Такой весь домашний, в тапочках на босу ногу, он сидел в плюшевом кресле, вышитом крабами и дракончиками. Глаза у парня голубые и неглупые, улыбка – искренняя, движения – спокойные. Как будто он сидел на кухне и ждал, когда мама подаст чай и начнется задушевная семейная беседа. Но он сидел в кабинете заведующего мужским отделением Республиканского наркологического диспансера на улице Сеченова. Чая не было, разговор ожидался серьезный и жесткий…
Не ходите, дети, в Африку гулять
Артур, молодой человек из обеспеченной семьи, попробовал наркотик восемь лет назад. Тогда ему было 17, он учился в одиннадцатом классе. Все казалось игрой, забавой. Друзья, наполнив шприц черной жидкостью, предложили впрыснуть опий, уверяя, что получится необыкновенный кайф. Артур о наркотиках мало что знал: в начале 90-х годов о наркомании в нашей стране пресса писала немного. А если и писала, то в духе осуждения ненавистного Запада c его заразными штучками, убеждая, что нас они не затронут, потому что мы – другие. Сейчас Артур полагает, что, если бы тогда он знал о наркомании хоть сотую часть того, что знает сейчас, ни за что бы не сделал рокового шага.
Никакого кайфа в первый раз он не испытал, просто уснул. Были какие-то обрывистые странные сновидения – и все. Зато перед окружающими парень мог теперь хвастаться, что и он не лыком шит – пробовал “дурь”. Когда же предложили “ширнуться” во второй раз, он смело подставил руку. И было ему потом так плохо, так плохо!.. Оно и понятно – самодельный наркотик, грязный шприц. Короче, после этого укола Артур заболел гепатитом “В” и оказался в инфекционной больнице.
Как ни парадоксально, но настоящим наркоманом его сделали именно там, в больнице. Наркотики гуляли по палатам, как мартовские коты по крышам, колись – не хочу. Пациенты более старшего возраста назидательно советовали Артуру уколоться – тогда, мол, все пойдет на лад и забудешь про болячки. Укололся, потом еще и еще. В результате пришлось переболеть и гепатитом “С”.
Из больницы Артур вышел с четко сформировавшейся зависимостью от наркотиков. Без них, как без воздуха, он уже не мог существовать. А тут на горизонте замаячило “героиновое счастье”. Артур без раздумья (какое у наркомана в период ломки раздумье!) перешел с опия на более сильный и кайфовый героин. Тем более что в Казани этот наркотик к концу 90-х годов стал продаваться чуть ли не на колхозном рынке в целлофановом пакетике, как какие-нибудь хмели-сунели. И стоил недорого, не намного дороже хороших сигарет. Жизнь Артура превратилась в сплошное ожидание – от укола до укола, а между ними серая, пульсирующая болью бездна, которую хотелось побыстрее преодолеть. Наркотика требовалось все больше, деньги доставал разными путями – занимал у друзей (и не отдавал), выпрашивал у матери, воровал.
Артур:
– До меня наконец дошло, что так жить больше нельзя. Я решил лечиться. Казанские врачи мне не помогли, небольшие ремиссии – а потом вновь срывался. Полтора года назад было особенно плохо, думал, что пришел конец. Но тут кто-то из моих друзей (почти все они пробовали наркотики) посоветовал поехать в Москву. Мол, есть там такой доктор Злобин, который кодирует от наркомании. Взял я деньги у матери (требовалось полторы тысячи долларов, не считая транспортных расходов и проживания) и поехал к Злобину. После этого месяцев восемь держался, не кололся. Зато пришла другая напасть – стал пить до жуткого беспамятства, чтоб на наркоту не тянуло. Да и достать героин сейчас трудно, дорогое удовольствие – один грамм (моя разовая доза) стоит тысячу рублей. Конечно, легче и дешевле напиться. Но однажды опять сорвался, и вот я тут, в диспансере…
Что посоветовать молодежи, начинающей жизнь? А что советовать – у каждого своя голова на плечах. Думайте сами, решайте сами. Посмотрите на меня – хотите быть, как я?
Когда Артур выбрался наконец из глубокого плюшевого кресла и ушел, по-стариковски сгорбившись, я спросила доктора Вагапова: “Есть ли у парня шанс?” Он некоторое время молчал, а потом признался, что шанса практически нет. В первую очередь из-за его мамы, которая готова выполнить любую прихоть сына. А тут нужен жесткий, даже жестокий метод, без сюсюканья.
