Материал нашего собственного корреспондента Г.Гадельшиной “Яблоко раздора” требует некоторых комментариев. Государственное учреждение “Управление по охране, контролю и регулированию использования охотничьих животных Республики Татарстан” (далее для краткости – управление) было организовано на базе Управления охотничьего хозяйства при Кабинете Министров Республики Татарстан приказом Министерства сельского хозяйства и продовольствия Российской Федерации №686 от 12 ноября 1998 года. Положение об управлении, зарегистрированное Государственной регистрационной палатой при Министерстве юстиции РТ 7 июля 2000 года, предусматривает (п.3.4.), что оно “организует и осуществляет в установленном законом порядке (подчеркнуто мною. – И.К.) выдачу (аннулирование) разрешений (лицензий) на пользование охотничьими животными”. А поскольку 26 июня того же 2000 года приказом Минсельхозпрода РФ №596 было утверждено “Положение о порядке выдачи долгосрочных лицензий на право пользования объектами животного мира, отнесенными к объектам охоты”, которое также предусматривает лицензирование охотничьей деятельности региональными управлениями, то тогда-то, летом 2000 года, и надлежало начать передачу лицензионной функции от Министерства экономики и промышленности РТ к управлению. Что, собственно, по всей России и произошло без лишнего шума. Во всяком случае, председатель правления общества охотников и рыболовов Республики Татарстан (далее для краткости – общество) Владимир Горин, часто бывающий по делам службы в “Росохоте”, не припомнит каких-либо конфликтов по вопросам лицензирования.
Конфликта и у нас могло не быть, если бы все делалось в установленном законом порядке. Дело в том, что свою долгосрочную лицензию “общество” получило в августе 2000 года от Минэкономики РТ в полном соответствии с действовавшим тогда республиканским природоохранным законодательством. Но само это законодательство несколько отличалось от законодательства российского. Поэтому, когда 6 августа 2001 года вышло постановление Кабинета Министров РТ “О порядке выдачи долгосрочных лицензий…”, а третий абзац первого пункта в этом постановлении предусматривал, что ранее выданные лицензии остаются действительными на весь указанный в них срок, то и общество было спокойно, и управление не настаивало на своем исключительном праве лицензировать охотничью деятельность. Но времена меняются, и к нынешней весне процесс приведения региональных законодательств в соответствие с законодательством российским активизировался. По протесту прокуратуры Кабинет Министров республики постановлением от 19 мая 2003 года отменил действие упомянутого третьего абзаца п.1 постановления от 6 августа 2001 года, чем, собственно, и породил нынешнюю правовую коллизию. А управление, не считаясь со здравым смыслом, кинулось это постановление выполнять.
Как мы помним, установленный законом порядок предусматривает аннулирование лицензий только на основании судебных решений. То есть, если бы управление, основываясь на постановлении от 19 мая 2003 года, обратилось в суд с иском об аннулировании имеющейся у общества лицензии и иск был бы удовлетворен, то и спора никакого бы не было. Управление же решило, что из постановления Кабмина РТ все и так ясно – лицензия аннулируется автоматически, о чем и уведомило общество своим письмом от 11 июня т.г. Тут-то все и началось…
Общество считает, что лицензия у него есть, так как нет судебного решения о ее аннулировании, да и в постановлении Кабмина РТ прямо ничего об этом не сказано. А управление считает, что лицензии у общества нет, и требует оформления новой. Да не одной на все общество, а на все его структурные подразделения. Порядок же оформления новых лицензий придуман такой, что вся процедура займет не меньше половины года. Причем далеко не факт, что все охотничьи коллективы получат в пользование свои традиционные охотхозяйства. Об этом прямо заявил заместитель начальника управления Владимир Бирюков на заседании правления общества, которое прошло в 14 августа. Дескать, не у всех хозяйств все ладно, а на их угодья есть и другие претенденты.
