До конца этого года за проходными предприятий и организаций вследствие сокращения штатов окажется около 22 тысяч татарстанцев. Как скоро они смогут адаптироваться к роли безработных и, не потеряв от отчаяния голову, начнут энергичный поиск нового места работы? Что делают и не делают работодатели, начав массовое сокращение кадров? И вообще, что это такое – “процесс оптимизации численности персонала”: объективная необходимость или очередной эксперимент экономистов-рыночников? Об этом мы ведем разговор с министром труда и занятости РТ Борисом Захаровым.
– “Оптимизация” и “оптимизм” – слова однокоренные, – говорит мой собеседник. – Но, увы, сам процесс оптимизации для большинства людей лишен оптимизма. Он сложен и болезнен, но, к сожалению, неизбежен. Для подъема экономики нам надо повышать как минимум втрое производительность труда. Но экономический рост серьезно сдерживают морально и физически устаревшие производственные мощности. На обновление их требуются гигантские суммы, а их пока нет и в скором будущем не предвидится. Вот и цепляется экономика в борьбе за повышение производительности за спасительную соломинку – высвобождение кадров. Предстоит сокращение огромной армии работающих. Ожидается, что основной удар примут на себя Нижнекамск, Бугульма, Казань, Набережные Челны, Заинск. К сожалению, имеющиеся мощности вторично “поглотить” сокращенных не смогут. Тем более что до 2006 года будет продолжаться прирост трудоспособного населения.
Естественно, что массовое сокращение кадров приведет к росту безработицы. Если на начало июня численность безработных по республике составляла 26,3 тысячи человек, или 1,4 процента от численности экономически активного населения, то к концу года прогнозируется прирост еще около 5 тысяч безработных, а уровень безработицы составит уже 1,8 процента.
– Где же смогут заработать себе на хлеб все эти люди, в условиях, когда новые производства практически не строятся? Быть может, авторы “оптимизации” предполагали, что все они рванут в частный бизнес?
– Действительно, предполагалось, что высвобождение рабочей силы будет компенсироваться увеличением занятости в сфере малого бизнеса. Но кардинального изменения структуры производства в пользу этого сектора экономики не произошло, хотя рост числа субъектов малого предпринимательства и развитие “самозанятости” имели место. Но вот парадокс. Недавно проводились исследования в 19 странах, в каждой из которых были рассмотрены 6 тысяч предприятий малого бизнеса. Представьте себе: по темпам роста занятых на предприятиях этой формы собственности Россия вышла на третье место!
– И это несмотря на все препоны, которые чинят на пути предприимчивых людей бюрократы!
– Да. Сегодня в России каждый десятый работает в сфере малого бизнеса. А вот еще одна забавная деталь: по бюрократическим препонам, оказывается, не Россия впереди планеты всей, а кто бы вы думали? Германия!
– Быть может, это закономерно – слишком уперт и не гибок педантичный немец…
– Возможно, и так. Но проблемы у нас в этом вопросе примерно одинаковые. Прежде всего это нехватка долгих кредитов. У нас в стране за 5 лет их получило только около пяти-шести процентов предпринимателей. Такие кредиты никто не дает, а если их и дают, то под грабительские проценты. Правда, 37 процентов предпринимателей использовали внешние заимствования, на очень короткий период взяв деньги у банков. То есть люди преимущественно раскручиваются на свои средства.
– Да, народ в России небогатый, зато авантюрные наклонности в наличии! Вот уж кто напрочь лишен авантюризма, так это пенсионеры. Они в первую очередь, наверно, попадут под сокращение. И это, в принципе, справедливо. Но как-то не вяжется с политикой последних лет, когда педалировали на необходимость привлекать их опыт в условиях дефицита квалифицированных молодых кадров.
– Сейчас каждый руководитель считает денежки и балласт держать не будет. Хотя один пенсионер довольно часто стоит двух молодых работников. От таких ветеранов коллективы, конечно, избавляться не будут. Для служб занятости проблема не в пенсионерах, а в лицах предпенсионного возраста. Это люди, которым до пенсии осталось совсем чуть-чуть – год-два. Вот приходит такой пенсионер в центр занятости: что с ним делать? Новое место работы найти, как правило, не удается, а переучивать его поздновато. Выход – отправить на досрочную пенсию, что мы и делали несколько лет. Но сейчас, как вам известно, фонд занятости упразднен, и программа о досрочных пенсиях потихонечку начинает сворачиваться за неимением средств. А это значит, что такую пенсию будут получать единицы.
– Скорее всего, те, у кого и связи, и пробивные способности имеются…
– Не нагнетайте страсти. Мы сделали все, чтобы назначение пенсии не зависело от воли директора центра или профильного служащего. При центрах занятости созданы советы из 5-6 человек, на заседаниях которых и рассматривается каждый претендент на досрочную пенсию. Скажем, встают на учет 40 потенциальных пенсионеров, а средств хватает, чтобы выплачивать пенсию только четверым. Предпочтение делаем прежде всего тем, кто уже выработался и существенно подорвал здоровье. Таких, например, немало среди доярок, трактористов, дорожных работниц.
