Статистика рождаемости по Татарстану на общем фоне разговоров о демографическом кризисе в России несколько обескураживает. Готовя в прошлой нашей подборке “Погода в доме” материал о проблемах, которые влечет за собой решение завести ребенка, мы очень заинтересовались сухими цифрами, зафиксированными в сводках Татарстанстата. Они свидетельствуют: начиная с 2000 года детей в республике рождается все больше. Значит ли это, что мы стали лучше жить и что Татарстану удается решать проблемы демографии? С этими вопросами мы обратились к и. о. заместителя министра здравоохранения республики Светлане Губайдуллиной, курирующей вопросы материнства и детства.

– Светлана Владимировна, как бы вы прокомментировали данные республиканской статистики?

– То, что растет количество детишек, конечно, нас очень радует. Были такие годы – 2002-й, 2003-й, когда рост шел значительный – на две тысячи, на тысячу детей больше, чем в предыдущий период. В прошлом году прирост был уже только на четыреста человек. А вот нынче он составил чуть больше двадцати детей. С чем это связано – сказать трудно. Но сама демографическая ситуация в республике зависит не только от количества рождений. Я вам скажу больше. Сегодня количество рождений не играет такой большой роли в демографии, как количество смертей. Смертность населения сейчас – более важный демографический показатель, потому что смертность высокая.

– И как у нас обстоят дела с этим показателем?

– Если говорить о России в целом, то убыль очень большая. В год теряем где-то восемьсот тысяч человек. Это состояние демографии военного времени. В республике, к счастью, темпы сокращения населения в два раза меньше, то есть социально мы более благополучны. Но и у нас рождается где-то тридцать восемь тысяч, а умирает около пятидесяти тысяч, то есть ежегодно населения в республике, если не считать мигрантов, становится меньше на десять – пятнадцать тысяч человек. Чтобы оно хотя бы не убывало, в каждой татарстанской семье должно быть два ребенка, а у нас, к сожалению, коэффициент рождений на одну женщину детородного возраста – 1,3. Естественно, мы себя не воспроизводим.

– Но ведь больше же стали рожать…

– Да, но есть и другие данные. Количество беременностей у нас из года в год не уменьшается, а вот рожать хотят не все. Если посмотреть, кто сегодня приходит на аборты, то на сорок процентов это замужние женщины, которые просто не могут в данный момент позволить себе ребенка – им или жить негде, или зарплата не та, или муж неблагополучный. То есть, в принципе, у нас могло бы еще столько же детей появляться на свет….

– А вот мне как-то пришлось услышать такое мнение: многие женщины вынуждены рожать, потому что у них не нашлось денег на аборт… Что, его теперь делают только за деньги?

– Аборты у нас бесплатные. Больше того, действует приказ, что женщина, если ей надо избежать огласки, может бесплатно сделать аборт без направления в любом медучреждении республики, независимо от места жительства. Долгое время у нас было даже разрешено прерывание беременности на больших сроках по социальным показаниям. К сожалению, не так давно список этих показаний российское законодательство сократило – было тринадцать, осталось всего четыре. Так государство борется с демографическим кризисом. Я считаю, это неправильно. Если женщина не хочет рожать, мы ее никогда не заставим это сделать. Конечно, мы очень боялись всплеска криминальных абортов и брошенных детей. Но вот прошел год, а этого не случилось. Видимо, население у нас все же неплохо информировано в плане контрацепции, да и противозачаточных средств сейчас каких только нет. Кстати, хочу сказать, у нас не так много детей оставляют в роддомах, основной источник пополнения домов ребенка и детских домов – это социальные сироты, у которых родители лишены родительских прав.

– Вернемся к рождаемости. Очень много говорится о том, что сейчас практически нет родов без какой-либо патологии…

– Конечно, если у мамы есть какое-то тяжелое заболевание, это не может не отразиться на ребенке. И до семидесяти процентов новорожденных требуют какой-то коррекции, вмешательства, лечения. Мы их лечим, держим на диспансерном учете. Есть три группы этого учета: первая – здоровые, вторая – те, кто требует какого-то наблюдения, третья – хронически больные. Проблемных новорожденных детей мы относим во вторую группу. Но в течение первого года жизни около семидесяти процентов таких малышей переводим в первую, потому что вовремя проведенная реабилитация, как правило, ликвидирует негативные последствия плохо протекавшей беременности. И детская смертность у нас снижена в разы за последние десять лет, этот показатель в республике гораздо ниже, чем по России.

– За счет чего удается этого добиться?

– У нас традиционно сильная педиатрическая служба, хорошо поставлена система патронажа. Сейчас в республике нет такой области в акушерстве или выхаживании детей, где бы мы чего-то не могли. Оборудование, технологии выхаживания и лечения новорожденных у нас на мировом уровне. Конечно, это очень дорого. Если брать нормальные роды – абсолютно здоровая женщина, абсолютно здоровый ребенок, пять дней в роддоме (у нас таких идеальных случаев на сегодня около четырех процентов), – то их себестоимость больше шестнадцати тысяч. Один день нахождения женщины в реанимации обходится государству больше чем в пять тысяч рублей. Но это тот случай, когда выгодно вкладывать деньги, чтобы получить здоровое население. И мы вкладываем – акушерство у нас практически все на государственном обеспечении.

– Но больных людей все равно становится больше…

– К сожалению, когда человек вырастает и уходит из-под педиатрического контроля, оказывается, что сам он совершенно не ценит свое здоровье. Вредные привычки, поздние обращения к врачу… Хочется, конечно, чтобы наше население осознало, что быть здоровым престижно. Чтобы люди поняли: болезни возникают не потому, что врачи плохие, а потому, что ты себя неправильно ведешь – куришь бесконечно, имеешь беспорядочные половые связи, по холоду ходишь неодетым. Вот я смотрю на молодых девочек, когда они в сорокаградусный мороз ходят в колготках, и содрогаюсь… А ведь в скором времени быть больным станет убыточно и дорого. Мы переходим на хозрасчет, на платные услуги, принимаем программу госгарантий, где расписано – что мы делаем бесплатно, без чего человек не может обойтись, а что перекладываем на плечи населения. Так что сохранить свое здоровье будет гораздо проще и дешевле, чем лечиться от приобретенных через собственные дурные привычки болезней.