Безработица в Татарстане перестала ставить рекорды по собственному снижению после ее весеннего пика. В октябре темпы снижения замедлились, а на настоящий момент численность зарегистрированных безработных граждан в республике составила 52 215. Одновременно существенно уменьшилось количество вакансий: потребность в работниках, заявленная работодателями в органы службы занятости населения, сократилась, и теперь число вакансий составляет 63 тысячи, большинство из которых носит временный характер.
Не будем забывать, что приводимые цифры – статистика официально зарегистрированной безработицы. А по методологии расчета Международной организации труда, она выше почти в 4 раза. То есть превышает 10 процентов от экономически активного населения республики.
Рост безработицы не стал неожиданностью. Руководство Министерства труда, занятости и социальной защиты ожидало его с наступлением осени – по окончании программы капремонта, грозящего “высвободить” 25 тысяч человек, а также сезонных сельхозработ.
Министр Айрат Шафигуллин смотрит на ситуацию оптимистически, судя по заявлению, сделанному в середине октября на пресс-конференции: “В Казани напряженности на рынке труда нет. Другое дело, что число вакансий с высокой заработной платой невелико. Предложения и ожидания далеко не всегда совпадают. Можно сказать, что в нашей республике кризис проходит мягко. Люди работу выбирают, а не берутся за любую, лишь бы заработать на кусок хлеба”.
Безусловно, у оптимистических заявлений есть свои резоны.
Никому до конца неизвестен сценарий финансово-экономического кризиса. Надеяться на лучшее – самое разумное, что можно придумать в трудном положении. Ну и, разумеется, стараться смягчить и преодолеть его последствия, в том числе наиболее эффективно используя финансовую помощь федерального центра.
В текущем году почти 3 миллиарда рублей направлено на программу антикризисных мер республики по 4 направлениям рынка труда. Это организация временных общественных работ, опережающее обучение людей, находящихся под угрозой увольнения, содействие развитию малого предпринимательства и самозанятости, адресная поддержка граждан при переезде в другую местность в целях трудоустройства.
Одно из условий выделения федеральных средств – софинансирование из местных бюджетов в размере не менее 5 процентов.
Со времени получения первого транша из федерального бюджета прошло 9 месяцев, и сегодня мы можем попытаться проанализировать, какое из направлений антикризисных мер наиболее успешно реализовалось в Татарстане, а какое – менее и почему.
Я б в кондитеры пошел – пусть меня научат
С организацией общественных работ и самозанятостью, по мнению Айрата Шафигуллина, “дело у нас пошло хорошо”, чего нельзя сказать о двух других направлениях.
– Опережающее обучение людей, которые находятся под угрозой увольнения, и тех, кто трудится неполный рабочий день, – почему-то не очень популярно. Хотя работодатели готовы предоставить такую возможность. Это не очень хороший симптом, что люди не хотят учиться, – сказал министр.
Согласимся: если люди не хотят учиться – это на самом деле нехорошо. Но ситуация здесь не такая однозначная.
Представим: работодатель нуждается не просто в поваре, который есть у него в штате, а в поваре-кондитере. Он согласен отпустить работника учиться за государственный счет, а тот – получить смежную профессию. Но в городе нет кулинарного техникума! Значит, человек должен ехать в другой город? При этом он перестает получать зарплату по основному месту работы. А программа обучения предусматривает компенсацию только стоимости образовательных расходов. Однако речь идет о взрослых людях, обязанных содержать себя и, в большинстве случаев, семью. Тут поневоле “расхочешь” учиться.
Чтобы полноценно организовать опережающее обучение, нужно предусмотреть компенсацию затрат человека при необходимости по переезду, проживанию, а также выплату стипендии в период обучения.
Собственно, этот подводный камень обнаружился довольно скоро, и при желании, наверное, исполнительное министерство могло бы внести корректировку в программу на местном уровне. Ведь, как мы уже упоминали, в ней участвуют не только федеральные, но и немалые республиканские средства.
