Я родом из Елабуги и на майские праздники собрался навестить родных. На казанском автовокзале у прилавка с газетами и журналами мне бросился в глаза заголовок статьи, в которой сообщалось, что в Елабуге совершен акт вандализма – то ли разрушен, то ли украден надгробный памятник с могилы Марины Цветаевой. Естественно, эта новость не могла оставить меня равнодушным. И я решил сразу по приезде в родной город выяснить, что же все-таки в действительности там произошло. А по дороге туда на меня нахлынули воспоминания…

Я хорошо помню свое первое посещение могилы Цветаевой. Это было в первом классе и первого же сентября. Несмотря на пасмурную погоду и по-осеннему мелкий, занудный дождь, нас повели на экскурсию по достопримечательностям родного города, которая завершилась на елабужском кладбище у какой-то могилы, огражденной по периметру массивными цепями. Конечно же, имя Марины Цветаевой нам тогда ни о чем не говорило, и все это производило довольно странное, даже угрюмое впечатление. Возможно, виной тому был все тот же дождь, который почему-то запомнился мне больше всего.

И еще одно воспоминание. В тот день, когда для нас прозвенел последний школьный звонок, снова лил дождь и снова была экскурсия по городу с посещением могилы Марины Цветаевой. Безусловно, мы уже были другими, и наш приход сюда был совершенно осмысленным. И на этот раз мне больше всего запомнилось, как наши девчонки, в школьной форме и с белыми бантами, прямо под дождем читали стихи Марины Цветаевой. Да и у меня к тому времени цветаевский томик не пылился на книжной полке, всегда был под рукой, ибо, как и предсказывала Марина Ивановна, “моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черед…”

И вот я снова в Елабуге, в той стороне Петропавловского кладбища, где похоронена Цветаева. Славу Богу, на своем обычном месте и надгробный памятник из красного камня, и массивные цепи. Еще и еще раз внимательно всматриваюсь вокруг, однако так и не нахожу никаких сколь-нибудь зримых подтверждений тому, о чем так экспрессивно написала одна казанская газета.

И тем не менее, как вскоре выяснится в беседе с директором Елабужского музея-заповедника Г.Руденко, инцидент все-таки имел место. Действительно, в последних числах марта было обнаружено, что с могилы Цветаевой исчезло несколько мраморных плит, обрамляющих надгробный памятник. И в настоящее время поиском злоумышленников занимаются правоохранительные органы. На месте же похищенных мраморных плит вскоре были установлены новые.

Вот, собственно, и все. Что же касается “украденного памятника” и других, мягко говоря, выдуманных подробностей, то пусть они останутся на совести журналистов, в очередной раз не устоявших перед соблазном скормить нам дутую сенсацию. На этот раз – под прикрытием некоего мистического тумана, которого всегда хватало вокруг имени Марины Цветаевой. Кстати говоря, недавно в той же Елабуге был осквернен обелиск немецким военнопленным, умершим в нашем городе, однако особого резонанса этот факт у столичных журналистов почему-то не вызвал. Между тем, судя по “почерку” (здесь тоже была вырвана и украдена мраморная плита), на елабужское кладбище повадились заурядные любители легкой наживы и даже, возможно, одни и те же …

Впрочем, что бы ими ни двигало, они самые настоящие вандалы, и этот факт, как мне казалось, должен был взбудоражить всю Елабугу. И я действительно встретил здесь людей, которые именно так и восприняли случившееся. Одна из них – моя соседка, пожилая женщина. “У меня просто не укладывается в голове, – сказала она. – Ну как же это можно – тащить с кладбища, осквернять могилы?..” Кстати говоря, в годы войны она жила неподалеку от дома Бродельщиковых и хорошо помнит их “жильцов” – красивого юношу и женщину с длинной челкой и усталым, измученным выражением лица …

И все же мало кто из елабужан отнесся к случившемуся с таким же личным чувством. Возмущаться они, конечно, возмущались, особенно те из них, кто “что-то слышал”, но как-то вяло, отстраненно и, я бы сказал, невозмутимо. А некоторые и вовсе впервые только от меня узнали об акте вандализма на могиле Цветаевой и, представьте себе, тоже не усмотрели в этом ничего из ряда вон. И вот это, пожалуй, для меня самое грустное.

Руслан ИБРАГИМОВ.
Студент КГУ.

Вместо комментария

Увы, подобного рода факты действительно уже не выбивают нас из колеи, а становятся чем-то привычным, даже обыденным. Наверное, не тянет на сенсацию и другая, в чем-то похожая история, которую буквально накануне Дня Победы поведал мне казанский скульптор Александр Кислов.

Его малая родина – село Большие Кабаны, что в Лаишевском районе, куда он тоже частенько наведывается, чтобы отдохнуть от городской суеты, пообщаться с земляками. Кстати, некоторых из них Кислов запечатлел в своих скульптурных работах. В том числе и большого друга своего отца, полного кавалера ордена Славы Петра Ивановича Наумова. Его скульптурный бюст Кислов подарил своей родной сельской школе, где Петра Ивановича хорошо знали и часто приглашали выступить перед молодежью. А потому здесь приняли этот дар с большой благодарностью.

Время неумолимо, и особенно к нашим ветеранам. Несколько лет назад не стало и Петра Ивановича. Узнав об этом, скульптор тихо, про себя порадовался, что все-таки успел вылепить его портрет… А недавно, когда Кислов снова приехал в родное село, ноги почему-то сами привели его к школе. Но, как оказалось, она переехала в новое, современное здание. Немного побродив среди старых стен, Кислов собрался было уже уходить, но тут вдруг спиной почувствовал чей-то взгляд. Оглянулся – никого, только в углу лежала какая-то бесформенная глыба, прикрытая старым тряпьем. Холодея от смутной догадки, скульптор подошел поближе, откинул хлам… Да, предчувствие его не обмануло – из кучи мусора на него в упор смотрел Петр Иванович… Вернее, то, что некогда было его скульптурным бюстом.

Я не берусь передать то, что чувствовал и пережил в те минуты скульптор Кислов, ибо, даже спустя несколько дней, рассказывая мне эту историю, он то и дело сжимал и разжимал кулаки, пытаясь унять предательскую дрожь в руках…

Естественно, с тех пор он обходит далеко стороной и старую, и новую школу в Больших Кабанах. А обезображенный, в буквальном и нравственном смысле оскверненный скульптурный бюст земляка-орденоносца, ставший вдруг ненужным, лишним в “обновленной” школе, он забрал с собой, на память…

Умышленно ли его “забыли” или впопыхах – что это меняет? В любом случае – это тревожный симптом все той же болезни под названием беспамятство. Как это ни печально сознавать, но мы к ней предрасположены больше, чем кто-либо. И тем не менее по-настоящему боимся заразиться разве что СПИДом или атипичной пневмонией. Вот, собственно, и ответ, почему никто из нас и впредь не застрахован от такого же, самого что ни есть обыкновенного равнодушия и вандализма.

Ольга МИТИНА.