В Свободном российско-германском институте публицистики (СвРГИП) МГУ имени М.Ломоносова состоялся IV международный симпозиум “10 лет прорыва в политике – 10 лет прорыва в СМИ”. В работе форума принял участие и наш корреспондент.

СвРГИП – кузница европейцев?

От гостиницы “Россия” до главной кузницы журналистских кадров страны – журфака МГУ пешком, по московским меркам, рукой подать. Потому, видимо, и режет глаз контраст между его потрепанным фасадом и явно тоскующими по ремонту аудиториями и трехзвездочной махиной бывшего “Дома колхозника всесоюзного значения”. Однако, едва переступив порог, окунаешься в родную стихию: фойе, коридоры, кабинеты и даже курилка – все живет журналистским ремеслом, нелегким, неблагодарным, но все же таким важным…

Семь лет назад под крышей уже независимого университета был создан новый вуз. Своего рода девизом института стали слова тогдашнего посла Германии в России Отто фон дер Габленца, сказанные им во время открытия: “Демократия сильна только в тех странах, где ее укрепляют сильные, ответственные журналисты”.

Институт сохраняет древние традиции Московского университета: немецкие профессора читают здесь добрую половину всех лекций. Но и остальную половину знаний студенты получают из надежных рук.

Под руководством двух директоров – профессоров Галины Вороненковой и Дитриха Рацке студенты в течение четырех лет учатся комплексно-аналитическому восприятию порой разных точек зрения, проникаются идеями плюрализма мнений и динамичности концепций. А еще они учатся мыслить по-европейски. Но без отрыва от лучших традиций русской школы.

Здесь есть клуб выпускников. В альма-матер можно прийти в любой момент, поделиться успехами, найти сочувствие и добрый совет. К тому же настоящие европейцы, как известно, учатся до преклонных лет…

В институте параллельно получают журналистское образование и студенты других факультетов МГУ. Информационную, методическую и финансовую поддержку вузу оказывают Федеральное ведомство печати и информации ФРГ, Германо-российский форум, другие организации. Так, генеральным спонсором симпозиумов (а также ежегодных стажировок студентов в Германии) выступает московское представительство концерна “Daimler-Chrysler”.

Суть журналистики – пять “W”

Так считает Маттиас Кляйнерт, генеральный уполномоченный концерна “Daimler-Chrysler” по международной деятельности. Он не только топ-менеджер одной из крупнейших в мире компаний, в прошлом он – профессиональный журналист. А вопросительные местоимения “Wer?”, “Was?”, “Wo?”, “Wann?” и “Warum?” (в переводе на русский язык “кто?”, “что?”, “где?”, “когда?” и “почему?”) – достаточно точный аллегорический контент деятельности журналиста. Актуальность, простота и объективность ответов на них прямо пропорциональны качеству СМИ и уровню профессионализма журналистов.

А вот степень защищенности свободы слова и одновременно нравственной безопасности граждан, по мнению нынешнего немецкого посла Эрнста-Йорга фон Штуднитца, являются главными критериями демократии.

Вообще, словосочетание “свобода слова” в ходе приема участников в офисе концерна и на симпозиуме произносилось часто. О нем рассуждали и спорили, его анализировали и даже критиковали. Но всегда в контексте анализа нашей профессии, обозначенной в государственном образовательном стандарте номером “021400”.

“Страх и власть – два главных врага журналистики в борьбе за свободу слова!”

Конечно, к словам, произнесенным деканом журфака МГУ Ясеном Николаевичем Засурским (помня о том, что он учит журналистике около полувека), можно отнестись с известной долей недоверия. Но зачем, если его устами в данном случае глаголет истина, понятая им “давнее” всех нас. Ведь мы, журналисты, уже привыкли к злым взглядам и оскорбительным репликам в спину, когда цепляем острым словом власть, слегка придавливая при этом свой, вполне естественный для нормального человека страх?

“Там не любят критики”, – погрозил мне как-то раз пальцем один мой знакомый “сверху”. Да кто бы сомневался! Адекватное восприятие критики – привилегия сильных духом интеллектуалов. Далеко не у каждого достанет ума принять замечание как объект анализа, и не всякому человеку, в особенности наделенному властью, по силам обуздать себя самого.

