Жить под крышей дома, который готов вот-вот развалиться, – дело непростое, но, как показывает практика, возможное. Некоторые наши граждане приобрели по этой части такой опыт, что тягаться с ними не смогли бы самые отъявленные экстремальщики.

Нарима Галявиева живет в райцентре Высокая Гора в доме №15 по улице Пролетарской. Жилище ее соседствует с добротным зданием, где располагается… отдел социальной защиты населения.

Архитектура строения, в котором ютится пенсионерка, мягко говоря, озадачивает. Громоздкое, вытянутое бревенчатое сооружение – покосившееся и почерневшее. Вроде бы барак. Такие после войны в Советском Союзе, кажется, строили пленные немцы. На прочность сооружение лучше не проверять. Если какой-нибудь пьяный чудак двинет по стене ногой, барак может рассыпаться, как карточный домик…

Но за долгие годы жизни в аварийном доме Нарима-апа выработала несколько правил безопасности. Поскольку потолок в квартире пенсионерки имеет заметный угол наклона, но при этом никакими подпорками не закреплен, она не делает неосторожных движений. Чтобы не “сдетонировало”, бабушка открывает и закрывает двери очень осторожно. Из-за того, что с каждым годом угол наклона здания становится все больше, зазоры в дверном проеме предусмотрительно сделаны большими, с запасом. Во-первых, дверь не нужно все время подгонять. Во-вторых, она должна открываться и закрываться легко. Вдруг придется срочно покинуть дом. Мешкать тут нельзя, дорога каждая секунда.

Особое отношение в доме и к окнам. Здесь есть свои тонкости, в которых хозяйка неплохо разбирается. Известно, что при нарезке стекла для рам делают так называемый припуск. По-другому – зазор между рамой и стеклом в несколько миллиметров. В доме №15 зазор надо делать толщиной в палец. Иначе из-за постоянно деформирующейся рамы стекла все время будут трескаться.

Полы в квартире Наримы Галявиевой ходят ходуном. Поэтому группироваться в одном месте нельзя – можно и провалиться. Поэтому сама хозяйка, ее дочь и внук, живущие здесь же, передвигаются по квартире с соблюдением всех предосторожностей. А уж о посиделках и празднествах здесь позабыли. Бывает, человек выпьет и тянет его петь песни. Что еще страшнее – танцевать. Так вот, в доме №15 этот номер не проходит. Если уж пляски, то на улице. Правда, можно загреметь в милицию за нарушение общественного спокойствия. Но лучше туда, чем в гроб.

Кроме Наримы Галявиевой в аварийном доме опыты по выживанию в экстремальных условиях успешно проводит медик, инвалид второй группы Альбина Тимохина. Ее жилье буквально разваливается. Местные коммунальщики попытались поправить положение, соорудив оригинальную конструкцию из швеллеров, примерно так в войну делали противотанковые ежи. Конструкция упирается в здание и не дает ему рухнуть. При этом один из швеллеров перекрыл вход в жилье Альбины Тимохиной (см. фото). Чтобы попасть внутрь, нужно продемонстрировать чудеса ловкости. Хозяйка пока справляется.

Невероятно, но в аварийную квартиру Альбины Тимохиной проведен газ. Котел отопления стоит на фундаменте, который тоже дал трещину. Щель расширяется, угрожая вырвать трубу, подающую газ. Поэтому Тимохина очень внимательна к подвижкам фундамента и днем, и ночью. Такой дозор оправдан: хозяйка знает, какой бедой может обернуться взрыв голубого топлива.

Зачастую людей, проживающих в подобных домах, тянет писать гневные письма, ходить по инстанциям. Пенсионерка Нарима Галявиева уже давно считает подобное занятие бесполезным и даже вредным для здоровья. В доказательство бабушка-“экстремальщица” предъявляет кучу бумаг. Тут и пожелтевший от времени акт о признании дома аварийным, и многочисленные копии писем-обращений в разные инстанции, и ответы на эти письма. А результат все тот же: дом разрушается – людей не переселяют.

Остается его обитателям и дальше совершенствовать искусство выживания. Например, с наступлением зимы и возможными снегопадами (масса снега может просто раздавить крышу) стала актуальной отработка подъема по тревоге. За основу желательно взять армейские нормативы. Тогда есть шанс успеть одеться и вырваться из дома, прежде чем он рухнет.