Государственная Дума на одном из своих заседаний намерена рассмотреть вопрос о снятии моратория на смертную казнь. Стоит ли это делать в отношении террористов и других преступников, совершивших страшные злодеяния? На этот вопрос мы попросили ответить наших читателей, в том числе и депутатов Госсовета РТ.
Сергей Осколок, депутат Госсовета РТ:
Публичная смертная казнь, возможно, принесет желаемые результаты, но, увы, временные. Потом наш народ привыкнет и к этой страшной процедуре. Нам каждый день по телевизору показывают насилие, смерть, жестокость. И что, от этого стало меньше преступлений в обществе?
С другой стороны, остановит ли смертная казнь женщин-террористок с поясами, напичканными взрывчаткой? Думаю, что нет. Они идут умирать за идею, не будем обсуждать, за какую. Вот если бы на Северном Кавказе средняя зарплата и уровень безработицы были хотя бы как в России, то, наверное, очень немногие пошли бы записываться в террористы.
И наконец, мне не нравится, что сначала Госдума проголосовала за отмену смертной казни, а теперь собирается отменять свое же решение. Что же мы так легко отказываемся от своих принципов? Наши колебания – это и есть признание нашей слабости перед террористами. Тверже нужно быть в своих решениях и поступках.
Марат Галеев, депутат Госсовета РТ:
Введение моратория на смертную казнь связано со вступлением России в Европейский Союз. Хотим мы того или нет, но должны соответствовать принятым нормам международного права. Вопрос ставится так: будет ли Россия и дальше частью Европы? Россия должна быть частью Европы, отсюда и мой ответ – я против введения смертной казни.
Галимзян Зарипов, главврач Набережночелнинского зонального центра по профилактике и борьбе со СПИДом:
Отменять мораторий на смертную казнь ни в коем случае нельзя. Расстреляем не тех, кого следовало бы. Как в 1937 году. Во-первых, качество дознания и следственных действий правоохранительных органов оставляет желать лучшего. В том числе и из-за отсталой материально-технической базы милиции. У меня, как врача, большее, чем свидетельские показания, доверие вызывают биохимические методы идентификации преступников. Тем более наука не стоит на месте и разрабатывает тончайшие инструменты по обнаружению истины. Однако до нашей страны они пока не дошли. В Челнах же, например, криминалисты не в состоянии даже определить, от какого наркотика или яда умер человек. Так и пишут в своем заключении: от неизвестного отравляющего вещества. И это в полумиллионном городе. А что говорить тогда о сельской глубинке!
Сегодня законодатели принимают нормативные акты по защите граждан от мести злоумышленников, которых они выводят на чистую воду. Но какова ценность свидетельских показаний, не подкрепленных широкой доказательной базой? Как мы знаем из истории страны, стоит только захотеть – и недостатка в “свидетелях” не будет…
Виктор Смольянинов, член Международного общества прав человека:
На террористов мораторий на смертную казнь, вне всякого сомнения, не должен распространяться. Принцип неотвратимости наказания, если не дополняется принципом его адекватности, перестает быть сдерживающим началом для преступников, утративших право называться людьми. Хищного зверя, напавшего в цирке или в зоопарке на человека, усыпляют. Хотя он, возможно, имеет большее право на жизнь, поскольку действовал, повинуясь инстинкту, в отличие от двуногого существа, осознанно убивающего ни в чем не повинных детей и женщин.
При этом я отнюдь не призываю к кровожадности. Если террорист даже такого калибра, как Басаев, после поимки активно сотрудничает со следствием, раскаивается в своих преступлениях, глава государства может его и помиловать, заменив высшую меру на бессрочное содержание в тюрьме. Это неправда, что террористы не боятся смерти. В качестве примера приведу суд в Анкаре над Оджаланом, лидером Курдской рабочей партии, прославившейся нападениями на турецких военнослужащих. По законам этой страны он мог быть приговорен к смертной казни. И ему пришлось приложить немало усилий, чтобы выторговать себе пожизненное заключение.
Зямил Ягудин, депутат Госсовета РТ:
Этот вопрос очень щепетильный. Если общество решит, что совершенное преступление заслуживает такого сурового наказания, то такой приговор должен иметь право на жизнь. Посудите сами: если человек умышленно, жестоко убил другого человека, имеет ли он право на собственную жизнь? За иные преступления и смертная казнь – недостаточное наказание. Просто всегда необходимо учитывать все аспекты содеянного.
Гульнар ЗАЛЯЛОВА.
