Информация, которая начинается словами “МЧС сообщает…”, согласитесь, заставляет настроиться на серьезный лад: приятные вести эта служба доносит до нас редко – чего можно ждать от “чрезвычайных ситуаций”? Да и вспоминать случаи, когда потребовалась помощь спасателей и пожарных, тоже радости мало: даже относительно благополучно окончившуюся неприятность хочется поскорее забыть. Но у сегодняшней публикации о МЧС повод приятный: в уходящем году исполнилось десять лет со дня образования в республике этой службы. В канун праздника спасателей нам удалось встретиться с министром по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям РТ Валерием Власовым.
– Валерий Александрович, десять лет – дата серьезная. Какие события, если бросить взгляд в прошлое, приходят на память?
– Если нынче Россия отмечает пятнадцатилетие создания Министерства по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, то история татарстанского ведомства начинается с 1995 года. Именно тогда был создан республиканский Госкомитет по чрезвычайным ситуациям, который возглавил Владимир Александрович Швецов. В том же году комитет был преобразован в Министерство по чрезвычайным ситуациям.
Помню, когда пришел впервые на заседание штаба, здесь собралось всего сорок восемь человек – с таким немногочисленным коллективом мы начинали работу. В 1997 году в состав министерства вошел штаб по делам ГО и ЧС: функции наших структур были настолько близки, что не имело смысла содержать два ведомства. Штат, понятно, увеличился, а вместе с ним вырос и список наших задач.
В 1998 году было принято решение о создании республиканского центра реабилитации при МЧС РТ. Сначала здесь получали медико-психологическую помощь и проходили реабилитацию те, кого в народе называют ликвидаторами последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Таких в Татарстане около двухсот человек, а если прибавить к ним тех, кто участвовал в ликвидации ЧП на “Маяке” и в Семипалатинске, детей ликвидаторов и членов их семей, то получается около трех тысяч человек. Центр как наше подразделение успешно функционирует по сей день и принимает татарстанцев – военнослужащих, сотрудников МВД, ветеранов “горячих точек” – Афганистана и Чечни. Конечно, и наши спасатели и пожарные проходят здесь реабилитацию. 
В 1998 году была создана Служба спасения на водных бассейнах на базе спасательных станций и постов Государственной инспекции по маломерным судам Минприроды РТ, а впоследствии – Поисково-спасательная служба общим числом более двухсот человек. Кстати, на основе ее мы создали четырнадцать спасательных отрядов, которые разместили по районам республики с тем расчетом, чтобы максимально быстро можно было оказать помощь в любой точке республики. Большинство спасателей владеют сразу несколькими специальностями – аквалангиста, альпиниста, парашютиста, парамедика, взрывотехника. Они могут работать на воде, на суше и в воздухе, в самых сложных климатических условиях. В основном эти формирования “прикрывают” крупные города и зоны наибольшего риска, где есть проблемные дороги и большие водные пространства. Так, год назад начал работу “трассовый” спасательный отряд на челнинской дороге по оказанию помощи пострадавшим в ДТП.
Еще одна веха – 2002 год, когда согласно указу Президента России началась реорганизация нашей структуры. Собственно, называлась эта процедура несколько иначе – передача министерству функций противопожарной службы. Тут уж наша численность возросла в разы, а вместе с ней – и объем забот. Причем, подчеркну, именно объем, потому что перечень выполняемых нами задач практически не изменился – мы же и раньше выезжали на тушение пожаров, спасали людей, участвовали в ликвидации последствий. На сегодняшний день в наших рядах без малого десять тысяч сотрудников, в том числе и в объектовых, специализированных пожарных подразделениях, которым поручено охранять, например, “Нижнекамскнефтехим” или “Татнефть”.
– Получается, что по численности пожарных в МЧС теперь куда больше, чем спасателей. Не боитесь, что когда-нибудь они “возьмут верх”, а собственно спасатели станут “вторым номером”? А там, глядишь, и до переименования ведомства недалеко…
– Если жизнь потребует, если это окажется экономически целесообразным и полезным для дела… Мы – люди военные, приказы выполняем. Однако сегодня, на мой взгляд, предпосылок к этому нет. Пожарная, хоть и весьма многочисленная, все же только часть службы спасения.
– Требования к спасателю и пожарному высоки – и по здоровью, и по профессиональным навыкам. Берете лучших, а как, извините за меркантильный вопрос, им платите?
– Если ориентироваться на уровень средней зарплаты в республике, то неплохо: чуть менее шести тысяч рублей у вольнонаемного работника пожарной охраны, у спасателя первого класса – более девяти тысяч. Конечно, учитывая сложность и опасность выполняемой ими работы, – не слишком много, но у них есть еще и определенные льготы. При выходе на пенсию, например. К слову сказать, у пожарных до объединения с МЧС зарплата была намного меньше, чем сейчас. Так что, думаю, от слияния двух наших структур они только выиграли.
На днях третье чтение в парламенте прошел республиканский Закон “Об аварийно-спасательных службах и аварийно-спасательных формированиях”, сегодня он находится на рассмотрении у Президента Татарстана. Российский аналогичный закон есть, но у нас спасатели содержатся за счет республиканского бюджета, поэтому социальную и правовую их защищенность должна обеспечить республика. В законе для наших спасателей предусмотрены более высокие социальные гарантии. В частности, они будут застрахованы не на тридцать тысяч рублей, как предусмотрено в федеральном законе, а на пятьдесят тысяч.
– Каким для МЧС республики оказался год уходящий?