* * *

У немцев после объединения стало популярным слово – “Wendehals”. Дословно оно переводится как “вертишейка” – птичка, которая в поиске корма крутит своей головкой аж на 180 градусов. Этим словом называют тех бывших гэдээровских чиновников, которые в одночасье стали “ярыми демократами”. Да ведь вертишейка от орла тем и отличается, что крутится исключительно от страха или ради кормушки, к объему и качеству содержимого которой она уже органически привыкла. Потому смелость перевертышей ограничена не моралью и здравым смыслом, а страхом преступить грань, отбитую номенклатурным мышлением.

Очень метко обозначил поведение таких руководителей – на поприще псевдодемократической журналистики – президент фонда “Гласность” Алексей Симонов:

– Они подобны страусам, которые, засунув свои головы в песок, оставшейся частью тела пытаются улыбнуться…

…К чему эти рассуждения? Да к тому, что нынешний московский симпозиум стал, по сути, международным консилиумом, попыткой поставить диагноз нашим СМИ и нашей журналистике. А в итоге вынес приговор обществу, не способному строить власть и преодолевать страх.

Приговор – “безгражданственность”

Этого слова нет ни в одном словаре, но именно оно лучше всего определяет суть нашего общества.

Здесь вспоминается аллегория профессора Игоря Чубайса, сравнившего Россию с тем богатырем из сказки, что стоит на перепутье. Один путь ведет к “улучшенному и исправленному изданию” СССР. Второй предполагает снять точную копию с Запада. Третий подразумевает преемственность и воссоединение с исторической Россией: “железный занавес” уже преодолен, но “красный фундамент”, заложенный в 1917 году, еще предстоит разрушить.

Но есть, оказывается, и четвертый путь. Вот по нему-то, шатаясь, и бредет нынешняя Россия. Упрямо пытаясь двигаться во всех трех вышеназванных направлениях одновременно.

Цензура по факту

Однако добывать корм сегодня приходится в новых условиях – на глазах широкой аудитории, возникшей 10 лет назад из-за распахнутого “железного занавеса”. Потому и пришлось приоткрыть клапаны, провозгласив свободу слова. Но пошли непристойности, пошлые ток-шоу, эротика, заблудившаяся в неведомых канонах до потной порнухи, крупным планом – кровь и трупы, оскорбления при миллионной аудитории и “пресс-бизнес”. Последний же не просто лишен конструктивизма, а смешон и жалок, в нем мы дошли до абсурда. Ведь за определенную сумму можно заказать интервью… с самим собой.

Самое страшное в том, что за это нас по губам и по рукам никто не бьет. Наоборот. “Хлеба и зрелищ – народу!” – так и рвется из уст чиновников. Больше тешиться, да хоть упиться огненной водой псевдосвободы – лишь бы не размышлять, не анализировать. Сильные мира сего даже позволили нам поверить в то, что мы – четвертая власть. Хотя на самом деле четвертой властью должно являться общественное мнение, пресса – лишь его инструмент.

Неудивительно, что во время последних исследований Союза журналистов России 58 процентов опрошенных россиян высказалось за возврат цензуры. Да что народ! Небе-зызвестный правдолюб Минкин, по словам президента фонда “Гласность” Алексея Симонова, в последних своих статьях столько же раз призывает за возврат цензуры, сколько раньше выступал против.

Зато начали бить за другое. Информация, которая будит мозги, развивая гражданское мышление, может стоить жизни. Нет, цензуры в классическом значении этого слова уже нет. Но она ушла вглубь, спрятавшись под белые воротнички владельцев, учредителей (плевали они на статью 3 и третий абзац статьи 18 Закона РФ “О СМИ”!) или трясущихся за свои кресла назначаемых шеф-редакторов. И еще есть цензура по факту. Это – наиболее подлый метод управления свободой слова. Из разряда тех, что с “контрольным выстрелом”.

Ату!..

По данным, приведенным на конференции генеральным секретарем Союза журналистов России Игорем Яковенко, за 10 лет попыток демократических реформ в России были убиты 200 журналистов. На самом деле фактов “убийства” или “изнасилования” СМИ органами государственной власти больше. И нынешние инструменты пыток стары как мир – экономические, в том числе налоговые, тиски.

По словам Яковенко, в стране фактически существуют десятки политических режимов и, соответственно, уровней свободы слова. Я же позволю предположить, что цель нынешнего Президента России – сведение их к одному. Через промежуточный этап построения регионов в колонну по семь. Где-то “пытками”, а где-то – данной властью. Хорошо это для России или нет?