– Борис Федорович, недавно на заседании Кабинета Министров из ваших уст прозвучали прямо-таки шокирующие по масштабам цифры по сокращению, которое пройдет на КамАЗе и в “Татнефти”. Представители этих коллективов упрекнули вас в преувеличении. Где правда?
– Цифры по сокращению мы не выдумываем. Их дают сами предприятия. От КамАЗа имеется официальное письмо о высвобождении 7 тысяч человек. Но в то же время здесь говорят: это не значит, что все они будут отправлены за ворота предприятия, так как существует цикличность заказов. Выполнен такой заказ – и далее держать людей на предприятии экономически нецелесообразно. Придет новый – будут задействованы те же кадры. Так-то оно так, но, прогнозируя масштабы оптимизации, мы исходим из худшего, так сказать, варианта. Одно дело, если этих людей отправят в вынужденные отпуска и будут им платить две трети ставки за период простоя. Другое дело, если их уволят с предупреждением за три месяца, как предусматривает трудовое законодательство, с выплатой соответствующих компенсаций. Но не исключен и третий, худший, вариант. Вызовут Иван Иваныча и скажут: “Будь человеком, напиши заявление по собственному желанию, а месяца через три-четыре, когда понадобишься, тебя снова призовем”. Вот и пишет работяга заявление по собственному, так сказать, желанию начальника. Человек ведь исходит из того, как ему дальше жить… Где гарантия, что в период временной безработицы эти люди не придут к нам в центры занятости за пособием?
Что касается нефтяников, то и тут, как нам кажется, мы отразили вполне объективную картину. Ведь эта гигантская компания питает не только себя, но и инфраструктуру целых городов и районов. А потому массовые сокращения в “Татнефти” будут сопровождаться шлейфом аналогичных процессов в тех организациях, которые с ней так или иначе были завязаны. Некоторые подразделения, скажем, аграрные, а также строительные цеха гиганты не проводят через сокращение, а просто отпочковываются от них. Арифметика проста: каждому сокращенному работнику надо три месяца среднюю зарплату выплачивать, а если сокращаются 100, 200 человек, то получаются огромные суммы. Особенно у нефтяников. Но мы-то знаем, что любое структурное подразделение, оторванное от материнской груди, обречено… Возьмите Шугуровский битумный завод, который остановлен, так как рынка сбыта нет. “Татнефть” в последние годы пыталась продлить его агонию – закупила десять тысяч тонн битума с намерением последующей реализации. Пять тысяч тонн до сих пор не может сбыть. Предприятие заложило четыре дома, два достраивает, а остальные кто поднимет? И таких зависящих от нефтяного гиганта звеньев можно назвать множество. Вот почему мы считаем, что каждый сокращенный непосредственно в ОАО потянет за собой в ближайшие год-два еще как минимум двух человек.
Что касается нефтяного региона, то, прогнозируя его будущее, уже сейчас нужно думать и о том времени, когда добыча нефти начнет сокращаться. Кто будет содержать богатейшую инфраструктуру, построенную нефтяниками, – ледовые дворцы, дома культуры, спорткомплексы, школы, детские сады? Необходимо строить новые производства, независимые от масштабов нефтедобычи.
– Но вернемся к главной теме нашего разговора – сокращению кадров. В принципе, каждая крупная компания, начиная массовые увольнения, должна испытывать ответственность за судьбу региона?
– Безусловно. Возьмем Заинск, где погоду на рынке труда делает “Татэнерго”. Ситуация будет незавидной, если энергетики совместно с главой администрации, службой занятости не подумают над тем, что объединение может дать региону, дабы занять высвобожденных людей, как провести сокращение поэтапно, планово. В идеале в каждом районе, где предстоит крупное сокращение кадров, необходимо создавать при главах такие советы. Я недавно был в Ульяновске, у них этот опыт удачно прижился. Без этой всеобщей озабоченности о судьбе уволенных людей “оптимизация” будет обходиться с ними безжалостно.
– Многих ли людей устраивают вакансии, которые вы предлагаете на своих ярмарках?
– Однозначно на этот вопрос не отвечу. Хотя только за два года реализации действующей программы занятости было проведено 268 ярмарок вакансий. Их посетили 174 тысячи человек. Но сегодня ситуация принципиально иная, чем та, что была, скажем, в 1998 году, когда отчаявшиеся люди были готовы идти на абы какую работу, пусть даже малооплачиваемую. На ярмарки этого года приходили по 6-7 тысяч человек. Но сразу заключают договоры единицы. И это естественно, так как среди посетителей в основном не безработные, а люди, ищущие более высокий заработок. Учитывая это, мы стали приглашать на ярмарки только те предприятия, где заработная плата не ниже прожиточного минимума. Между тем потребность в работниках высока именно там, где зарплата до этого минимума не дотягивает. Так что наши требования к работодателям, предлагающим вакансии, в какой-то мере заставляют их думать, как повысить оплату труда. Важно сделать так, чтобы для людей, вставших на учет в службу занятости, главным стимулом было не пособие по безработице, а заработная плата.
