Нам, сегодняшним, в это трудно поверить. Но вот такая у нее судьба.

В двенадцать неполных лет дочь раскулаченных родителей М.Муханова была сослана на крайний Север, а потом более двух десятилетий отбывала срок в лагерях Сибири и Колымы за свою веру.

…Им так не терпелось быстрее выбраться из-под соломенной крыши своей развалюхи, достроить новый дом. Семья сутками работала на родном “объекте”. Не хватало сил даже снять лапти на короткий сон.

И вот в конце двадцатых годов в новошешминской деревне Тат. Волчье многодетная семья Мухановых наконец-то справила новоселье. Но недолго ей довелось пожить в радости в светлой горнице. По навету завистников старших Мухановых объявили кулаками и вместе с пятью детьми выслали из родной деревни.

До станции со скудным скарбом добирались то на лошадях, то пешком. А потом до Перми – в забитом до отказа товарном поезде с такими же обездоленными, разоренными крестьянскими семьями.

Рассказывая мне о своей жизни, дальше Мария Михайловна без слез говорить уже не может. Она вспоминает переполненную людьми баржу голодных, больных братишек и сестренок, изнуренных мужчин и женщин, вместе с лошадьми тянувших судно вверх по северной реке.

А потом все, как в кошмарном сне. Землянки, голод, холод. Один за другим умирают старшая сестра, два брата, родители. Через три года с великим трудом с сестрой Дуней они возвратились на родину. Но тут их ждали новые испытания. Дом заселили чужие люди. Сестры стали для сельчан изгоями.

Вот так, уже в юные годы потеряв близких людей, столкнувшись с насилием, жестокостью, главную опору и надежду Мария Михайловна нашла в вере, посвятив себя служению Богу, истинно православной церкви (ИПЦ).

Денно и нощно она молилась, регулярно навещала Билярский святой ключ, другие молебные места. Приверженцы ИПЦ, находившиеся в непримиримой оппозиции к советской власти, были тогда на контроле административных органов, которые нашли повод для лишения ее свободы аж на 8 лет.

И снова Сибирь…

Освободившись, она возвратилась в Аксубаево, стала ухаживать за немощной женщиной, жить в ее доме. К властям верующая женщина за помощью, естественно, не обращалась. И поскольку трудовую книжку за уход за больной ей не давали, Марию Михайловну вновь осудили за тунеядство и выслали уже на Колыму.

– Помню, в начале шестидесятых годов, когда я был еще школьником, приверженцев ИПЦ называли наймитами врагов советского строя и устраивали на них настоящие облавы как на тунеядствующих и попирающих законы, – вспоминает заместитель председателя Аксубаевского районного Совета народных депутатов В.Третьяк.

– Что греха таить, – продолжает бывший начальник РОВД Н.Прончатов, – по указанию райкома партии разгоняли сельчан, направлявшихся на молебен к святым ключам. На Пасху посылали в села выявлять верующих коммунистов, к которым применялись жесткие меры.

– Я в колонии постоянно молилась и не выходила на работу, ибо моя вера запрещала работать на советскую власть, – рассказывает М.Муханова. – За это мне трижды добавляли срок. Не позволили вернуться домой и по окончании, оставив на поселении.

В Аксубаево Мария Михайловна вернулась уже состарившаяся. Поселилась в том же ветхом доме, где когда-то была прописана, и стала жить с такой же женщиной, за свою веру прошедшей через все ужасы лагерей. Так замкнуто, с Богом и верой в душе, и коротали годы две одинокие, непреклонные женщины. Никто не слышал от них жалоб на свои несчастья. А ведь их жилище стало настолько старым, что, боясь обрушения потолка, они в последнее время спали в разное время, чтобы в случае чего предупредить друг друга.

Но, как говорится, мир не без добрых людей. На склоне лет встреча с супругами Валеевыми круто повернула их жизнь к свету, покою. Первой об их трагичных судьбах узнала педагог Рамзия Загитовна. Поведала о стареньких женщинах мужу – главе районной администрации Ильхаму Усмановичу. И тот принял близко к сердцу их беды.

– После его обращения об оказании помощи репрессированным женщинам, – рассказывает директор лесхоза В.Мастриков, – мои ребята в считанные недели срубили и поставили им добротный дом, изгородь, сладили русскую печь с просторной лежанкой.

– Нужно было видеть, с какой радостью переезжали в него старушки, – добавляет заместитель главы администрации района В.Михайлова. – Со слезами на глазах ласково гладили теплую печь, стены. С низким поклоном принимали от руководителя холдинговой компании “Мясопром” Р.Гайзатуллина холодильник.

А ведь было непросто разогреть их сердца. Вначале отказывались от всего – от дома, подарков, социальных услуг. Когда же увидели, почувствовали, что все это делается от души, чистого сердца, стали принимать, делиться пережитым.

– Подождите, родные, сейчас открою, – услышали мы тихий женский голос, когда постучали в дверь.

– Надежда ушла на рынок, а я вот приболела, трудно дойти даже до двери, – смущенно говорит хозяйка дома М.Муханова.

Невольно осматриваю помещение. На стенах – старинные иконы с изображением Иисуса Христа, Николая Угодника, преподобного Сергия Радонежского, других святых. Многие из них Мария Михайловна сохранила даже в застенках. Смотрю на эту ссутулившуюся 85-летнюю женщину и думаю: какой же урон могла она нанести государству неустанными молитвами, верой в Бога, чтобы так безжалостно лишать ее свободы, на десятилетия загонять в сибирские лагеря и тюрьмы?

А Мария Михайловна – о сегодняшнем:

– И за что нам такое счастье выпало? Мы, наверное, его не заслужили, – тихо говорит она на прощанье. – До конца дней будем молиться за тех, кто нам помог построить дом. Спасибо всем за наше спасенье…