25 декабря исполняется четверть века со дня начала ввода советских войск в Афганистан. Десятки, сотни, тысячи наших соотечественников отдали в этой стране свой интернациональный долг – так у нас называлось и по сей день называют участие в этой войне, в которой далеко не все рядовые сограждане видели внятный смысл. Тем не менее бог войны требовал многочисленных жертв. В результате Афган унес более тринадцати тысяч жизней советских воинов, в том числе 279 татарстанцев. Одним из них был Валерий Волков из кайбицкого села Молькеево.

О нем в письме нашей редакции рассказала его мать.

Мой сын рос крепким и смелым. Никогда понапрасну не лез в мальчишеские разборки, но и не давал себя в обиду. Любил справедливость. Поэтому и соседи, и друзья уважали его. Не скрою, об этом пишу сегодня с гордостью.

Среднюю школу Валера окончил в соседнем селе Старое Тябердино. Учился легко, без особых усилий. На родительских собраниях его всегда приводили в пример. Сам он гордился, что учится в школе, носящей имя Героя Советского Союза Кузьмина.

Каждый день – и зимой, и летом – проходил до школы более семи километров. Никогда не жаловался на усталость, не отлынивал от домашних дел. И мне кажется, как-то не по возрасту быстро возмужал. Любил спорт, часами пропадал на тренировках. В дни летних каникул работал помощником у отца на комбайне. Вот это была его стихия. Валерий мечтал о сельхозинституте и видел себя “хорошим председателем” передового колхоза. Ему от Бога был дан дар человека-творца, человека-лидера.

Окрыленный детской мечтой, Валера поехал в Казань поступать в институт, но некстати заболел и не смог сдать вступительные экзамены. Чтобы не терять целый год, поступил на отделение судоводителей речного техникума. Досрочно закончил первый курс и подал заявление в военкомат с просьбой о призыве в армию.

Проводили его всем селом в марте 1981-го. Валера был задумчив, все успокаивал меня и отца. Говорил, что ему как мужчине рано или поздно все равно надо будет пройти армейскую школу, что два года – это всего лишь 730 дней. Тогда ни Валера, ни мы не знали, что эти два года для всех нас станут вечностью.

Вскоре мы узнали, что Валера попал в учебный центр “Самарканд” в Узбекистане. Присягу принял 9 мая, и вскоре его отправили в Афган. Писал часто, подробно, все успокаивал, просил беречь здоровье.

Первое боевое крещение Валера принял 16 августа. Из боя вышел живым-здоровым. Потом были десятки других боев, коротких стычек и длинных осад. Валера начинал службу заряжающим, потом стал спецрадиотелефонистом разведроты, последние восемь месяцев был командиром отделения. Сам он ничего об этом не писал. Это уже позднее командир Валеры и его сослуживцы после похорон сына на нашем сельском кладбище рассказали много нового для нас, вспоминали его короткую и пронзительную жизнь на войне.

Валера два раза был ранен. Лежал в госпитале. В первый раз – в городе Карши, второй раз – в городе Азатбаш Сурхандарьинской области. Оттуда мы получили от него письмо с проникновенными словами, полными ожидания и светлой грусти: “…Мама, мы в Союзе… Я слегка ранен. Ухаживают хорошо, кормят отлично. Самое главное – мы у себя, на Родине. Здесь, хотя и печет, как в пекле, даже ветры пахнут сиренью… Мама, а какая, наверно, благодать у нашей Кубни… Глотнуть бы нашу студеную родниковую воду! Жаворонки поют, цветет земля. Очень, очень хочу увидеть вас – тебя, отца, брата и сестренку. Если сможете, приезжайте”.

Но мы не успели. Приехали, а сына не застали – его вновь отправили в Афганистан. Потом для Валеры снова начались опасные военные будни: рейды, большие и малые бои.

И 24 марта 1983 года 41-я по счету его боевая операция стала для Валерия роковой. Самое ужасное в том, что сын уже ждал приказа об увольнении в запас!

Сына любили все – и командиры, и сослуживцы. Был он честен, прямолинеен, делился последним куском и последним патроном, был до конца предан присяге и боевому товариществу. Об этом нам поведали старший лейтенант Листопад и его подчиненные, сопровождавшие гроб с телом сына.

Похоронили Валеру 3 апреля 1983 года. Дул сильный ветер, тоскливо шумели голые березы, с юга тянуло теплым и влажным воздухом. Говорили речи, успокаивали меня и мужа. Но я была как в забытьи. Потом прогремел прощальный залп из тридцати автоматов, и моего дорогого сына приняла сырая земля родного села, в котором он мечтал выращивать хлеб, создать семью, оберегать нашу старость.

Сейчас Валере исполнилось бы сорок лет. Возраст зрелого мужчины. Я же, как ни пытаюсь, не могу представить его таким. Для меня он навсегда останется двадцатилетним юношей, биография которого кончается беспощадными, как жало штыка, словами: “Пал смертью храбрых. Награжден орденом Красной Звезды. Посмертно”.

Анастасия ВОЛКОВА.