Если в намерениях Путина заложен алгоритм “шаг назад – два шага вперед”, то, может быть, хорошо. А если нет? Тогда велика опасность превращения российских СМИ в камерный оркестр с передачей дирижерской палочки в руки Минпечати. Велика, но – не абсолютна. Потому что Путин – не Кастро, и Интернет в России уже никогда не будет запрещен. Сегодня многие журналисты со снисхождением воспринимают появление на газетных полосах своих “кастрированных” статей. Ведь они в тот же день могут выложить их уже в полном объеме на свои персональные сайты. А посетителей на этих страничках бывает порой больше, чем на электронных страницах региональных газет.

…И все же симптоматично, что на симпозиум, например, не смог приехать главный редактор газеты “Thuringer Allgemeine Zeitung” Сергей Лохтхофен. Ему не то чтобы отказали в визе (это было бы чересчур грубо!), просто паспорт журналиста каким-то невероятным образом потерялся в закулисье нашего роскошного посольства на Унтер-ден-Линден.

Настораживает и факт, на который обратила внимание участников симпозиума доцент МГУ Тамара Якова. Ведь в этом году в своем традиционном послании парламенту Путин будто бы забыл о существовании СМИ, слова “пресса” и “свобода слова” ни разу не прозвучали в его выступлении. А в прошлом году он говорил о создании из СМИ больших цивилизованных предприятий.

Серьезные опасения за судьбу наших СМИ высказал в своем выступлении и корреспондент немецкой газеты “Die Zeit” Михаэль Туманн.

Чекистские замашки?

Общеизвестна склонность любой власти к поведению по принципу: “Чем меньше знает общество, тем большую свободу действий обретают политики”. Но если американские власти способны приручить свои СМИ лишь где-то вдалеке от страны, например, в Афганистане, то российскому Правительству это удается и дома. Такое обуздание СМИ Туманн называет частью реформы власти, запущенной в 1999 году и предоставившей Путину максимальную свободу для политического маневра.

По мнению немецкого коллеги, российские власти в течение последних полутора лет вдруг стали неистово защищать права собственников и кредиторов, прежде всего, частных СМИ: “Долги, мол, нужно возвращать в срок!” Классный слоган, такие хорошо продаются на Западе.

Оппозиционные российские журналисты встревожены посягательством на святая святых – свободу слова. Правительство же называет их обвинения истерическими.

Кто прав? Да никто. Потому что в России свобода слова и финансовые проблемы взаимно поглощаются. Все СМИ с начала 90-х годов принадлежат либо честолюбивым олигархам, либо толстосумам – сателлитам Кремля, либо самому государству. Административная сила и финансовая мощь просто поигрывают поводком. Именно поэтому некорректно считать всех оппозиционных журналистов в России героями. Добавлю от себя: а всех более или менее осторожных и рассудительных – консерваторами или вертишейками.

Многие в 90-х годах вынуждены были идти на компромисс и писать в угоду кредиторам. Тот же Гусинский в 1996 году поставил своих журналистов под ружье – клонировать образ спасителя нации из развалины-Ельцина и образ дьявола – из Зюганова. Тогда-то он и получил солидный кредит от “Газпрома”. Заказ был сделан, предоплата произведена.

Зато по иному сценарию развивались события в редакции газеты “Известия” в 1997 году. Русские журналисты воспроизвели статью из “Le Monde” о крупной сумме в долларах на западных счетах Черномырдина. Шеф-редактор отказался публиковать опровержение, и вскоре руководство “Лукойла” распрощалось с упрямым руководителем принадлежащего ему СМИ.

Но главное отличие “вчера” от “сегодня” заключается в том, что раньше олигархи, используя свои СМИ как пушки, бились между собой и одновременно – против Кремля. Сражения были громкими, сумбурными, но в итоге выигрывал плюрализм мнений. Путин же и его команда, в отличие от Ельцина, – более активные “операторы СМИ”. Когда “чересчур критичное” НТВ стало неугодным Кремлю, российские чиновники вдруг обратили свои взоры к прелестям правового государства. Благо в смутные ельцинские времена СМИ приватизировались бессистемно, многие не имели ни уставных документов, ни нормальной бухгалтерии, которые позволили бы мгновенно адаптироваться к меняющимся законам. И вот в редакциях оппозиционных СМИ начинаются “маски-шоу”.

