Нещадно пекло солнце, когда мы подъезжали к Нурлату. Словно вытянувшие шеи жирафы, вдоль дороги толпились нефтяные качалки. Их так много, что из окна машины я не успела их сосчитать. Но заметила, что лишь одна из них трудилась: неторопливо и чинно раскачивалась, как качели, сначала поднимаясь к небу, потом опускаясь к самой земле – тянула нефть из глубины недр. Остальные скучали без дела: то ли силы берегли, то ли просто для них работы не нашлось.
Какая это обуза – быть молодым…
Отчего-то эти застывшие безработные качалки навеяли грустные мысли. Вспомнился разговор с директором Нурлатского центра занятости Флюрой Ногумановой. Она с тревогой говорила о безработице в районе. Не так давно по Нурлату прокатилась волна сокращений – НГДУ “Нурлатнефть” уволило 250 своих работников. Почти столько же человек оказались “за бортом” после сокращения в Управлении буровых работ.
Сразу полтысячи безработных для такого сравнительно небольшого городка, как Нурлат, согласитесь, очень много. Причем в разряд сокращенных попали отнюдь не ветераны предпенсионного возраста, а молодые люди, которым до пенсии еще пахать и пахать, у которых семьи, дети. Как теперь им жить? Заметьте при этом, что в Нурлате, как и в Бугульме, Альметьевске, Лениногорске, традиционно развита нефтяная промышленность, а значит, местный бюджет побогаче, люди живут лучше, и найти здесь достойную, в смысле оплаты, работу легче, чем, например, в Спасском или Тетюшском районах. Но это только на первый взгляд. На самом же деле пробиться на хорошую должность в том же Нурлате без протекции (или без взятки?) практически невозможно, будь ты хоть семи пядей во лбу.
Примерно то же самое у нас сейчас в вузах творится – при поступлении все решают деньги. Мы уже начинаем ощущать последствия чрезмерной коммерциализации образования, и то ли еще будет! Кроме толстого папиного или маминого кошелька, открывшего дорогу в университет или в институт, молодому человеку нужно еще иметь голову на плечах и, простите за сентиментальность, не замешанную на деньгах любовь к будущей специальности, призвание. Но многие студенты престижных вузов слово такое – “призвание” – даже не знают. Вот откуда у нас врачи, которые неспособны лечить, учителя, которые не любят детей, журналисты, которые не могут писать… Но обвинять в непрофессионализме, в лицемерии одну лишь молодежь – несправедливо. Это беда всего общества. Хочешь жить – умей вертеться. Вот мы и вертимся, и детей наших этому учим.
Мне нередко по долгу службы приходится бывать в разных районах, селах республики, и везде представители местной власти называют главной проблему безработицы среди молодежи, жалуются, что покидают “птенцы” родные гнезда, ищут лучшей жизни, не желают работать на земле.. А у “птенцов” свои доводы – им хочется, чтобы их работа была интересной, чтобы платили хорошо и вовремя. А в сельской местности зачастую нет ни того, ни другого. Без денег же не проживешь. И что остается делать? Улетать в “теплые края”… И это касается не только вчерашних школьников, но и тех молодых людей, которым посчастливилось поступить в вузы или техникумы. Но, получив дипломы, молодые специалисты, увы, часто остаются невостребованными. Впрочем, это больная тема не только нурлатцев, но и всех сельских жителей Татарстана.
Помню случай, когда буквально на моих глазах начальник одной из престижных нефтяных контор Лениногорска отказался принять на работу выпускника с университетским дипломом. Хотя точно известно, что предприятию нужен был специалист именно такого профиля. Почему отказал? Догадайтесь сами…
В молодости весь мир у твоих ног, радужные надежды будоражат душу – все желанно, все кажется исполнимым. Так было, так и должно быть. Особенно молодым нельзя жить без надежды. Но в наше прагматичное время все изменилось. Оканчивая школу, бывшие мальчишки и девчонки не знают, как жить дальше, не могут трудоустроиться в родных местах и вынуждены уезжать. Кто куда – в Челны, в Казань, в Ульяновск, в Уфу … и даже далеко на север, в Воркуту, например, на шахту…
Нет ничего родней земли родимой
Гульсина Ильязова из села Старые Киязлы Аксубаевского района с мужем Фаритом и детьми 20 лет прожила в Воркуте.
В свое время Фарит уехал туда на заработки (потому что в родном селе устроиться было некуда), стал работать проходчиком в шахте, потом привез в Воркуту жену Гульсину. Домой в Старые Киязлы всей семьей приезжали в отпуск летом.
В каких только передрягах и опасных ситуациях не приходилось бывать Фариту за время его работы на шахте. Гульсина рассказала, что каждый раз провожала мужа на работу, как в последний раз, и всегда очень переживала, если он задерживался после смены. Однажды переживания оказались не напрасными – в шахте случился обвал, Фарит чудом остался жив, пришел домой раненым. Подробностей того рокового ЧП Фарит жене так никогда и не рассказал. Только когда окончательно вернулись в родные края, в Старые Киязлы, построили дом, он в порыве откровенности выпалил, что теперь не боится никакой самой тяжелой сельской работы, потому что нет ничего труднее и опаснее работы шахтера.
Многие земляки Фарита Ильязова с того же Аксубаевского района, отправившиеся на север за большими заработками, не выдержали напряженной работы шахтера – вернулись домой. Но кое-кто до сих пор там. Хоть и тоскуют по родине, но, чтобы работать, получать деньги и содержать семью, приходится жить на чужбине. Село, увы, не в состоянии в настоящее время дать молодым работу и соответствующую плату за нее. Фарит рад бы еще работать на шахте, да, видать, вышел лимит здоровья.
Теперь Ильязовы лишь перебирают старые фотографии да смотрят Воркуту по телевизору. И очень переживают за шахтеров, которым на Крайнем Севере приходится очень трудно. В прошлом году на шахте “Воркутинская” произошел мощный взрыв, погибли люди. На этой шахте когда-то работал и Фарит (он вынужден был оставить эту работу по болезни). Среди погибших оказался 30-летний Зуфар из Ульяновска, друг Фарита…
Как же быть?
“Все образуется, все устроится – и нечего жалеть уволенных. В Нурлате, по крайней мере, они найдут себе работу в других нефтяных компаниях – благо их тут сейчас около двух десятков, и то, что случилось, это всего лишь рокировка. Частный бизнес вышел на сцену, а у него свой расклад”, – прояснял мне ситуацию начальник Нурлатского управления геофизических работ АО “Татнефтегеофизика” Вячеслав Наумов. Геофизики, кстати, тоже намерены сокращаться. Правда, еще не решили, когда точно это случится и какой кровью придется обойтись. Но люди в тревоге. Все мы сейчас, увы, в тревоге за свое будущее.
