Двенадцатилетний Денис с увлечением катает по столу игрушечный автомобиль, улыбается. Сейчас ему хорошо и спокойно. Он чист, сыт, и, кажется, то, что с ним произошло два года назад, было не с ним или в другой жизни.

…От клея мутилось в голове, подташнивало, но хотелось еще и еще вдыхать резкий и возбуждающий запах. Тот момент, которого он вожделел, когда будто взлетал и все: вечно пьяная мамка, побои, голод, обиды на улице, непроходимые жгучие ссадины и болячки – исчезало и появлялась другая реальность, которую они с пацанами называли “мультяшками”, этот момент так и не приходил. Слышал какие-то голоса, хотелось смеяться и убивать, убивать и смеяться.

Тогда 10-летний Денис вместе с дружками захотел убить своего ровесника, а труп выбросить на рельсы. Они облили его бензином и подожгли. Но мальчик сумел потушить пламя и бросился бежать. Его догнали. Денис ударил его ножом в грудь, когда жертва упала, он взял камень и стал бить камнем по голове. Окровавленному третьекласснику чудом удалось спастись, из последних сил он встал и кинулся на дорогу к проезжавшему мотоциклисту.

…Я стою на крыльце Республиканской спецшколы для детей с девиантным поведением, что находится в поселке Левченко недалеко от Казани. То, что назрела необходимость создания такой школы, говорит о глубоких негативных процессах в нашем обществе, нерешенных проблемах. Но я не буду об этом. Для многих людей такие дети – исчадья ада, малолетние преступники. Но для педагогов, психологов, социальных терапевтов, работающих в этой школе под руководством Нафиса Асгатовича Галлямова, они – несчастные, за что-то обиженные судьбой детишки. Люди, работающие здесь, стараются души детей, пострадавших вследствие неустроенности быта, неблагополучия в семье и вокруг, настроить на созидание. Смотрю на коротко остриженных мальчишек, чистеньких, деловитых, с любопытным взглядом, и не хочется верить, что они бывшие воры, наркоманы, токсикоманы, убийцы.

– Дети у нас сильно меняются, и не только внешне, – говорит социальный педагог Татьяна Николаевна Комисарова. – С ними постоянно работают психологи. Порядки в школе, на первый взгляд, строгие, но их неукоснительное соблюдение дисциплинирует ребят, и они быстро привыкают к ним и с удовольствием выполняют свои обязанности. За два-три года подростки забывают своих прежних дружков и прежние “забавы”, учатся новой жизни. Хорошо, что дети изолированы от преступной среды, под которой я подразумеваю не только улицу, но и семьи, где они находились.

Мальчишки приходят сюда с чувством хронического эмоционального голода. Сколько же нужно ласки, любви, доброты, чтобы бывшие малолетние преступники поверили взрослым, привыкли к ним, радовались каждой похвале и с удовольствием выполняли нехитрую работу по уборке территории и помещений.

Я иду с Татьяной Николаевной по школе, слушаю ее и знаю, что она иногда с разрешения директора берет на выходные несколько ребят к себе домой или на дачу, чтобы они побыли в неформальной обстановке и почувствовали домашнее тепло.

Чувство постоянного голода давно перестало мучить. К теплу и чистоте он быстро привык. Днем шла нормальная размеренная жизнь с учением, заботами, обязанностями, которая не утомляла, порой даже доставляла удовольствие, когда хвалили или выигрывал в спортивных состязаниях. Но по ночам стал просыпаться. Снилась мать. И не такая, какую помнил в последнее время, а та, что на фотографии: молодая, красивая, с добрыми и умными глазами.

– Только дети с их чистыми душами, несмотря ни на какие обстоятельства жизни, способны к бескорыстному прощению своих близких, в большей части виновных в несчастных судьбах своих детей, – продолжает Татьяна Николаевна. – Вот посмотрите.

Она показывает на тумбочку, где в рамочках стоят фотографии родителей, самодельные открытки с вышивками и словами “Любимой маме”.

Горько сознавать, что ребят, открывшихся здесь, в школе, к добру и созиданию, ждет по возвращении прежняя жизнь. Поэтому и стремится директор спецшколы так построить работу среди пацанов, чтобы закалить их, сделать сильными и цельными личностями, способными противостоять злу. Нафис Асгатович вопреки расхожему мнению, что здесь отбывают наказание конченые дети и заниматься их перевоспитанием бессмысленно, считает, что его подопечные не потеряны для общества.

– Уверен, что им можно и нужно помочь, – говорит он. – Главное – доверие. Тогда к концу срока они выйдут социально адаптированными к новой жизни.

В союзниках у директора школы люди, неравнодушные к судьбам детей: начальник отдела ПДН г.Казани И.Гарифуллина, начальник ЦВИНПа Ф.Хабибуллин, инспектора по делам несовершеннолетних. Ценит директор их помощь, так как они, знающие все “дела” и “делишки” своих подопечных, глубоко заинтересованы в успехе перевоспитания детей. Но это взрослые люди, к тому же в милицейской форме, как постоянное напоминание о криминальном прошлом. А Нафис Асгатович мечтает наладить дружественные связи с военно-кадетской школой, с суворовским училищем, где учатся ровесники ребят. Ему хотелось бы, чтобы не из уст взрослых, а в беседе со сверстниками мальчишки спецшколы поняли, что такое патриотизм, чтобы абстрактные слова “долг, честь, ответственность” наполнились конкретным содержанием.

Мечты о прекрасном будущем своих подопечных возносят директора высоко, но реальность часто опускает на землю. А реальность такова, что коллектив школы укомплектован только наполовину. Желающие работать есть, как, например, мастер спорта по хоккею Рустам Зайнагов, но нет средств на оплату их труда. Денег не хватает на завершение строительства второго здания, чтобы отделить школу от общежития. Нет своего спортзала, банно-прачечного комплекса, бывают перебои с теплом и электроэнергией. На настоятельные просьбы чиновники отвечают, что, мол, для нормальных-то школ средств не хватает, а не то что для правонарушителей…

А директор Галлямов хочет свозить ребят в цирк, но не дают автобус, хочет, чтобы каждый воспитанник посадил дерево и ухаживал за ним, да за чернозем надо платить. В планах у директора возведение гостиницы для родителей ребят, подписание контракта со швейной фабрикой на пошив ребятам красивой формы и еще многое другое.

– Цель нашего заведения – не просто продержать мальчишек определенный, установленный судом срок, а воспитать в них гражданственность, ответственность за свои слова и поступки, ведь наши подопечные – это будущие мужчины, так пусть они будут настоящими, – улыбается Нафис Асгатович.

Он сидел на подоконнике и смотрел в небо. Серебристая точка истребителя взрезывала голубое пространство. Он представил летчика в кабине самолета: мужественное лицо, шлемофон, очки, сильные руки, держащие штурвал. Он никогда не летал на самолете, но видел в кино панораму, открывающуюся пилоту: холодное лазурное небо, белоснежные облака, слепящее солнце и зеленая земля под крылом…

Эльвира КИВЕЛЬ.