В случае с НТВ достаточного количества компромата не нашлось, зато имелись огромные долги Гусинского. Вот тут-то и спутались в зловещем клубке свобода слова журналистов “Медиа-Моста” и права собственности “Газпрома”.

К иностранцам, по мнению Туманна, российские власти применяют метод кнута и пряника. В роли “кнута” иногда выступают суды. Это когда некоторые российские граждане, чьи слова цитируют иностранцы, вдруг чувствуют себя оскорбленными (вполне может произойти из-за “ошибочных переводов”). Речи других якобы неправильно истолковываются. В итоге – процессы и крупные денежные компенсации. Рано или поздно редакции отзывают своих “разорителей” на родину.

Другой прием – публичная компрометация. Здесь, по мнению Туманна, преуспевает созданный Глебом Павловским веб-портал Strana.ru. Критические статьи в зарубежной прессе обсуждаются на сайте в стиле газеты “Известия” образца 60-х годов. Западную прессу, якобы переживающую глубокий кризис, упрекают в распространении мифов. Газету “Die Zeit”, например, однажды обвинили в заказных статьях… за деньги Бориса Березовского.

В роли пряника – особое расположение воспитанных Ястржембским министров, их готовность по первому зову организовать брифинг или дать эксклюзивное интервью.

А как же оппозиционные СМИ? Да так… Пишут себе, топчась на месте, для узкого круга. Газпромовскому НТВ тоже дозволено критиковать, но с оглядкой. Государство само лепит своих критиков.

“Больные дети”

Авторство на этот меткий эпитет в отношении бывших гэдээровских газет принадлежит Галине Вороненковой, воочию наблюдавшей последнюю стадию “болезни”, завезенной в Германию из СССР в 1949 году.

Но наиболее ярко и уже в отношении многих граждан ГДР эта проказа проявила себя сразу после обмена восточных марок на западные по курсу “1 к 1”. Большинство наивных “осси” (так называют восточных немцев западные – “весси”) побежали сломя голову покупать подержанные авто и заморские шмотки. Они и не подозревали, что новые деньги можно было использовать, например, для приватизации. Сотрудники редакции любой восточной газеты могли при желании – но главное, при умении – акционироваться. Выжили бы они в конкурентной борьбе или нет – другой вопрос…

А теперь давайте вспомним, что делали мы со своими ваучерами. Согласен – стыдно: с тех пор одни “больные дети” ненавидят букву “м” в тройном произношении, другие уж и не помнят, сколько тогда стоила водка, на которую они “махнули” свои ИПЧ, третьи все ждут не дождутся своих дивидендов от уже чужих акций…

Кстати, именно прозрение российских граждан стало одной из причин падения их доверия к СМИ. В числе других причин, по мнению доктора философских наук В.Ворожцова, – героизация криминала и появление в СМИ живописных сцен насилия. Не слишком ли сильным потрясением для духовного организма бывшего СССР стала мощная и влитая совершенно неожиданно доза правды, например, об уровне преступности в стране? Справилась ли наша иммунная система с этой инъекцией?..

Но все-таки самые больные из всех “больных детей” – это тысячи нищенствующих районных газет, расплющенных по всей России под региональными властями. Районки находятся в историческом тупике, так как они прочно впаяны в советскую по форме административную систему. В своем нынешнем виде большинство из них – по сути, догнивающие рудименты мечущегося в агонии механизма под названием “партийный пиар”. И что интересно – никто ведь до сих пор не додумался до элементарного выхода – взять да укрупнить местные СМИ. Не ликвидируя районные газеты, а преобразуя их, например, в локальные редакции или отделы республиканских и областных газет.

Предвижу резонный вопрос: ты сам-то какого черта делаешь в официальной газете? Отвечать на него приходится все чаще, и это… радует. Во-первых, потому что люди прозревают (а может – излечиваются?), во-вторых, потому что появляется возможность наконец-то и о положительном заговорить. Ведь при всей своей архаичности именно официальные СМИ сумели избежать превращения в бульварную прессу. (Кстати, на этот эпитет обижаются, как правило, те, кто не знает ни своей профессии, ни ее истории.) Именно благодаря им читатели до сих пор не лишены серьезных и больших аналитических публикаций, добрых и спокойных фоторепортажей из села, рассказов о рядовых – неодиозных персонах. В конце концов, возможности не только написать письмо в редакцию, но и увидеть его напечатанным, даже если в письмо это не вложены фотографии районного прокурора в одной постели с местными путанами. Это тот самый случай, когда аскетизм идет на пользу.

