С 1 июля 2002 г., со вступлением в действие нового Кодекса об административных правонарушениях, штраф за курение в неположенном месте увеличился до одного МРОТ. Если раньше гражданин, решивший покурить не там (“на рабочих местах, в городском и пригородном транспорте, на воздушном транспорте при продолжительности полета менее трех часов, в закрытых спортивных сооружениях, организациях здравоохранения, образовательных организациях и организациях культуры, помещениях, занимаемых органами государственной власти, за исключением курения табака в специально отведенных местах”), мог отделаться всего лишь десяткой, то теперь “нетерпеливому” придется раскошелиться на 300 руб. Мы решили проверить на практике действие нового кодекса и отправили нашего корреспондента курить туда, где курить по закону нельзя.
Входя в метро, я уже предчувствовала малоприятную беседу как минимум с суровыми работницами подземки, а что более вероятно, с сотрудниками правоохранительных органов. В вагоне, стыдливо сжимая в кармане куртки одинокую “беломорину”, я дождалась, пока поезд с громыханием выкатится на открытый перегон и рискнула закурить, прикрывая огонек ладонью. Прошло несколько мучительных секунд. Стоявшие рядом пассажиры с невидящими глазами продолжали штудировать рекламные объявления на стенах вагона. Шумная компания тинейджеров высказала свою солидарность одобрительными возгласами. Окрыленная собственной безнаказанностью, я потушила папиросу и вышла на ближайшей станции.
Направляясь в сторону продуктового магазина, я была уверена, что уж здесь-то меня точно ожидает справедливое возмездие. Купив в качестве моральной компенсации пачку дорогих сигарет и, как бы по инерции, закурив одну из них, я медленно двинулась в сторону выхода. Продавщица с выражением полнейшего равнодушия на лице махнула в мою сторону рукой. Окончательно обнаглев, я приступила, пожалуй, к самой экстремальной стадии своего эксперимента: добралась до ближайшей бензоколонки и, демонстративно дымя, поинтересовалась у заправлявшего машину водителя, который час. “Половина двенад…”, – он осекся и, в упор глядя на меня, сделал столь выразительный жест рукой, указывая мне в сторону дороги, что, во избежание физической расправы, я предпочла немедленно ретироваться. Следует заметить, что работники заправочной станции наблюдали за происходившим, как за чем-то вполне естественным, и сохраняли абсолютное спокойствие.
Тем временем чудеса продолжались. Через полчаса я вдохновенно дымила в коридоре второго учебного корпуса одного из московских университетов. Проходившие мимо преподаватели обращали на меня не больше внимания, чем на двух великовозрастных мальцов, игравших неподалеку в картишки. Через несколько минут подошла компания студентов и энергично взялась за сигареты и зажигалки. “Послушайте, ребята, у вас здесь курилка, что ли?” – возмутилась я. “Да нет вроде, – ответил длинноволосый юноша. – У нас с преподами негласное соглашение: они не мешают нам здесь курить, а мы иногда ходим на их лекции”.
Завершающим пунктом моей табачной одиссеи стала Красная площадь. Уже не надеясь быть уличенной в своем, пусть не самом тяжком, но все-таки преступлении, я для чистоты эксперимента дважды прошла ее из конца в конец, на ходу прикуривая одну папиросу от другой и мечтательно созерцая таблички с лаконичной надписью “На Красной площади не курят”. Набравшись смелости, я обратилась к сиротливо переминающемуся с ноги на ногу милиционеру: “Скажите, пожалуйста, а курить здесь можно?”. Презрительно оглядев меня, страж порядка изрек: “Разумеется, нет”, после чего, проверив мои документы, отпустил с миром.
Красную площадь я покинула с твердой уверенностью, что курить в Москве можно везде, всегда и столько, сколько заблагорассудится. Поздним вечером, спустившись на перрон станции “Медведково”, заметила двоих милиционеров, один из которых методично обыскивал неряшливого и не очень трезвого пассажира. Другой, одобрительно наблюдая за действиями коллеги, невозмутимо… покуривал, прислонившись спиной к колонне.
Алиса АПРЕЛЕВА.
“Аиф”-новости.