Последнее заседание правления общества вообще может войти в историю старейшей и самой многочисленной общественной организации республики как начало ее конца. Более половины всех доходов общества (без учета магазина, живущего по своим правилам) составляют членские взносы: в первом полугодии 2003г. – 1 млн. 587 тыс. рублей. Еще 213 тысяч дали вступительные взносы и 243 тысячи – реализация путевок. И вот теперь управление претендует на все эти три вида доходов.
Ну, положим, со взносами не поспоришь. Право выдачи охотничьих билетов у управления есть по закону. Причем обходится государственный охотничий билет здесь гораздо дешевле, чем в обществе. Многие охотники на это, конечно, клюнут. Право выбора гарантировано им законом. Но доходы общества неизбежно сократятся. Другое дело – путевка на право охоты в конкретном хозяйстве, в указанные сроки и на определенный вид охотничьих животных. Если общество или его подразделение имеет долгосрочную лицензию на охотничью деятельность в каком-то охотхозяйстве, несет затраты на его содержание и поддерживает на заданном уровне поголовье охотничьих животных, то почему путевки в это хозяйство должно продавать управление? Про лицензии и охотничьи билеты в положении об управлении пункты есть, а вот про путевки – ни слова.
На содержание охотхозяйств за полугодие общество затратило почти 590 тысяч рублей. На эту деятельность ушли все доходы от реализации путевок и более половины затрат пришлось гасить доходами от взносов. Как распорядится получаемыми средствами управление, пока не ясно. Но ясно, что денег оно соберет гораздо меньше, чем собирало общество. А егеря общества уже сейчас бьют тревогу. Традиционно перед уборочной кампанией они заготавливали соль и корма для поддержки животных зимой. Сейчас денег ни на что, в том числе и на зарплату егерям, нет. Что же будет с лесными тварями, если имеющаяся пока у общества инфраструктура подкормки разрушится, а новая управлением к зиме создана не будет? На этот вопрос В.Бирюков, конечно, отвечает: “Жили же звери как-то до появления общества, проживут и без него”. Но ответ ли это чиновника, призванного об этих зверях заботиться?
А что же охотники? Как они без общества обойдутся? Формально вроде бы их права не нарушены. Охоться на здоровье, только путевку купи не в обществе, а у районного охотоведа управления. Так-то оно так, да только многие заводские охотничьи коллективы имеют (или имели?) угодья в отдаленных районах, например, в Рыбнослободском. И вот теперь перед открытием сезона охотник должен в рабочее время ехать в Рыбную Слободу за путевкой. А это – и время, и деньги. Кто-то найдет и то, и другое, а кто-то и нет. Но главная несуразица все же не в этом, а в том, что революцию затеяли накануне открытия охотничьего сезона. Напомню, что открылся он 23 августа. Понятно, что уладить все формальности к этому времени было просто физически невозможно. А это значит, что многие тысячи охотников на этот раз пропустят утиную охоту.
В положении об управлении есть один занятный пункт – 3.12, который гласит, что оно “привлекает общественные организации для осуществления мероприятий по охране и воспроизводству охотничьих животных. Организует общественную охотничью инспекцию”. Какое там “привлекает” и “организует”! Оно гасит их активность. А тем что остается? Действительно – только судиться. Так вот и попал в арбитражный суд иск общества к управлению. Однако в суде дело может кататься по инстанциям по времени не меньше, чем новые лицензии – для охотников.
А может быть, все-таки стоит кому-нибудь из вышестоящего начальства унять не в меру ретивых чиновников и дать людям спокойно поохотиться по старинке и так же спокойно уладить все формальности к следующему сезону. Не думаю, что это вызовет сильную озабоченность в правоохранительных органах. Там ведь тоже понимают, что любые переделки должны идти на пользу людям и природе, а не во вред. Во всяком случае, представитель природоохранной прокуратуры, который также присутствовал на заседании правления общества, эту мысль поддержал.
