Похоже, встречать начало нового года просмотром очередного телевизионного фильма режиссера Нурании Замалеевой становится доброй татарстанской традицией. Однако если предыдущая ее работа “В новый год будем вместе” не вызвала особого всплеска общественного интереса, то четырехсерийный фильм “От судьбы не уйдешь”, премьерный показ которого прошел на телеканале “Новый Век” 7 и 8 января, побудил публику к бурному обмену впечатлениями. При всем тяготении фильма к криминальной мелодраме он не укладывается в привычные рамки “мыльного” сериала.

Сюжетные коллизии “От судьбы не уйдешь” таковы. Учительница Алина с мужем и дочкой, отдохнув в окрестностях озера Лебяжье, стояла на остановке в ожидании общественного транспорта. Тут на молодую семью совершил наезд автомобиль с молодыми людьми, ошалевшими от вседозволенности и алкоголя. Смерть мужа ввергла Алину в психологическую кому с полной потерей памяти. Она забыла даже собственное имя… Время от времени злоключения на казанских улицах заставляли бедную женщину напрячь сознание. Но единственное, что всплывало перед ее глазами – это инородное урбанистическому пейзажу пятно: домик в деревне и традиционная татарская бабуля в платке.

Голодная, избитая сутенершей Алина однажды снова оказалась на волоске от гибели под колесами автомобиля, и тут судьба сделала сказочно крутой вираж…

Героиня очнулась в интерьере повышенной комфортности (квартира была любезно предоставлена для съемок футболистом С.Харламовым), на кровати овальной формы. На столе ее ждали тропические фрукты и сок в бокале. Камера, насыщая пространство все новыми деталями телевизионно-бытового “евростандарта”, скользила медленно и с пиететом. Крупных планов не делалось, видимо, чтобы на этой иллюзорной реальности не обнаружились пятна и царапины. Домик в деревне – скупой этнический маркер – был окончательно погребен под слоем гламура. Казалось, сюжет, так быстро истощивший канонический “деревенский” пласт ассоциаций, был обречен потерять актуальность посыла.

В подтверждение догадки спаситель Алины, “бело-пушистый” бандит по кличке Памир, вручил ей блестящие пакеты с модной одеждой из бутика. Поездка на “мерседесе” в шикарный ресторан и предложение отдохнуть на берегу моря не замедлили украсить собой дальнейшее развитие событий.

Хотя Алина поначалу с опаской принимала благодеяния незнакомца, сомнений не было: предметы роскоши, возведенные в ранг высших ценностей, скоро вытеснят остатки ее личности, и все сведется, как в сериале про Сашу и Машу, к драме овощей на грядке: что где купить и какой сорт чипсов предпочесть.

И вот здесь сюжет сделал еще более замысловатый вираж. Лидер ОПГ, подсаженный на наркотик самоутверждения, проникся к Алине самыми нежными… братскими чувствами. Она напомнила ему сестренку, погибшую в детстве под колесами автомобиля, и заполнила пустоту души, невосполнимую многие годы. Предчувствуя смерть от руки конкурента, он не только составил завещание в пользу Алины, но и партнера по бизнесу обязал жениться на названой сестре. Таким образом, перед актером Минвали Габдуллиным встала непростая задача: сыграть не полноценный мужской характер, а фантом неизбывной женской мечтательности. Строя образ на преодолении мужской харизмы, он должен был зарядить отношения с партнершей магнетизмом более тонким и сложным, чем сексуальное влечение. Не на меньшую высоту была поднята планка и для актрисы Зульфии Валиевой: окружить свой привлекательный облик аурой, не допускающей непристойной игры воображения.

Так феминизм в лице сценариста Х.Ширмян и режиссера Н.Замалеевой взял верх над “основным инстинктом”. А благодаря удачному актерскому дуэту удалось воплотить на телеэкране еще “незамыленные” СМИ взаимоотношения полов.

