История, о которой я хочу рассказать, случилась в мае 1985 года. Кровавые драмы в Афганистане не были редкостью. Но этот эпизод буквально потряс меня.

То утро было солнечным и жарким. Одна из наших частей пыталась прорваться в так называемый Старый город – район Герата, облюбованный врагами кабульского правительства. С другой стороны наступала афганская дивизия, из которой почти половина солдат дезертировала, а остальные занимались больше грабежом местного населения. Небольшая часть преданных народной власти офицеров не в силах была хоть как-то поднять боеспособность соединения.

Старый город – это разбросанные в беспорядке дворики с жилыми домишками и хозяйственными постройками, каждый из которых обнесен трехметровым глиняным забором – дувалом. Между ними причудливо змеятся кривые ухабистые улочки. Все вместе они представляли собой мощную крепость, состоящую из отдельных опорных пунктов. Штурм их стоил большой крови.

Вот и родилась где-то в штабах идея – на максимальной скорости танкам, БМП и бэтээрам прорваться в глубь Старого города, рассечь оборону на отдельные очаги и уже оттуда, из тыла моджахедов, помогать афганским войскам прочесывать район.

Возможно, если бы план удался, его признали блестящим. Но… Танки и другая техника на извилистых улочках не смогли развить большой скорости. Солдаты-мотострелки, стиснутые в стальных корпусах БМП и БТР, были не в силах прикрыть технику с флангов. Душманы обрушили огонь гранатометов на машины, едва ли не под гусеницы ложились ребристые итальянские мины.

Атака сорвалась. Бронетранспортер катился в густой пыли вслед за медленно ползущим танком.

– Смотри, аккуратнее! – крикнул командир отделения младший сержант Шиманский водителю.

Тот промолчал. Какое тут “аккуратнее”, когда через приборы наблюдения видна лишь густая пыль. И вдруг… Дернувшись, БТР встал как вкопанный.

Порыв ветра унес пыль, и теперь стал виден танк. Он кособоко замер и густо чадил клубами дыма. На башне откинулся люк, и фигурка в черном комбинезоне как-то неловко, боком выкарабкалась на броню.

“Танкист ранен, – понял Шиманский, – надо выручать”.

– Вперед! Вперед! Пулеметчик, отсекай “духов”! – закричал младший сержант.

БТР рванулся было вперед, но тут же его корпус сотряс страшный удар. Захлебнулся начавший выстукивать свою строчку крупнокалиберный пулемет.

– Огонь! – заорал Шиманский. – Огонь!

Но пулемет молчал. Командир оглянулся и оцепенел: сорванная с места башенка бронетранспортера зажала голову пулеметчика чудовищными клещами. Тело стрелка с обвисшими руками безжизненно болталось в полумраке машины.

В это мгновение бронетранспортер сотряс еще один удар.

“Мину поймали”, – понял командир и спросил водителя:

– Как машина?

– Тянет…

Новый, еще более мощный взрыв подбросил бронетранспортер. Разом смолкли оба двигателя. Мертвый водитель кулем свалился на Шиманского.

– Командир! Уходить надо! – крикнул кто-то из десанта.

Это Шиманский и сам понимал. Сейчас от его действий зависела жизнь всего отделения.

– Из машины! – скомандовал младший сержант. И по тому, как потянуло свежим воздухом, понял, что распахнулся нижний люк.

Под колеса БТР их выбралось четверо. Заняли круговую оборону. Стреляли короткими очередями – берегли патроны. Душманы прятались за подбитым танком, выглядывали из-за углов, мелькали на дувалах. Стреляли они не слишком часто – только для того, чтобы не дать нашим парням выбраться из западни.

“В плен взять хотят,” – догадался Шиманский и приказал:

– Беречь патроны, ребята!

Помощи все не было. К завязшим в бестолковом бою боевым машинам наши пробиться не могли.

Скоро стало ясно, что четверым оставшимся в живых мотострелкам не продержаться. Надежды на прорыв – тоже никакой. Патроны на исходе.

– Живыми не сдадимся! – крикнул Шиманский.

Они сползлись вместе. Обнялись и попрощались…

Им было по 19-20 лет…

…Когда наконец наши пробились к горящим машинам, четверо парней лежали рядом с БТР, куда их выволокли душманы. Черная запекшаяся кровь была почти не видна на темном обмундировании. И вдруг… Первым заметил свежую красную капельку гранатометчик Гиви Бачиашвили.

– Он живой, живой! – радостно закричал солдат, глядя на рядового Теплюка. От него и стало известно о последних минутах мужественного экипажа.

…К сожалению, в моих записях нет имен этих ребят. Поэтому назову лишь фамилии погибшего экипажа: младшие сержанты Шиманский, Сангов, Ткачук, рядовые Тешабаев и Толмачев.

Вечная память вам, ребята!

Амир НУРЕЕВ.