Изменились и требования работодателей. Большинство из них уже ищут не дешевую рабочую силу, а прежде всего высококвалифицированную. Занимаясь этой проблемой, мы идем двумя путями. С одной стороны, очень предметно занимаемся переобучением кадров, с другой – стремимся заставить всю систему подготовки специалистов, с училищ до вузов, заставить работать на потребности отраслей. В рамках реализации постановления Правительства нашим министерством в прошлом году была изучена потребность работодателей в подготовке кадров на последующие пять лет. Полученные данные условно характеризуют три четверти спроса экономики в молодых специалистах. Перспективная потребность их на 2003-2007 годы составляет 127 тысяч человек. При ежегодной потребности в молодых кадрах по всем уровням образования около 30 тысяч человек учебные заведения республики выпускают не менее 53 тысяч.
– При этом мы постоянно слышим, что не хватает врачей, учителей и так далее!
– Но это не значит, что таких специалистов в природе не существует. Возьмите учителей. Их много! Но в Закамье, например, молодого учителя с дипломом нашего педуниверситета просто не найти. Все вакансии замещаются выпускниками педучилищ с тех же территорий. А почему? Да потому, что не хочет в родные пенаты возвращаться молодежь, так как малая родина, увы, не способна удовлетворить возросшие потребности своего образованного питомца. Вот где советам надо поработать, поднять привлекательность профессии в данном регионе, обеспечить молодежь жильем, расширить возможность досуга и т.д.
Перепроизводство у нас и экономистов. Потребность в них полностью закрывает КФЭИ. Кроме того, их еще не менее десяти вузов готовят и техникумов. Но теоретики говорят практикам: вы не правы, мало у нас этих специалистов. Вы посмотрите, сколько у нас людей, не имеющих спецобразования, сидят там, где должны работать юристы и экономисты.
И те, и другие правы. Но я-то знаю, что после очередного выпуска десятки этих специалистов встанут на учет в центре занятости. Говорят, что существует определенная методика и сбалансировать спрос и предложение довольно просто. Ничего подобного! Методика только рождается. Мы пытаемся кое-что привести в соответствие, и постановление Правительства закрепило за нами функции согласования и приема абитуриентов на те или иные специальности. В свое время вузы восприняли это решение без энтузиазма. Но потом поняли, что мы на них же и работаем. И теперь, особенно вузы коммерческие, охотно советуются с нами, на какие профессии им целесообразно делать ставку.
– А насколько крепкие навыки безработным дает ваш центр переподготовки и обучения кадров? Слышала, вы платите там неплохую стипендию. Не утекают ли в песок ваши денежки? Где гарантия, что, пожив два-три месяца на эту стипендию, человек не найдет выгодную работу, с новой профессией не сопряженную?
– Гарантия есть. В основном мы работаем уже под заявку, и 95 процентов обученных устраиваются на работу по профилю. К тому же бить баклуши и получать стипендию за просто так у нас никому не удается. Работники республиканского учебно-методического центра, заключая договоры с учебными заведениями, постоянно контролируют и посещение занятий, и качество учебного процесса. Пропущенные дни не оплачиваются. Если человек не успевает, он стипендии лишается. За последние два года здесь профессиональную подготовку получили свыше 17 тысяч человек.
– Борис Федорович, бытует мнение, что Минтруд работает лишь с незначительной частью населения и основные силы свои растрачивает на выдачу пособий безработным. Я понимаю, что это не так, и сегодняшняя беседа тому доказательство. В заключение скажите, от чего вы хотели бы предостеречь претендентов на сокращение?
– Прежде всего от правовой безграмотности. Трудовой кодекс должен стать вашим букварем. Ну, а если заглядывать в него некогда, запомните свои основные права в этой ситуации. Прежде чем сократить, вас должны под расписку уведомить о предстоящем увольнении. В день увольнения вам должны выдать выходное пособие в размере среднего заработка. Если в течение двух недель вы встанете на учет в центр занятости и не сможете трудоустроиться, то за второй и третий месяцы получаете такую же сумму. С начала четвертого месяца, если до сих пор вам не удастся найти новое место работы, вам будет начислено пособие по безработице в размере 75 процентов от заработка, но не выше величины прожиточного минимума и не ниже 20 процентов этой величины. Кроме того, за вами сохраняется очередь на жилье и право пользоваться детскими учреждениями и претендовать на любую имеющуюся вакансию.
И еще – не вешайте носа в этой ситуации. Мы постараемся помочь вам. Естественно, при обоюдной активности с вашей стороны.