– Прежде всего, конечно, надо вспомнить о тысячелетии Казани. Для обеспечения пожарной безопасности и предупреждения чрезвычайных ситуаций на всех торжествах потребовалась колоссальная работа. И мы с ней справились. Ну, а что касается итогов года… Вы знаете, за сухими цифрами далеко не всегда видна повседневная, нередко героическая работа наших сотрудников. Например, на днях я подписал приказ о поощрении сотрудников, участвовавших в тушении пожара 14 декабря на улице Лукина, 2/15, в Казани. Напомню, пожар случился на тринадцатом этаже высотного дома, и только благодаря героическим усилиям пожарных удалось избежать трагических последствий. Из огня были спасены шестьдесят два человека. Даже опытные пожарные удивляются, как удалось избежать серьезных ожогов одному из огнеборцев. “Боевка” – форменная одежда – превратилась на нем в обугленные лохмотья, а сам – целехонек. Суметь выполнить задачу по спасению людей и имущества в таких условиях и остаться живым – это и есть высочайший профессионализм. Героизм, если хотите.
– Говорят, героизм спасателей – это, как правило, следствие чьих-то ошибок, недоделок, безответственности…
– В чем-то вы правы, конечно. В нашем случае тушение прошло бы куда быстрее и проще, если бы высотка на Лукина была оборудована современными средствами обнаружения возгорания и пожаротушения. К примеру, сегодня по нормам предполагается два независимых источника электропитания – рабочий и запасной. Так вот в этом доме источник был один, и когда при его отключении перестали работать насосы, передающие воду, возникла нестандартная ситуация. Так что недочеты в противопожарной подготовке как ведомственных учреждений, так и зданий жилых кварталов есть. А уж частный сектор – вообще отдельная тема. Конечно, при планировке, сдаче объектов в эксплуатацию представители нашего ведомства в обязательном порядке присутствуют, и без подписи пожарного надзора даже участок под строительство сегодня невозможно получить. Но ведь сколько в республике строений, которые были возведены и пятьдесят, и сто лет назад… 
А главным достижением уходящего года, на мой взгляд, следует считать сохранение тенденции к уменьшению количества пожаров на территории республики и хоть небольшое, но снижение числа погибших и пострадавших на пожарах.
Должен отметить, что огромный комплекс мероприятий был выполнен Государственным пожарным надзором на объектах особой важности, повышенной опасности, жизнеобеспечения и с массовым пребыванием людей. Особая забота наша, конечно, частный сектор, поскольку здесь сложнее требовать от людей выполнения нормативов. Так что основное тут – профилактика и еще раз профилактика, беседы с населением, рейды, проверки. И еще. Процентов семьдесят от числа погибших на пожарах – люди в нетрезвом состоянии. И это очень серьезная проблема. Увы, МЧС решить ее не в состоянии, борьба с пьянством – это задача всего общества.
– Я знаю, что обязанность по сбору и отправке гуманитарной помощи пострадавшим от стихийных бедствий, терактов возложена также на ваше ведомство. Казалось бы, это дело благотворительных организаций, а не Министерства по чрезвычайным ситуациям…
– А вот тут не соглашусь. Образно говоря, наша деятельность зиждется на трех китах: предупреждение, оперативное реагирование и ликвидация последствий чрезвычайных ситуаций, реабилитация. Так вот, гуманитарная помощь – это из третьего блока наших обязанностей. По части сбора и доставки гуманитарного груза ярким примером можно считать помощь Беслану. Более тридцати миллионов рублей собрали тогда татарстанцы – за все годы работы в этой структуре о гуманитарной помощи таких масштабов я не слышал. Автоколонной нашего министерства в Беслан были доставлены три пожарных “КамАЗа”, два автобуса “НефАЗ”, швейные и меховые изделия, медикаменты. Двести пятьдесят автомобилей “Ока”, купленных на пожертвованные населением республики деньги, мы также доставили в Беслан. Конечно, я далек от желания доказывать, что Татарстан больше всех помог этому многострадальному городу материально, да и нужно ли устраивать такие “соревнования”? В слове милосердие корень “сердце”, а если помощь от сердца, она особенно ценна.
В свое время и в Афганистан мы отправляли помощь. Я сам и в Кабул летал, и в Турцию после землетрясения, и на Северный Кавказ – в Чечню и Ингушетию, и в Якутию, Южный федеральный округ, когда там были серьезные подтопления.
– Помощь пострадавшим – это понятно. Однако не слишком ли мы отвлекаем серьезные силы на ее оказание, рискуя ослабить контроль за обстановкой в республике?
– Безусловно, такая работа ведется не в ущерб выполнению основных задач. К счастью, в Татарстане нормальная обстановка, которую я в первую очередь связываю с нормальным положением экономики в республике, ее политической стабильностью. Когда каждое предприятие планомерно работает, вовремя укрепляет слабые звенья, то риск возникновения ЧП относительно невелик. Взять, например, наше “Татэнерго”. Своевременное обновление коммуникаций, профилактика сетей, более четкая организация работы – это ведь тоже составляющие безопасности.
Несколько лет назад от российского МЧС нам был дан прогноз техногенных аварий. Специалисты подсчитали, что с учетом износа оборудования на сложных производствах возможны ЧП и там, и там… Так вот, для Татарстана этот прогноз оказался как бы бесполезным – ни одной из “запланированных” аварий не произошло. Но, даже получая благоприятные прогнозы, мы все равно готовимся по максимуму. Иначе нельзя. Такая у нас работа.