Сегодня – печальная дата для граждан Соединенных Штатов Америки. Три года назад, 11 сентября, в Нью-Йорке были взорваны две “башни-близнецы”. Трагедия потрясла весь мир. События в российском городе Беслане в сентябре этого года вновь всколыхнули планету. Вопросы: как такое могло случиться, кто виноват и что делать дальше? – мучают многих. Понятно, что простых ответов на них не будет, мы не скоро узнаем всю правду о тех сентябрьских днях. Но бесланская трагедия, хотим мы того или нет, проложила водораздел в жизни российского общества, это – было до первого сентября, а это – после. Что изменилось в каждом из нас после ужасных событий в Северной Осетии, какие выводы мы сделали для себя? С этими вопросами редакция обратилась к читателям.
Анатолий Дубровский, руководитель общественного эколого-краеведческого информационного центра (Набережные Челны):
Тревожно как-то на душе. И это чувство не оставляет. Мы так долго ждали наступления ХХI века, надеясь, что он не будет похож на век двадцатый с его страшными войнами. Но надежды пока не сбываются. Вновь льется кровь ни в чем не повинных людей… Но мне кажется, что человечество не позволит деструктивным силам себя запугать.
Когда смотрел новости по телевизору, лично на себя трагедию в Беслане не проецировал. И не оттого, что нахожусь в преклонном возрасте. Как известно, бандиты не щадят ни детей, ни стариков. Почему-то я убежден: со мной и моими близкими ничего подобного не случится. Возможно, “развращен” спокойной обстановкой в нашем городе. Хотя было время, когда и в мой адрес раздавались угрозы со стороны некоторых “националов”: мол, не так, как надо, излагаю историю Прикамья. Но уже давно, особенно с приходом нового руководства города, действовать открыто экстремисты не решаются.
Виталий Федоренков, президент Союза страховщиков Татарстана:
Никаких выводов для себя я пока не сделал. Просто до сих пор нахожусь в состоянии шока. Единственное, что сказал своей супруге: не понимаю, как террористы могли смотреть в глаза детям, находящимся в спортивном зале. Значит, нужно постоянно помнить, что по нашей земле ходят люди, которых людьми не назовешь.
Еще мне не нравится, что борьба с последствиями трагедии приобретает заорганизованный характер. Меня пугают митинги, на которые вместе с теми, кто действительно скорбит по погибшим, приходит молодежь (зачастую по принуждению), грызет там семечки и разговаривает по мобильным телефонам. Об этом рассказывали многие СМИ.
Сейчас все организации и предприятия перечисляют однодневный заработок в фонд помощи Беслану. Помочь Северной Осетии, нет слов, нужно. Но почему все перечисляют именно однодневную зарплату? Может, кто-то в состоянии перечислить месячную зарплату или тысячу рублей, а кто-то может пожертвовать только рубль, но это не значит, что этот кто-то не скорбит и не хочет помочь детям Беслана. Недавно я узнал, что несколько человек на одном предприятии отказались перечислить свой однодневный заработок в этот фонд. Так их назвали чуть ли не пособниками террористов. А если у этих людей были свои причины поступить именно так? Таких перегибов и заорганизованности быть не должно. Наши действия должны быть продиктованы только разумом и сердцем.
Генриетта Кобякова, учитель русского языка и литературы в спецшколе-интернате для детей-инвалидов (Казань):
Я боюсь за себя, за своих детей, за детей, которые живут и учатся в нашей школе. Постоянно задаю себе вопрос: как защитить себя, близких и окружающих меня детей? Наверное, выход один: быть более осмотрительными, внимательными, осторожными и хитрыми, если хотите. Нужно чаще смотреть по сторонам. Мы же идем с работы, погруженные в свои заботы, и ничего вокруг не видим. В ситуации, когда бандиты ходят где-то рядом, у меня надежда только на себя, на друзей и родных.
Сейчас наши воспитанники пишут сочинения о бесланской трагедии. Сколько в них боли и печали! Наши дети очень повзрослели за эти несколько дней…
Татьяна Юшканцева, заместитель министра земельных и имущественных отношений РТ:
В эти дни я задаю себе несколько вопросов. Что происходит на Земле, если молодая женщина, будущая мать, может спокойно уничтожить сотни невинных детей? Что происходит в стране, если бывший ученик взрывает свою же школу? Что происходит там, в небесах, где Всевышний, если невинно страдают старики и дети?
Впервые в жизни мне стало страшно. Боль и безысходность в глазах жителей Беслана, отрешенность бывших заложников, мудрый взгляд вмиг повзрослевших детей, у которых первого сентября закончились детство и юность, – все это навсегда останется со мной.
Мои слезы не помогут родственникам погибших. Моя ненависть не уничтожит терроризм. Но мы должны сделать все возможное, чтобы защитить себя. Сегодня это нам необходимо.
Владимир ЖИГУЛЬСКИЙ,
Наиля КЛЕВЛЕЕВА,
Елена ТАРАН, “РТ”