Говорят, что в имени каждого человека заложен шифр его судьбы, и важно только найти ключ к нему. А у нее удивительное имя – Нинель… Красивое, довольно-таки редкое и словно бы созданное для сцены. Поразительно и то, что в свое время оно досталось девочке, в которой смешались башкирская и татарская кровь. Неужели родители (ее отец – классик башкирской литературы Даут Юлтый) и вправду каким-то образом предвидели незаурядную судьбу своей маленькой дочурки? Но в таком случае заодно и свою собственную, ведь если имя Нинель прочитать наоборот, справа налево, то получится Ленин…
“Времена не выбирают, в них живут и умирают”, – неожиданно, посреди разговора пришли на память Нинель Даутовне стихи Геннадия Шпаликова. И сразу подумалось, что эта строчка могла бы стать эпиграфом и к ее жизни…
Отца арестовали в сентябре 1937-го, незадолго до того, как ей надо было возвращаться в Ленинград, где она училась в хореографическом училище. Но теперь, естественно, об этом не могло быть и речи. Чудесным сном представлялись ей дни, проведенные в стенах училища, рядом с любимыми педагогами. А среди них были легендарные личности – Мария Федоровна Орлова-Уланова, мать и первый балетный наставник Галины Улановой… Александр Викторович Ширяев, внук композитора Пуни, ученик и правая рука великого балетмейстера Петипа.
В то лето рокового тридцать седьмого года Александр Викторович гостил у Юлтыевых в Уфе, и они с отцом подолгу беседовали, в том числе и о будущем Нинель.
И вот все рухнуло…
Между тем Ширяев, обеспокоенный отсутствием ученицы, шлет в Уфу одну телеграмму за другой. А узнав о случившемся, проявляет еще большую настойчивость и добивается-таки для нее разрешения продолжить учебу. На присланные им деньги Нинель Юлтыева возвращается в Ленинград и уже там узнает об аресте матери…
Судьба никогда не поворачивалась к ней только светлой или только черной стороной. Все в ней – и счастье, и горе – было настолько переплетено и взаимосвязано, что просто диву даешься! Вот и училище тогда она так и не закончила. Вернулась туда уже после войны, будучи ведущей балериной Татарского театра оперы и балета, станцевав к тому времени главные партии в балетах “Коппелия”, “Бахчисарайский фонтан”, “Лебединое озеро”, “Зюгра”…
В 1956 году Татарский театр оперы и балета переезжает в новое прекрасное здание. Внешне оно и вправду смотрелось великолепно, но, как вспоминает Нинель Даутовна, когда она впервые заглянула в балетный класс и увидела там паркетные полы, то пришла в ужас! По ее настоянию, пока никто из артистов не получил травмы, полы срочно стали перестилать. И зеркала в балетном классе поныне висят именно так, как она просила…
Письма, книги с теплыми дарственными надписями. Фотографии, на которых что ни личность, то легенда балета (ее однокашниками, к слову, были Юрий Григорович, Борис Эйфман). Все это не просто личный архив Нинель Юлтыевой, и поныне это ее ближний круг, ее собеседники, серебряные нити ее личной судьбы. Потяни за любую из них, и то, что минуту назад едва проступало на пожелтевшей от времени фотобумаге, предстает в красках, лицах, живых интонациях.
А вот несколько автографов, способных привести в трепет знатоков и поклонников балетного искусства.
“Милая Нинель, желаю тебе, чтобы моя книга всегда приносила тебе помощь в работе. Агриппина Ваганова.”
“Дорогой талантливой Нинелочке на добрую память о моем творчестве, о Ленинградской школе. Константин Сергеев.”
“На память Нинель Юлтыевой в знак юношеской влюбленности, дани уважения в моем зрелом возрасте и непрекращающегося творческого содружества в возрасте преклонном. Леонид Якобсон”.
Не судьба, а целый роман. И он, кстати, уже написан. И называется – а как бы вы думали? – разумеется, “Нинель”. Ведь в нем так мало вымысла…
