Это может показаться парадоксальным, но при нынешнем весьма большом количестве детей-сирот в России велико и число бездетных родителей. И почему-то они не испытывают горячего желания взять ребенка в семью. На Западе наоборот – там родители (и не обязательно бездетные) с радостью усыновляют ребятишек, часто приезжая за ними в Россию.

Ребенку нужен семейный уют

Как-то один очень хороший человек и известный в Казани политик признался мне, что у него c женой не было детей и они решили кого-нибудь усыновить. Но после того как жена пообщалась со знакомыми, в семьях которых росли усыновленные дети, она от этой затеи отказалась. Сказала, что, если Бог сам не дал, не надо идти наперекор судьбе, потому что усыновленные дети с неизвестными генами могут “черт знает что выкинуть” и принести такие беды, после которых сто раз пожалеешь об усыновлении.

Отчасти с такими доводами можно согласиться, но почему-то на том же Западе не боятся коварства генов и нередко берут в семьи даже очень больных, в том числе умственно неполноценных детей. Наверное, дело все-таки не в генах, а в образе мышления, в нравственности того или иного общества.

Между тем Конвенция о правах ребенка, подписанная Российской Федерацией, признала приоритетность именно семейных форм воспитания детей-сирот, а не в госучреждениях типа детских домов или приютов. Да и без официального резюме понятно, что семья – это семья (пусть даже не очень хорошая), а детский дом – это детский дом (даже очень хороший). Поэтому в приютах детишки постоянно в ожидании: вот придут мама с папой и уведут домой, в семью…

В 2001 году в Татарстане было взято на учет 1623 ребенка, лишившихся родительской опеки. Большая их часть определена в детские дома, другие устроены в семьи граждан под опеку или переданы на усыновление. Этими вопросами в республике уже давно занимаются органы образования.

Но после того как Семейный кодекс РФ законодательно закрепил статус приемной семьи, эта форма устройства детей, оставшихся без попечения родителей, получает развитие. В том числе и в Татарстане. Судите сами: на первое января 2002 года в республике насчитывалось 22 приемные семьи, в которых воспитывалось 30 детей-сирот. Сегодня таких семей уже 40. Скоро их станет еще больше, потому что в начале будущего года вступит в силу новый закон РТ “О размере оплаты труда приемных родителей и льготах, предоставляемых приемной семье”.

29 ноября на сессии Госсовета РТ этот законопроект утвержден в первом чтении. Прокомментировать основные тезисы документа, определить его значимость я попросила руководителя рабочей группы разработчиков, заместителя председателя Комиссии Госсовета РТ по социальным вопросам, делам детей и молодежи Розу ТУФЕТУЛОВУ. Вот что она сказала:

– Что такое приемная семья? В законе записано, что это “форма устройства ребенка (детей), оставшегося без попечения родителей, на основании договора о передаче ребенка (детей) на воспитание в семью, заключенного между органами опеки и попечительства и приемными родителями (супругами или отдельными гражданами)”. Как видите, приемная семья более мягкая форма, если можно так выразиться, устройства детей в семью, чем усыновление. Ибо существует договор, по которому определяется не только размер оплаты приемным родителям, но и возможность, в случае непредвиденных обстоятельств, возврата ребенка… Такое случается, хотя и очень редко. Приемные родители, прежде чем стать таковыми, проходят комплекс проверок, аттестаций. Случайности и ошибки должны быть исключены. Оплата труда приемных родителей является своего рода зарплатой, исчисляется в размере тарифной ставки и составляет 450 рублей. Полагается также ряд льгот для таких родителей. Например, бесплатный проезд на общественном транспорте, бесплатная медицинская помощь, организация летнего отдыха детей.

Сумма оплаты, как видите, небольшая, в общей сложности на содержание одного ребенка приемным родителям выделяется в месяц от 1750 до 2785 рублей. Это меньше затрат, которые государство тратит на воспитанников детского дома – там содержание одного ребенка в месяц обходится в 3,5 тысячи рублей. Так что финансирование приемных семей экономически выгоднее.

Ты больше не сиротка…

Сиротство существовало во все времена. Никуда от него не деться и сейчас (или особенно сейчас, когда наше общество, образно говоря, нравственно больно). Другое дело – как относиться к сиротству. Можно занять позицию стороннего наблюдателя – своих проблем хватает, можно ханжески вздыхать, жалея сироток, и палец о палец не ударить для облегчения их участи. А можно поступить как крестьяне Хисамовы (жена – доярка, муж – скотник) из деревни Чепкас-Ильметьево Дрожжановского района, которые в этом году взяли в свою семью четверых детей от 4 до 15 лет разных национальностей. А пенсионеры Фаткулловы из этой же деревни приняли в свою семью, в которой уже есть приемная дочь, еще двоих мальчиков.

Если проанализировать географию размещения приемных семей в нашей республике, то оказывается, что больше всего их в сельских районах: Азнакаевском, Заинском, Дрожжановском. Это и понятно: в селе легче прокормиться.

Еще одно интересное наблюдение – гораздо чаще в нашей республике берут в семью детей-сирот люди небогатые. Среди них много учителей, врачей и других работников бюджетной сферы. А вот что касается обеспеченных семей, у которых, как говорят, денег куры не клюют, то у них нередко с добротой проблемы…

Вот, например, недавний случай. Одна очень обеспеченная, но бездетная пара после долгих колебаний решила взять ребенка на воспитание. На семейном совете муж, жена и их родственники долго обсуждали этот вопрос. Решили, что непременно должна быть девочка, и не маленькая – лет 12-13, чтобы было легче общаться. Так Гульназ (в силу понятных обстоятельств назовем девочку вымышленным именем) попала в семью З… Как ей завидовали подружки, когда она уходила из детского дома! Вернее, уезжала, потому что новые родители приехали за Гульназ на красивой иномарке.

И началась у Гульназ новая жизнь – своя комната, множество красивой одежды, телевизор, магнитофон, компьютер… В первый же вечер в доме собралось множество гостей, Гульназ стояла посреди комнаты и, краснея, отвечала на вопросы взрослых. Ее гладили, целовали, ею восхищались, говорили ей пышные слова. Гульназ так от всего устала, что долго не могла уснуть в своей слишком большой и мягкой кровати. Она не привыкла к дому, к своим новым родителям ни через неделю, ни через две, ни через три. А через месяц Гульназ собрала свои прежние вещи и вернулась в детский дом. Когда ошеломленные воспитатели спросили, зачем она так сделала, девочка ответила в том смысле, что не хочет быть вещью…