Татарстан рапортует об успехах борьбы с наркоманией
Полтора года назад я брала интервью у главного врача Республиканского наркологического диспансера, главного внештатного нарколога РТ Фарита Фаттахова. Он с тревогой говорил тогда, что положение с наркоманией в республике катастрофическое, мы теряем молодежь, потому что средний возраст наркоманов 20-25 лет.
И вот мы вновь встретились с Фаритом Завдатовичем, чтобы проанализировать нынешнюю ситуацию. И выяснилось, что все не так плохо. Во-первых, как сообщил Фаттахов, впервые за последние пять лет в минувшем 2001 году в Татарстане снизился (и весьма внушительно) прирост контингента наркоманов: если в 1999 году он составлял 57 процентов, в 2000 – 78, то в 2001 – всего 32 процента (в Казани – 36). Уменьшилось и число заболевших: в 2000 году их было 2726, а в 2001 – 2132. Сократилась также и подростковая наркомания: в 2000 году на учет были взяты 196 подростков, а в 2001 – 103. Сейчас в республике официально числятся 8 тысяч наркоманов. (Для сравнения: в Самарской области их 14 тысяч, а в Тюменской – 16 тысяч.)
По мнению Фаттахова, успешно бороться с наркоманией помогла комплексная республиканская программа противодействия наркотическим средствам и их незаконному обороту. Недавно закончился срок ее действия, поэтому в нынешнем году должна приниматься новая программа, рассчитанная на 2002-2006 годы.
– У нас в республике создана единая система профилактики наркомании, – рассказывал Фарит Фаттахов. – Удалось внедрить в практику новые перспективные лечебные и реабилитационные программы, значительно улучшить материальную базу учреждений, развить реабилитационную сеть. Хорошо поработали сотрудники МВД – за последний год значительно выросли объемы изъятых наркотиков, были ужесточены меры наказания по отношению к наркодельцам. Все это позволило говорить о некоторых успехах в борьбе с наркоманией. В Казани самыми неблагополучными в этом плане являются Ново-Савиновский и Приволжский районы. Понятно почему – это районы новостроек. А одним из самых спокойных и благополучных считается Советский, традиционно “старый” район с уже сложившимися традициями. Между прочим, Советский – единственный в Казани район, на территории которого вы не встретите ни одного рекламного щита или плаката, восхваляющего табакокурение (сигареты и папиросы тоже наркотики, вырабатывающие у человека зависимость). Я вижу в этом заслугу главы администрации Альберта Камалеева, который придает огромное значение профилактике наркомании в своем районе.
Но есть еще и зазеркалье, в котором все не так прекрасно…
Не то чтобы я не поверила пафосу главного нарколога республики, но решила подкрепить приведенные цифры наших успехов в борьбе с наркоманией конкретными примерами из жизни и пошла из кабинета главного прямо в отделение, где лечат наркоманов. Крепкую железную дверь после моего упорного звонка открыли не сразу.
Заведующий отделением Дамир Вагапов разговаривал по телефону, горячо убеждая невидимого собеседника, что мест у него нет: выписки не ожидается, а пациенты лежат даже в коридоре. Наконец Вагапов сдался: пусть приходит, а там посмотрим. Потом он поднял на меня свои черные глаза, и сразу в памяти всплыла мимоходом увиденная в коридоре отделения вывеска на одной из дверей: “Гипноз”. Наверняка владелец таких глаз непревзойденный мастер по этой части, и все его пациенты похожи на кроликов перед удавом…
Я поинтересовалась у доктора Вагапова количеством больных. Оказалось, что в последнее время их на самом деле стало намного меньше (то, что мужское отделение диспансера переполнено, еще ни о чем не говорит: во-первых, на ремонте общая палата, во-вторых, отделение рассчитано всего-то на 25 человек). Но почему же все-таки резко сократилось количество наркоманов? Как нашей медицине удалось добиться столь замечательных успехов?
Увы, это просто наркоманы “ушли в подполье” и перестали обращаться в официальные лечебные учреждения. Процесс начался примерно в марте 2001 года. Оттого и создалось впечатление, что наркомания пошла на убыль. Почему перестали? Вопрос только-только всплывший, загадочный, ответа на него пока нет.