Женское начало в ипостаси сестры овладело Памиром и смягчило изнутри, предотвратив, казалось бы, неизбежное для него превращение в отморозка. А овеществленные плоды мужского отношения к миру, основанного на грубой силе, – коттедж, дача, прибыльные акции – стали защитной оболочкой для слабой женщины.

Вот так, легко и изящно, в фильме “От судьбы не уйдешь” была показана иррациональность человеческой судьбы. Героиня вошла в море, кишащее акулами, и не лишилась ни одной части своего прекрасного тела. Хотя истекающий кровью Памир умер на руках Алины, зато потом, согласно завещанию, героиню полюбил его друг по кличке Кактус (Э.Утяганов). Память к ней тоже вернулась в полном объеме, и дочка нашлась. Скромная учительница научилась балансировать в мире, утратившем привычные связи и представления.

Отрадно, что тема компромисса со Злом была вынесена за скобки фильма. Он лишен обличительного пафоса и в то же время в нем нет смакования в поэтике “грязного реализма”. В мире, связанном круговой порукой мздоимства, герои вынуждены постоянно перемещаться из “света” в “тень”, а стражи правопорядка порой не менее опасны для простого человека, чем бандиты. В таких условиях искренность, благородство, бескорыстие получают сослагательный статус. Но и смириться с такой жизнью создатели фильма не предлагают. Отказ от идеализации человека сочетается у них с поиском красоты и “опыта невозможного” в отношениях персонажей. Другое дело, что это неизбежно вступает в противоречие с психологической достоверностью. Реализм изображения становится мерцающим, призрачным…

В привлекательном коктейле есть также элементы новотатарского лубка, где порок с добродетелью не спутаешь ни под каким видом, – здесь все имеет строго заданную, почти ритуальную окраску. Таковы, к примеру, черный кожаный плащ и темные очки Раджи, лидера конкурирующей ОПГ. Артист А.Камалеев, сыгравший эту роль, создал достаточно комичный образ. Лубочная “картинка” ему удалась скорее всего потому, что он, будучи к тому же драматургом, в своих пьесах (написанных под псевдонимом Аманулла) пристально всматривается в жизнь так называемых “новых” татар.

Жаль, что образ Раджи не был поддержан колоритными фигурами “мелких сошек”. Среди них, на мой взгляд, не нашлось подходящих лиц и характеров для “представления” про дороги, которые лучше не выбирать. Ситуацию спасли молодые актрисы Л.Махмутова, Л.Рахимова, А.Шарипжанова и А.Лутфуллина. В сцене с разнузданным поведением проституток в КПЗ они не побоялись аляповатых красок и фривольных ходов, без которых немыслим лубок. Кстати, данная сцена почти цитатна по отношению к знаменитой “Интердевочке”.

К сожалению, самым провальным в фильме стал образ, которому надлежало быть самым впечатляющим, – это образ самой Казани… Конечно, камера оператора Е.Зуйкова пытается дать ответ на вопрос, откуда в тысячелетнем городе берутся моральные уроды, подобные “шестерке” Шурику (И.Гилязеев), – путем “нареза” длинных планов, заполненных убогими панельными пятиэтажками. Хотя, на мой взгляд, в историческом центре города, посреди руин деревянного модерна можно было найти и более впечатляющие “аргументы”. И там же, кстати, еще возможно полюбоваться узорами старинных решеток и деревянным кружевом чудом уцелевших памятников архитектуры. Раз уж авторы фильма задались целью озарить отношения главных героев светом идеала, то на улицах Казани, которую Тукай называл “светозарной”, надо было снимать не только хрущевки и фасады дорогих ресторанов.

Явный перебор с “випизацией” жизни и показом шикарных апартаментов в фильмах Н.Замалеевой просчитан и имеет целью удовлетворить любопытство самых широких, малоимущих, слоев населения. Думается, если бы режиссер ориентировалась на кинофестивальную публику, то она прислушалась бы к словам директора ММКФ Кирилла Разлогова: “Нищета везде интересует анклавы обеспеченных людей”- и сгустила бы иные краски.

Галина ЗАЙНУЛЛИНА.