…Признаюсь, при первой встрече он меня не впечатлил. В очередной раз сказались стереотипы. Судя по рассказам, человек, “тянущий” на себе и колхоз, и свое фермерское хозяйство, должен был быть как минимум метра под два ростом, косой сажени в плечах и с бицепсами, как у Шварценеггера. А ко мне в районной администрации Актаныша подошел невысокий крепыш, отличавшийся только пронзительным взглядом черных, цепко-жгучих глаз, протянул руку:
– Назиф Н-нагимов.
Двойное с нажимом “н” убеждало, на мой взгляд, в твердости характера главы коллективного хозяйства имени Кирова и одновременно – фермерского хозяйства “Чулпан”. Пообщавшись с ним несколько дней, действительно, убедился, что немногословному Нагимову нет нужды драть глотку: умение сразу вникать в суть очередного крестьянского дела и ставить конкретные вопросы успокаивает самого скандального собеседника, настраивает любой, даже самый непростой разговор на деловой лад.
Дар вникать в проблемы, что называется, с лету к Назифу Нагимову, по его словам, перешел от отца. Абугали Нагимович долгие годы был в родном селе Нагимовых – Новом Алимове Актанышского района главным бухгалтером местного колхоза. Мать – Миннегуль Фахерлегаяновна тоже в свое время окончила курсы бухгалтеров, так что в бухгалтерском деле Назиф оказался, можно сказать, с пеленок. Сперва-то, конечно, как большинство мальчишек в колхозе, и на уборке, и скотником работал, бытием своим, можно сказать, подтверждая прописную истину: в сельском хозяйстве надо уметь заниматься всем, только после этого искать крестьянскую “специализацию”.
Но потом гены, видать, взяли свое. В отличие от других крестьянских ребятишек из Нового Алимова Назифу, видимо, на роду было написано стать бухгалтером. Магия пересчитываемых отцом с матерью цифирок все чаще завораживала, манила к себе… И когда уже учился в школе, бесчисленное количество вариаций десятеричного счета вызывало у него, в отличие от сверстников, не угрюмую тоску перед задачками по математике, а несказанное удовольствие.
Чуть позже пришло еще одно откровение. Как-то с братьями он забрался в кладовую, и там с полки прямо в руки Назифу упала необычно раскрашенная коробка. Назиф и сейчас с улыбкой вспоминает, как неожиданно вывалились ему на руки чудесные фигурки. Так в его жизни появились шахматы.
На изучение правил игры ушло всего несколько дней, и с тех самых пор первенство Назифа по шахматам в Новом Алимове уже никто не оспаривал. Но сейчас-то речь о другом. О том, что именно унаследованные от отца умение за каждым событием видеть его математическое выражение и способность ко всему подходить без нервов как нельзя лучше пригодились Назифу Нагимову в жизни.
В целом-то жизнь у него складывалась поначалу довольно стандартно. После школы – армия, где служил в ракетных войсках, потом – сельхозинститут, где изучал бухгалтерию, работа бухгалтером в родном колхозе. Затем, правда, пришлось, как говорится, “узнать жизнь”… Прослышав о его хозяйственной сметке, пригласили Назифа в соседний колхоз парторгом. Времена были такие, что парторг-экономист вовсе не был лишним в колхозной иерархии. Скорее – приятным исключением.
Так и сидеть бы Назифу, проводя партсобрания и ратуя за экономную экономику, вплоть до самой перестройки, если бы не его принципиальность. В колхоз взяли нового специалиста, а с молодым парторгом кандидатуру не обсудили. Этого он не стерпел. Уволился и уехал в совхоз “КамАЗ” Тукаевского района, где сразу получил место главного экономиста. Потом жена позвала в свой родной Менделеевск: переехал туда и там сделал неплохую карьеру в местном сельхозуправлении.
Вскоре поняв, что нарождающемуся фермерству предстоит и дальше развиваться, решил и себя испытать в новом качестве. Начать свое дело Назиф решил с пчеловодства. Взял в аренду семь гектаров земли посреди леса, на ссуду закупил тридцать пчелопакетов… Как он сейчас, смеясь, говорит – сам себя сагитировал в фермеры.