По мнению доктора Вагапова, причины могут быть следующие: а) появилось много неофициальных подпольных кабинетов и специалистов, пытающихся кустарными методами и на дому оказывать помощь наркоманам; б) многие наркоманы разочарованы результатами лечения в официальных медицинских учреждениях.
Несмотря на многообразие лечебных программ для наркоманов, врачи оказывают пациентам прежде всего симптоматическое лечение, то есть лечат сопутствующие наркомании болезни – СПИД, гепатит и прочие (кстати, гепатитом больны практически все наркоманы). В стационаре пациент находится примерно месяц, а потом – выписка, прежняя среда, и он остается один на один со своей бедой. Хочешь – карабкайся к свету дальше, не можешь и не хочешь – твои проблемы.
Для того чтобы закрепить полученные в больнице результаты, необходим длительный (не менее 6 месяцев) реабилитационный период, все это время пациент должен быть изолирован от привычной среды. Но ни одно наше лечебное учреждение не готово к такому длительному содержанию больных. Не- удивительно, что многие пациенты-наркоманы возвращаются на круги своя и через некоторое время вновь оказываются в стационаре за железной дверью.
Впрочем, доктор Вагапов считает, что так и должно быть. За свою практику он не встретил ни одного наркомана, который смог бы вылечиться бесповоротно и сразу, за один раз. Но лечиться надо ОБЯЗАТЕЛЬНО. Необходимо психотерапевтическое, на уровне подсознания, лечение – длительное, трудное, порой требующее от пациента незаурядной силы воли. Если человек это понял, поверил в силу такого лечения – он на правильном пути, у него есть шанс. Все остальные обречены.
“Мы подбираем гнилые яблоки и пытаемся вернуть им былую свежесть”, – сказал как-то в сердцах один знакомый врач, занимающийся лечением наркоманов. Я тогда с ужасом подумала: утопия, невозможно реанимировать гнилые яблоки!
Долой метод пряника, оставляем только кнут
Тот же Артур, с которого начался наш грустный анализ, с завистью сказал, что несколько его друзей вот уже больше года не употребляют наркотики, ведут здоровый образ жизни и активно занимаются спортом. Вообще, спорт, по мнению Артура, хорошее занятие для бывшего наркомана, но сам он не может себе его позволить, потому что сердце уже дряхлое.
Мне тоже всегда казалось, что нужно сильнее дружить со спортом, тогда меньше будет мыслей о наркотиках. А вот доктор Вагапов считает, что это химера. Он откровенно признался, что однажды его даже рассмешило выступление бывшего в ту пору председателем Госкомитета по делам детей и молодежи Марата Бариева о том, что нужно построить больше дворцов спорта, открыть везде спортивные секции, тогда не будет наркомании. Но ведь и среди спортсменов, увы, очень много наркоманов!
Самым действенным и результативным методом в борьбе с наркоманией Вагапов считает метод кнута и жесточайшего наказания. Причем применять его нужно не столько по отношению к наркоманам (что с них возьмешь, они больные), сколько к тем, кто занимается распространением и продажей наркотиков. Вот их не мешало бы по-сталински сразу ставить к стенке…
Если не будет рынка, не будет возможности купить наркотик, соответственно и потребителей зелья станет меньше. Нет повода – нет и причины. Вспомним 60-е и 70-е годы, когда считалось, что у нас в стране нет наркоманов. Конечно, они и тогда, вероятно, были, но ведь не в таком огромном количестве, как сейчас. Потому что плод был запретный, очень запретный. Увы, мы упустили момент, позволили заразной реке разлиться по всей стране, а теперь, спохватившись, пытаемся резко оборвать это течение. А силенок не хватает. Да и какие нужны исполинские “силенки”, чтобы сдержать столь бурный натиск?
***
Вы наверняка много раз слышали такое выражение – болезнь роста. Мол, подрастет ребенок – образумится. Как правило, наркотики впервые пробуют подростки 14-15 лет. И, раз попробовав (героин вызывает зависимость с первого укола), уже не могут остановиться. Наркомания – болезнь молодых. Если не попробовал наркотик до 20 лет, потом редко кого на него потянет. Пережить бы благополучно эту “болезнь роста”… Но как?
