Информация к размышлению.

Протоиерей Виталий (Тимофеев) родился в Казани в рабочей семье в 1958 году. Окончил Московскую духовную семинарию, Московскую духовную академию. Рукоположен в 1978 году. Семнадцать лет прослужил в кладбищенской церкви на Арском кладбище Казани, с 1994 года – настоятель храма св.великомученицы Варвары.

Храм святой великомученицы Варвары основан в 1773 году, закрыт советской властью в 1931 году, вновь открыт в 1994 году. Если бы на стенах церквей можно было устанавливать мемориальные доски, среди других на этом храме могла быть и такая: здесь в 1903 году был крещен великий русский поэт Николай Алексеевич Заболоцкий.

– Отец Виталий, собирался было начать нашу беседу с другого, но буквально на выходе из дома теленовости настигли меня сенсационным известием: практически полностью расшифрован геном человека! В перспективе вкупе с клонированием это делает, в сущности, возможным для человека практическое бессмертие. Не это ли та жизнь вечная, которую обещает нам Священное Писание?

– Человек – земля есть и в землю отыдет. Он был создан для бессмертия, но через грех его в жизнь вошла смерть. Бессмертна лишь душа человеческая.

К клонированию церковь относится отрицательно. Создание человека – это не создание запрограммированного живого робота. Так мы лишаем человека величайшего блага, дарованного ему Богом, – свободы. Человек должен развиваться естественно, каждый со своими особенностями, со своим предназначением, но человек должен сам выбирать свой путь, совершать труд духовного развития. Физиологическая же корректировка при помощи генной инженерии, которая избавляет от болезней, церковью не возбраняется. Ведь идем же мы к врачу?

– Ну, поскольку духовное здоровье народа для церкви самое важное, перейдем к тому, с чего я и собирался было начать. Вот вам цитата из очерка Александра Солженицына “Пасхальный крестный ход”: “Плюют на асфальт, в забаву толкают друг друга, громко свистят, есть и матюгаются, несколько с транзисторными приемниками наяривают танцевалку, кто своих марух обнимает на самом проходе, и друг от друга этих девок тянут и петушисто посматривают, и жди как бы не выхватили ножи: сперва друг на друга ножи, а там и на православных. Потому что на православных смотрит вся эта молодость не как младшие на старших, не как гости на хозяев, а как хозяева на мух… Крестный ход без молящихся! Крестный ход без крестящихся! Крестный ход в шапках, с папиросами, с транзисторами на груди…”

Александр Исаевич описывает крестный ход не где-нибудь, а в патриаршей церкви! И старина не такая уж седая – 1966 год. Изменилось что-нибудь сегодня?

– Помню, меня ребенком отец приводил на Пасху в церковь часам к шести-семи вечера. Позже было не попасть: двойной кордон вставал вокруг храма – милиция да еще комсомольцы… Пропускали только пожилых людей, а молодежь – ни под каким видом. Якобы порядок соблюдали, чтобы хулиганства не было. На деле же старательно отпихивали ребят и девушек от церкви, от подлинного нравственного воспитания. Ну и вырастили… В конце восьмидесятых, когда сделали доступ в церковь свободным для всех, первое время много “пены” было. Толпами собирались. Сейчас пена сошла. Остались истинно верующие. Ну, бывают, конечно, и любопытные – приходят поглядеть… Но крупного какого-то хулиганства в последнее время не припомню.

– Если позволите, отец Виталий, еще вопрос, на который давно ищу ответа: наблюдаю по телевидению Уразу-байрам, Курбан-байрам в мечетях Москвы, Петербурга, Казани – яблоку негде упасть. Ну, это не удивительно. Удивительно другое: чуть не половина – молодежь. А если мелькнет ненароком на телеэкране какой-нибудь казанский православный храм даже во время престольного праздника, то что видим: несколько старушек со свечками, ну и много что одна-две сирые девушки… Отчего такая разница?

– Ну то, что мечети в Москве, Петербурге полны, так ведь мечетей там немного, а удельный вес мусульманского населения довольно велик…

– Хорошо. А в Казани? В Казани мечетей в последнее время изрядно прибавилось. А картина та же.