Несколько лет отшельнической жизни он и сейчас вспоминает с чувством зависти к самому себе. Помогала жена, рядом бегал первенец, дела у Нагимова шли в гору. Однако эта идиллия вскоре закончилась. Подошло начало девяностых, и у обнищавшего народа мысли были о чем угодно, только не о вкусе янтарного, высшего качества нагимовского меда. Спрос на товар резко упал. Однако очередную, хоть и неприятную, неожиданность Назиф воспринял со свойственным ему практицизмом. Вместо того чтобы бежать из фермеров (да и место уже предлагали – председатель новоалимовского колхоза звал работать главбухом), рассудил по-другому. Если мед для народа – роскошь, займусь мукой. Без хлеба-то никто не обойдется!
С помощью Ассоциации фермеров и крестьянских подворий республики получил в лизинг мельницу. Двадцать миллионов взял в долг у банка, еще по десять дали ассоциация и соседний колхоз. Привез небольшую мельницу с пензенского “Текстильмашзавода” и, убедившись, что ему второпях не всучили какой-нибудь ткацкий станок, начал потихоньку строиться в родном селе. Мудро рассуждая, что неизвестно еще, как там дела повернутся, о перспективах соседям не говорил. Сказал лишь, что это гараж строит таким двухэтажным, а тем временем с братьями бетонировал пол, собирал детали мельницы и, чтоб уж не терять попусту задор, строил на задах “гаража” свинарник.
К выбившемуся в фермеры, хоть и слегка покривившему при этом душой мельнику Назифу люди в его родном селе относились нормально. Тем более что привезенная им мельница была здесь как нельзя кстати. До этого молоть зерно традиционно возили в соседний колхоз, где и цена за помол была побольше, да и на бензин приходилось шоферам отстегивать. Теперь же – мешок на плечо и всего-то дел, что улицу перейти. О получившем “всенародное признание” Назифе только мать вечерами горестно вздыхала:
– Эй индэ, уехал начальником, а простым мельником вернулся!
На слова матери Назиф только таинственно улыбался – узнал у стариков, что когда-то рядом с их домом мельница стояла, считал это добрым знаком. Ловившему же его на каждом углу председателю, делая горестное лицо, сочувственно отвечал: долгов много, отдам – тогда сразу и пойду в главбухи.
К минувшему лету все вроде бы сложилось у Назифа Нагимова. Работала мельница, на которой, кстати, он даже снизил расценки, прямо за ней жирели на отходах от помола муки свиньи, рядом, в середине картофельного поля, жужжали пчелы. Назифу помогали старший брат Насих и сестра Нурия, ради семейного бизнеса ушедшая из соседнего колхоза. Его незатейливое семейное хозяйство раскинулось на 35 гектарах, взятых в аренду на 10 лет. “Середнячок”, – независтливо называл себя Назиф, насмотревшись на крупные хозяйства коллег-фермеров. Появилось даже свободное время, и непривычный к этому Назиф организовал при сельской школе кружок шахматистов. Почти превратив Новое Алимово в Нью-Васюки, стал устраивать серьезные шахматные турниры…
Гром над Нагимовым грянул, как и положено природой, весной. Ему принесли приглашение к главе администрации Актанышского района. Решивший, что речь, как обычно, пойдет о фермерских делах, Нагимов несказанно удивился предложению взять коллективное хозяйство. Куда ж ему-то со своим уже налаженным хозяйством чужой груз принимать?
Размышлял, прикидывая так и так, как в сказке добрый молодец, целых три дня. Однако, съездив раз в предлагаемое ему хозяйство имени Кирова, уже не мог отделаться от видений разоренного, по сути, колхоза с долгами 17,5 миллиона рублей. Промаявшись несколько ночей без сна, осторожно сказал главе районной администрации Энгелю Фаттахову: “Попробую”. Поначалу, после предыдущих председателей, один из которых был милиционером, а другой – учителем физкультуры, в согласие знающего экономиста, похоже, никто всерьез и не верил. Кажется, скажи Назиф в шутку, что будет раз в неделю по пути заезжать в СПК имени Кирова, и то это было бы воспринято с удовлетворением. А так – получилось, что стал Назиф в чужом колхозе председателем, а у себя в фермерском хозяйстве – замом. Все дела на мельнице перешли под контроль сестре Нурие.