Этот подводный камень на пути реализации программы не единственный, говорит заместитель министра Клара Тазетдинова:
– Если руководитель задумывается о посткризисном развитии, он понимает: надо что-то модернизировать, внедрять новые технологии. Значит, ему нужны будут работники другой квалификации либо другого профиля. И у работника, которого уведомили, что его сократят, либо перевели на режим неполного рабочего времени, как раз появилось свободное время для учебы. Первоначально были собраны заявки от работодателей на переобучение 12 тысяч работников в формате повышения квалификации и переподготовки. Но отбор в образовательные учреждения законодательно осуществляется на конкурсной основе. Процесс конкурсных процедур носит затяжной характер – в лучшем случае 45 дней… А ситуация на предприятии за это время переменилась, и работодатель уже не может отпустить работника для переквалификации с отрывом от производства…
В итоге были направлены на опережающее обучение лишь 3 тысячи человек при корректировке первоначальной программы с 12 до 6 тысяч.
Исполнительным чиновникам важно “уложиться” в заявленные объемы, потому что более высокое начальство оценивает их работу в основном по этому показателю.
Работать кондуктором – не страусов разводить
Отчасти поэтому программа самозанятости одинаково привлекательна как для организаторов, так и для безработных. Если выстроить рейтинг – это самое популярное направление, говорит Клара Тазетдинова, и оно дает практически “мгновенный” расход денег.
Семь тысяч татарстанцев (из 8 тысяч запланированных) после защиты бизнес-плана и заключения договора с центром занятости зарегистрировали свою деятельность в налоговых органах. В Минтруда отмечают положительную работу в этом направлении в Лениногорске, Бавлах, Набережных Челнах, Елабуге, Актанышском, Агрызском, Азнакаевском, Тетюшском районах. 82 процента бывших безработных занялись разведением кур, кроликов, выращиванием овощей и пчеловодством. 12 процентов – оказанием услуг в сфере социального, транспортного обслуживания, пошивом и ремонтом одежды и обуви. 6 процентов – торговлей и общепитом. А один, например, разводит страусов. Правда, уже не первый год и страусов пока не прибавилось – их только два. Зато у него получилось обрести статус предпринимателя и на полученную сумму улучшить условия их содержания.
Не сказать, что удачно обстоят в республике дела и с адресной поддержкой граждан при переезде в другую местность в целях трудоустройства. То бишь с трудовой мобильностью граждан. Она у россиян вообще низкая, не то что в развитых странах, кивают чиновники. Менталитет, мол, такой…
Около 300 человек из 14 районов республики поступили-таки “по-западному”, воспользовавшись возможностями антикризисной программы. Правда, недалеко уехали и туда, где их точно ждали. Согласитесь, покинуть родной кров поиздержавшемуся российскому ли, татарстанскому ли безработному и уехать далеко и наобум можно только без царя в голове и с нехорошей перспективой пополнить ряды бомжей. Послушаем Клару Тазетдинову:
– Адресная поддержка граждан, осуществляющих трудовую деятельность за пределами места своего проживания, – попытка за счет федерального бюджета простимулировать трудовую мобильность граждан. Поддержка предусматривает компенсацию расходов по проезду к месту работы и обратно и 550 рублей в сутки за наем жилья. 260 человек – люди, которые приезжают из районов и работают в “Метроэлектротрансе” кондукторами на общественном транспорте, слесарями подвижного состава, обходчиками путей. Живут в общежитии “Метроэлектротранса”. Две недели работают, две – проводят дома. Если бы еще были подъемные выплаты, к программе был бы больший интерес. Вообще-то есть постановление Правительства РФ № 422, которое дает право на подъемные. В прошлом году три человека в соответствии с ним получили по 1361 рублю. Такая сумма скомпенсированных затрат интереса не вызывает. К тому же, чтоб ее получить, нужно собрать целую пачку бумаг, потому что каждый рубль требует определенного документооборота.
Это к вопросу о нашем менталитете. С такой суммой на руках да с гарантией места в общежитии решиться перемещаться внутри республики еще можно. Что же касается дальних поездок, то в центрах занятости информация о работе, скажем, на Сахалинском шельфе, предоставляется. Но за компенсацией надо обращаться в сахалинскую службу занятости. “Это не наши расходы. Мы компенсируем их только внутри республики”, – подтверждает Клара Тазетдинова.