– У мусульман сколько праздников? Главных два: Ураза-байрам, Курбан-байрам… А православие требует частого посещения храма, в православии много праздников. Не все могут позволить себе такое частое посещение чисто по житейским, бытовым причинам. Работа и прочее…

– Но вот бытовая картинка: в трамвай или троллейбус входит старушка: здоровенный русский парень или девица продолжают сидеть развалясь как ни в чем не бывало. Молодой татарин или татарочка непременно вскочит со своего места: садитесь, апа! И не обязательно старушка-то татарская!

– Это есть. Это надо признать: у татарской молодежи культура выше. Почему? В начале прошлого века в Казани татар было всего шестнадцать процентов. Сейчас русских и татар – пятьдесят на пятьдесят. Откуда шел приток? Из деревень. А в деревнях культура отличается от городской. Она нравственней. В городе засилье совершенно других ценностей. В деревне все на виду, нужно нести ответственность за каждый свой поступок, за каждое слово перед Богом. В городе же в последнее время насаждается американский стиль, выхолащивается жизнь. Возьмите эти мультфильмы американские: сплошь и рядом там дети пакостят взрослым. Хороший пример, да?

– А может быть, христианство в наше время жесткой, а порой и жестокой конкуренции за место под солнцем, за выживание отпугивает молодежь своим: “Если ударят тебя в одну щеку, подставь другую…”? Тут только успевай подставляться!

– Это толстовство чистой воды, а не христианство. Лев Толстой как мыслитель был далеко не равноценен себе как художнику. Мыслитель он был неважный: вытаскивал из Евангелия строчки, которые ему нравились, а которые не нравились – отбрасывал. Что подразумевает тут Евангелие? Ну, бывает, брат твой в затмении разума, в ослеплении бессмысленной ярости ударит тебя… И тогда ты, как бы в шутку, подставляешь другую щеку, чтобы привести его в чувство по-доброму, чтобы показать – ну что ты делаешь? Чтобы охладить его. Но если одного брата убивают, допустим, а ты подставляешь и другого брата – убей и его? Нет, другого брата мы убивать не дадим!

– Но мусульмане, скажем, обходятся как-то без этих иносказаний, без “подставления щеки”…

– Надо сказать, что в исламе все четко регламентировано, расписано, когда, как кому надо поступать. Это дисциплинирует. Православие дает больше свободы человеку, больший простор для нравственного самосовершенствования. Есть ведь два вида боязни родителей: боязнь наказания за дурной поступок и боязнь огорчить родителей своим поступком, нанести им моральную рану. Православие склоняется к воспитанию в детях второго рода боязни…

– А чувствуете ли поддержку светских властей? В силу местных условий трудно рассчитывать, что городские чиновники будут красоваться в вашем храме со свечками в руках, как показывают иногда таких красующихся в храмах за пределами Татарстана…

– Мы на это не рассчитываем, к этому не призываем. Хотя, если говорить о воспитании, то дело-то у нас общее, да? А между тем ни одну церковь не внесли ни в один план реконструкции Казани к празднованию тысячелетия города. При нашей церкви уже три года действует воскресная школа, где воспитывают православного человека в духе веры, культуры своего народа, прививают любовь к церковной музыке, к искусству…

– Да разве не хватает и так православному человеку искусства, литературы? Русская литература по сокровенной сути своей религиозна. Возьмите Гоголя, Достоевского, Лескова… Да кто только к образу Христа не обращался: Мережковский, Михаил Булгаков… Вы читали “Мастера и Маргариту” Булгакова?

– Я не читаю бесовской литературы.

– То есть?

– Церковь ценит Достоевского как мыслителя, ставившего в своих произведениях большие, трудные вопросы бытия, бравшегося за проблемы вечные. А Михаил Булгаков… Булгаков полагал иногда, что ему нужно было родиться столетием раньше, чтобы сочинения его были восприняты. Однако они оказались востребованы на тридцать лет позднее его кончины.

В 1966 году произошли два примечательных события: в городе Сан-Франциско бывший полицейский фотограф и циркач Энтони Шандор Да Вэй официально зарегистрировал первую в мире “Церковь сатаны”, вышла в свет его “Черная библия”. А в СССР в журнале “Москва” впервые издается роман “Мастер и Маргарита” Михаила Булгакова. Булгакову суждено было стать в России проповедником и пророком всемирного оккультного движения “Нью эйдж” и одного из его направлений – люциферианства. Мы же знакомим людей с искусством подлинно православным, а не открывающим некие “новые” ложные истины. Православие не открывает ничего нового – оно учит идти по пути гармонии, существующей с сотворения мира.