Чему учиться у немцев?

…А почему бы и нет? Веками ведь учились и не считали зазорным.

Да начать хотя бы с того, что в постсоветской России не было ни одной реальной попытки создать общественно-правовое теле- и радиовещание, основанное на абонентской системе оплаты каналов. То есть когда граждане фактически сами платят зарплату журналистам. Ох и полюбовались бы мы тогда на выброшенных нами на улицу алчных тележурналюг, “заплевывающих” чуть ли не пол-экрана бегущими строками и чуть ли не пол-эфира – кустарно сбитой рекламой.

А что мешает нам создать некое подобие суда офицерской чести, дабы можно было компетентно и прилюдно журить нашкодивших коллег, халтурщиков или взяточников? Почему бы для начала не противопоставить планам “централизации мнений” консолидацию вокруг Союза журналистов РФ? Заодно вдохнув жизнь в эту организацию…

Поднять престиж региональной прессы хотя бы до одной трети германского уровня (в ФРГ она сильнее федеральной) – задача отнюдь не архисложная. Государство, содержащее или контролирующее 99 процентов местных СМИ, не в силах обеспечить свой гарем “приличной жизнью”. Но сегодняшний рынок рекламы позволяет внедрить американо-германский принцип “2/3 бюджета – от рекламы, 1/3 площади – рекламе”. Нерентабельность печатных СМИ в России – миф, созданный ленивцами, неумехами и… мошенниками.

Идея создания собственных альтернативных служб распространения (в том числе как мощный удар по госмонополии связистов) – тоже не из области фантастики.

Так что же мешает?

На этот вопрос есть два ответа. Если Путин делает шаг назад с намерением затем пойти вперед, то главная преграда – кадры. Нужен современный менеджмент, основанный на стандартизации, информатизации и профессиональных амбициях. Избавление от “агитпропа” – важнейшее условие превращения газет и радио-телеканалов в современные СМИ. Плюс к этому было бы разумнее нынешнюю априори утопическую вузовскую систему делания из “ничего” (выпускников школ) “нечто” (журналистов) заменить на волонтариат и специализированные курсы журналистики. При такой (чисто немецкой) системе молодые люди, уже имеющие высшее образование, будут осваивать лишь специальные навыки. То есть речь идет об инсталляции природных способностей и капитала фундаментальных знаний на область производства продуктов СМИ.

Ясно, что учить их при этом должны преподаватели, не только имеющие серьезный опыт работы в СМИ, но и свободно оперирующие такими понятиями, как “виртуальная интерактивность”, “конвергенция технологий”, “фрагментация целевых рынков”…

И все-таки готовиться нужно к… лучшему. Социальная эволюция все равно возьмет свое. И даже в нынешних условиях выбор у начинающих журналистов, конечно же, есть. Одним по душе гонка за сенсациями, коллекционирование сплетен, поиск скандалов, жажда компроматов, “жарка” фактов или стилистическое подогревание новостей. Другие склонны к анализу, объективности, многократной перепроверке любой информации. “Мамы всякие нужны…”

Выбор есть. А с ним и надежда. По крайней мере, на то, что в государственном образовательном стандарте №021400, кроме пяти “способностей осуществления обязательных видов профессиональной деятельности”, появится еще как минимум две необязательных, но главных – умение вести диалог с властью на равных и навыки гражданского и профессионального самосовершенствования.

Андрей КОБЯКОВ.
www.mediasprut.ru

Коллаж автора.

Послесловие

Один из выступавших на симпозиуме – молодой аспирант во всеуслышание признался, что ушел в журналистику как в науку, ибо разочаровался в ней как в профессии.

Да, журналистика, и особенно российская, переживает не самые лучшие времена. Однако ее могут ждать и еще более худшие. Если на смену нам придут квази-профессионалы, выпестованные несостоявшимися журналистами – такими вот разочарованными белоручками, которые в один прекрасный момент вдруг увидели в любимой женщине только домашние тапочки, усталое лицо и кухонный фартук…