И что же? Как наскрести денег на билет до Сахалина, чтобы тамошняя служба его оплатила? Вот и получается, что вроде бы есть такая возможность у безработного и в то же время нет ее. А есть байка про “неподъемный” менталитет простого россиянина…
Общественные работы и национальная идея
А еще формируется сейчас мнение о том, что безработные предпочитают “на диване лежать, чем работать”… на общественных работах. Сразу оговорюсь: так называемые профессиональные безработные, в отношении которых это справедливо, есть. Но речь не о них, а о нормальных людях, пострадавших от кризиса и обратившихся в центры занятости. У людей, как правило, есть семья или дети. И они делают все, что в их силах, чтобы содержать себя и близких. И если нормальный человек отказывается от общественных работ, то не презрение к “грязной, непрестижной работе” вроде уборки улиц играет тут главную роль.
Оплата общественных работ – дело, как оказалось, тонкое, что твой Восток. Служба занятости оперирует понятиями “подходящей” и “неподходящей” человеку работы. Если он имеет хорошее образование, недавно потерял хорошо оплачиваемое место и обратился в службу занятости, ему назначают высшую сумму пособия по безработице – 4900 рублей. На общественных работах он может заработать еще 4330 рублей в месяц. И поощрен за то, что не отказался от “неподходящей” работы, 1700 рублями, итого – 10930 рублей. Это максимум, который может иметь самый “благополучный” безработный.
А таких людей немного, и они, как правило, трудоустраиваются сами или с помощью платных агентств по трудоустройству. Человек же с более низкой квалификацией и зарплатой на предыдущем месте работы получает пособие от 850 рублей. Оно у него уйдет на ежедневную оплату транспорта до места общественных работ и обратно. Иметь доход в 4330 рублей, к тому же за работу, которая является временной, – та ли это перспектива, на которую человек, даже не обремененный семьей, пойдет охотно? К тому же временная работа закончится и постоянную все равно надо будет искать. Может, лучше не тратить на нее время, влача жалкое существование на 4330 рублей, а сразу искать постоянную?
Большинство экономистов с цифрами в руках доказывают, что низкая оплата труда – это препятствие на пути формирования полноценного внутреннего рынка – рынка труда в том числе, а главное – единственно надежного стимула для роста отечественной экономики. Временные общественные работы с превалированием “генеральной уборки” в их спектре подходят для тех, кто работает неполный рабочий день или пребывает в вынужденных отпусках, надеясь, что родное предприятие встанет на ноги. И, как мы видим, в этом качестве оправдали себя: в республике создано 119 тысяч временных рабочих мест. Но из них большинство – для работников своих же предприятий на время кризиса. Безработным предложены 13 тысяч мест, а всего их в республике 196 тысяч, говорит Клара Тазетдинова.
Думается, такая армия могла бы совершить нечто более масштабное, чем окраска заборов и бордюров. Генеральная уборка улиц, городов, кладбищ, предприятий – дело хорошее, но…
Во времена депрессии в США президент Рузвельт от “бесполезного сгребания листьев” довольно скоро перешел к разворачиванию мощнейших социальных программ, сокративших безработицу вдвое. В числе первых мер были созданы трудовые лагеря для безработной молодежи, принявшие около 2 миллионов человек до 25 лет. В течение полугода они работали и жили в них, имея полное обеспечение. Занимались строительством дорог, больниц, плотин, посадкой лесополос. Большую часть денег занятые общественными работами были обязаны высылать своим семьям. Работу за 1933-1939 годы успели сделать колоссальную: построили или отремонтировали 80 тысяч километров дорог, 50 тысяч школьных зданий, полтысячи аэродромов и многое другое.
Неудивительно, что страна в итоге поднялась с колен. “Национальная идея” или “госпомощь безработным во время кризиса” – почувствуйте, как говорится, разницу. Думается, в деле организации общественных работ нам не хватает размаха.
Разве не показали великие стройки ХХ века, на что способен наш народ, если в трудовую задачу вкладывается национальная идея?