Нашу воскресную школу посещают сейчас 75 человек, из них 50 детей. Но нет условий. Помещения нет. Помещение нужно. А сами мы что можем? Все вопросы решаем за счет прихода, за счет пожертвований прихожан. А прихожане у нас люди трудовые, доходы скромные.

– Разве нет в городе состоятельных русских людей, бизнесменов, которые могли бы помочь храму?

– Если бы не было таких добротворителей, нас бы вообще не существовало. Но у нас благотворитель не освобождается от налогов. А на Западе освобождают! Если бы приняли у нас соответствующий закон, люди охотнее бы жертвовали. Исламу помогают богатые арабские страны. У иудеев мировая финансовая система. Православие может рассчитывать только на себя, на помощь своих прихожан. Но… закона нет!

– Между тем мечети, а тем более синагоги, играют роль еще и распределителя средств: помогают нуждающимся, старикам, одиноким, больным… Да и здоровым даже: если какой-либо еврейский мальчик или девочка проявят особые способности, талант, то, будьте уверены, их без поддержки не оставят.

– К сожалению, у нас возможности другие. Чем может нищий помочь нищему? Чем может, тем и помогает. Но ни один из обратившихся к нам голодным не уходит. Накормим всегда. Но это такая малость в нашей великой нужде. Нет еще тех меценатов, тех добродетелей. Мало их. Не понимают еще, что все, что дает им Бог, – это для того, чтобы защитить нуждающихся. А не для того, чтобы играть в казино и заграничные вояжи совершать.

– Кстати, о загранице. За рубежом, говорят, русские люди лепятся к церкви не только как к храму. Но и как к своеобразному клубу, где можно пообщаться с соотечественниками, обсудить вопросы, завязать знакомства… Может, это оттого, что за рубежом русские люди в рассеянном меньшинстве, вот и тянутся друг к другу? У нас же все еще бытует миф о великости русской нации. Недавно озвучили результаты переписи – россиян свыше 145 миллионов. Что-то не верится мне в эти 145 с лишним миллионов после катастроф, которые мы пережили и которые стоили нам многие тысячи народа. Но если и 145 миллионов, так русских-то уж никак, наверное, не больше половины…

– Православный – не значит русский. Православие – это синтез наций, русские люди – частица его. Надо развиваться не под знаком русский, а под знаком православный. Под знаком православной культуры. В православии есть и чуваши, и мордва, и татары… Да и найдете ли вы сегодня чисто русского? Давно уже все так перемешалось! Если и есть сейчас чисто русские, то мизерная какая-то часть, наверное.

– И в заключение вот о чем: в заглавие нашей беседы я вынес вопрос. И не в том смысле, что взялся оспаривать воскрешение Иисуса Христа, а хотелось знать: действительно ли воскресло, восстало почти из пепла в России православие? Возобладало ли оно действительно в душах людей? На что мы можем рассчитывать, видя вчерашних гонителей церкви и ныне властей предержащих, осеняющих себя усердно крестом, со свечкой обязательной в руке? Не стал ли православный крест просто данью моде, неким обязательным знаком благонадежности, как ранее партийный билет? Можем ли мы рассчитывать, что, образно говоря, скоро принесут в вашу церковь креститься младенца, который вырастет в великого сына народа, каким стал Николай Заболоцкий, крещенный в храме вашем?

– О полном восстановлении православия в России говорить пока не приходится. Церквей у нас в России сегодня меньше, чем было даже в послевоенные годы. И это при том, что понастроено сейчас много новых. Даже и количественно мы далеко не восстановились в надлежащем объеме. Годы безбожия сказались и сказываются до сих пор. Чтобы прийти в себя, нужно немногое – понять православие, начать изучать его, осмыслить, что я есть и зачем живу. А когда культивируют плавки искупавшегося возле Храма Президента, выставляют их, как икону… Извращение это. Это совершенно не соответствует статусу храма.

Чтобы воспитать человека, нужно время, воспитание начинается уже в утробе матери. Но переосмысление происходит, происходит вхождение в православную церковь. Хотя и мешают нам усиленно. Сколько появилось сегодня в стране сект, каких отродясь на Руси не было… А в заглавии вашем я бы поставил восклицательный знак. Со светлым Христовым праздником!

Беседу вел