Семь лет назад Кабинет Министров РТ принял решение об издании Книги Памяти жертв политических репрессий. За это время увидели свет шесть ее томов, в которых увековечено более 16 тысяч фамилий уроженцев, жителей нашей республики, которые были осуждены по 58-й статье Уголовного кодекса РСФСР, расстреляны или приговорены к различным срокам заключения.
Во время подготовки Книги Памяти РТ сотрудники ее редакции столкнулись с многочисленными проблемами. Первая из них – огромное количество репрессированных. Причем многие из них не имели отношения к нашей республике. Со всех концов страны заключенных этапировали в казанскую спецпсихбольницу или свияжскую исправительно-трудовую колонию №5. Здесь многие из них умерли.
Другая проблема. Арестовали, скажем, человека по 58-й статье, а суд его оправдал. Является ли он жертвой репрессий? А ведь зачастую клеймо “подозрительный” оставалось на пострадавшем до конца его жизни, фактически он лишался элементарных гражданских прав, например, права на образование, лечение или трудоустройство…
Но этого мало. Многие наши соотечественники жестоко натерпелись и по статьям, не подлежащим сегодня реабилитации. Например, по 59-й уголовной. Руководство МВД России уверяет, что “политики” в ней не было. Но практика поисковиков заставляет в этом усомниться.
“Снежный десант” регулярно совершает Марши памяти по районам республики. В Азнакаевском районе, например, провели такой эксперимент: из базы данных Книги Памяти выбрали имена уроженцев района, арестованных по “неполитическим” статьям. Сверяя сведения родственников со списками жертв политических репрессий (сейчас в нем около сорока тысяч фамилий), мы интересовались, за что “забирали” их близких или соседей. Выяснилось, что люди (а они уже в основном пожилые) до сих пор ничего не знают о том, что случилось с “исчезнувшими” родственниками после ареста. А вот “сажали” буквально за мелочи.
Вот конкретные судьбы. Колхозник Муталакиль Ахметшин был арестован в 1942 году “за недостачу налога”. В день его сбора он по состоянию здоровья не смог отдать государству выращенное на небольшом огородном участке, расплатился через несколько дней. Но от наказания это не спасло… После сверки с компьютерным списком сын М.Ахметшина узнал, что отец умер в казанской тюрьме в декабре того же года.
Другой пример. Двадцатилетнюю Фатиму Булякову направили учиться в одно из казанских училищ. Но шла война, поэтому девушка решила вернуться домой и работать в колхозе. Не тут-то было. На следующий день в дом пришли сотрудники милиции и насильно увезли Фатиму якобы к месту учебы. Отец, Закир Шаймухаметов, робко возразил, что, мол, дочь учиться не хочет. Из-за этого его арестовали. Больше ни об отце, ни о дочери в семье до недавнего времени ничего не знали. Оказывается, оба умерли в казанской спецпсихбольнице спустя два месяца после ареста.
В ходе командировки выяснилось, что из 123 человек, осужденных по 59-й статье, только двоих арестовали действительно за преступления: один убил жену, другой – соседку. Стоит ли из-за них забывать об остальных – невинных душах? Взглянем еще раз на формулировки обвинений: “опоздание на работу на 5 минут”, “недостача энных килограммов зерна налогом”, “нежелание работать на заводе”. Исковерканных судеб только по Татарстану – десятки тысяч. Это ли не “политика”?
Составление мартиролога арестованных по политическим мотивам для Книги Памяти – не сухой отчет и не мода времени. Сотрудники ее редакции намерены выполнять свою миссию и дальше, выясняя истинные причины ареста в каждом конкретном случае. В этом благородном деле мы опираемся на тесное сотрудничество с представителями ФСБ и Прокуратуры РТ.