17,5 миллиона рублей долгов! Как экономист, Нагимов прекрасно понимает весь ужас ситуации. На что надеется? У Нагимова уже есть четкий план действий, который он с трудом, с натугой, но упорно осуществляет. Понимая, что и от долгов никуда не деться, но и оставлять все как есть – тоже не выход, он в недрах разоренного сельхозкооператива создал новое хозяйство – ООО “Ялкын” с элементами частной собственности. Учредителями его стали он сам и несколько работников хозяйства.
Но начинать было нелегко. Нагимов не собирался искать дешевой популярности и легкой народной любви. Зная не понаслышке, как принимают на селе “варягов”, при встрече в хозяйстве сразу сказал: “Я сюда не напрашивался, не нравлюсь вам – пишите в администрацию, уйду легко. А пока не ушел, будем работать, чтоб хозяйство из этого болота вытащить”.
По словам Нагимова, тогда, на собрании, охотников выступать против не нашлось. Зато потом, в буднях, потянулась обычная колхозная волынка: то доярки на ферму, объявив себе выходной, не вышли, то шофер отказался от рейса, отправившись домой резать свинью.
Нагимова такими поворотами крестьянской психологии не удивишь. И хоть лучше всего он разбирается в цифрах, но и к людям тоже подход найти умеет. Не став препираться с доярками, объявил собрание:
– Знаю, что при нынешних зарплатах у вас стимула работать нет. Хорошо, зарплату хоть чуть-чуть, а подниму. Но и вы на ферму не только в гости заходите.
На следующий день доярки на работу вышли. Шоферу же председатель попросил передать, что этот день ему из расчета вычеркивает, а там и до выговора недалеко.
Короче, ведет он себя как руководитель преуспевающего хозяйства, куда работники в очередь стоят с заявлениями о приеме на работу.
В этом году худо-бедно, а выдал Нагимов зарплату колхозникам, хоть сахаром, зерном, а выдал. За каждые 13 соток обработанной свеклы получилось по 50 килограммов сахарного песка.
В будущем, когда вовсю заработает освобожденный от долгов “Ялкын”, Нагимов надеется, что пойдет речь уже и о наличных рублях. Пока же – суровые будни, выяснение отношений с работниками и кропотливый анализ дел.
О перспективах Нагимов говорит с крестьянской осторожностью:
– Колхознику сейчас все-таки получше стало. Молоко уже по пять рублей принимают, так что я пока воздержусь скот продавать. Надо дополнительные точки открывать, вроде этой мельницы, чтоб деньги хоть по каплям капали. Не всегда же хозяйство будет нерентабельным, перспективы есть!
Однако, глядя в будущее с оптимизмом, не забывает он и о суровых реалиях текущего дня.
– Эх, – горестно вздыхает председатель. – Если б не импорт “ножек Буша”, мы бы давно наше сельское хозяйство подняли! У нас ведь диспаритет цен страшный. И это при том, что ни в одной благополучной стране цена литра бензина от литра молока так не отличается.
Слова моего собеседника – не калька с газетных статей. Работая сначала в тукаевском колхозе, а потом – в менделеевском сельхозуправлении, посещал он сельскохозяйственные комплексы и в Венгрии, и в Чехии. И еще раз там убедился – никаких чудес за кордоном нет, просто вкладывать надо деньги в сельское хозяйство, без серьезных дотаций и капиталовложений оно нигде не будет эффективным.
Каждый день ездит Нагимов с одного конца района в другой, пытаясь решить еще одну в своей жизни математическую задачу. Кто-то назовет это стремлением усидеть на двух стульях. А мне кажется – просто он созрел для того, чтобы взять планку повыше. Это – по-мужски. И дай ему Аллах сил и терпения!
