Неправда ли, изумительно красивая рама для зеркала? Тонкая художественная работа. Поневоле вспомнишь стиль барокко.

– Да что вы, какое там барокко, – скупо улыбнулся Николай Дмитриевич. – Это моя обычная работа. Я этих рам десятки, наверное, сделал, и все они разные.

Невысокий, худощавый, внешне очень серьезный Николай Бубеков из Камского Устья – резчик по дереву, каких мало, настоящий самородок. Одаренность его стала проявляться с детства. Мальчишке очень нравилось рисовать. Но единственным наставником в ту пору был школьный учитель по рисованию и черчению. Строго говоря, настоящей школы искусства у Николая не было, все постигал сам. Сам открывал для себя секреты живописи, сам пытался воплотить открытия на альбомных листах, а то и просто на клочках бумаги. Ровесники гоняли мяч, носились на велосипедах, а Бубеков корпел над рисунками. Сама жизнь подсказывала сюжеты: вон женщина прошла, смешно скосив коромысло, а вон бежит пацан в большущей, наверное, отцовской, кепке. Представлялось зрелищно, живо, но на бумаге получалось далеко не так, как виделось…

А потом Николай стал работать на танкерах мотористом. Именно тогда увлекся резьбой по дереву. Увидел однажды, как один знакомый вырезал витиеватую шкатулку – и все, всецело увлекся новым хобби. Перепробовал разные сорта дерева, в итоге выбрал липу – она хорошо поддается резцу. Первые свои поделки, носившие в основном практический характер, Николай никому не показывал, прятал, они ему казались неудачными. Пробовал снова и снова.

– Я поначалу очень боялся срезать лишнего, замедлял ход стамески, – вспоминал мой собеседник. – Тяжело, а посоветоваться не с кем…

Потом Бубеков интуитивно понял, что движения резца в разных местах будущего изделия должны быть разные – то толчковые и резкие, то мягкие и закругленные. Желание и упрямство дали свои плоды – стало получаться. А дальше – больше. Бывая дома после плавания, Николай заметно улучшил интерьер своего жилья, потом по просьбе друзей сделал им фигурные рамы на окна, карнизы… Достиг в селе известности. И родилось в душе волнение, появился азарт. Даже занимаясь чем-то привычным, вполне будничным делом, он знал, что не только что-то открыл для себя, но и сделал нужное, красивое. Это сознание, это умение жило в Николае глубоко внутри. И давало ему удовлетворение, радость.

Осев на земле, сменив место работы на “Сантехнику”, художником-оформителем, Бубеков первым делом выписал из Москвы хороший набор инструментов для резания. Так хобби стало профессией. С воодушевлением оформил помещение сельского детского сада. Предварительно советовался с воспитателями, какие сказки ему использовать, каких зверушек изобразить. Так сообща и выбрали сказку про репку и мультик “Ну, погоди!” И как же приятно было наблюдать, когда ребятишки узнавали деревянных “героев”: “О-о-о, дедка за репку, бабка за дедку…”

Затем мастер украсил поделками магазин, причем работал не только с деревом, но и с гипсом, с чеканкой.

В последнее время Николай увлекся изготовлением рам к зеркалам. Художественный вкус отточился, и он признался мне, что если бы даже захотел, не смог бы делать свои изделия похожими друг на друга. Потому что руки его действуют зачастую автономно от сознания, как бы сами вырезая рисунок.

Николай не любит симметрии, старается подражать природе. Он всегда обращал внимание на то, что в природе симметрии мало. Взять икебану, искусство составления букетов – японские мастера достигают большого эстетического эффекта не только благодаря привлечению разных материалов (цветов, веточек, шишек), но и их асимметричным разновысотным расположением. Зато китайцы, утверждает Николай, придерживаются симметричности. Стоит только почитать, как они высаживают цветы – строго на одинаковой высоте и так же строго на одинаковом расстоянии друг от друга. Но у них своя школа.

Николай Бубеков принимал участие в республиканских художественных выставках и имел успех. В августе 1993 года, например, как участник выставки “Художественные промыслы и ремесла народов Татарстана” заслужил диплом, подписанный министром культуры. Вот только, сетует Николай Дмитриевич, сыновья не пошли по его стопам, хотя оба неплохо рисуют.

А еще Бубекова огорчает отсутствие души у других мастеров. “Им бы только хапнуть, – говорит Николай. – Например, возле ЦУМа в Казани многие продают свои картины, резьбу, чеканку. И тут же предлагают покупателям вино… Нет у них благоговения к творчеству. А впрочем, – задумчиво заключает мой собеседник, – может, их жизнь заставляет так поступать”. Может, и так…

Светлана КУЛАГИНА.