Вчера исполнилось шестьдесят лет со дня ввода в строй Казанской городской клинической больницы №12.

Построенная в непростые послевоенные годы, сегодня она представляет собой крупное лечебно-профилактическое объединение, одно из лучших в республике. Больница оснащена современным оборудованием и аппаратурой для диагностики и лечения больных, по качеству и технологиям медицинского сервиса соответствующим стандартам европейского уровня. В состав объединения входят стационар на 500 коек, в том числе 24 реанимационных, 10 клинических подразделений различного профиля, поликлиника, обслуживающая более 50 тысяч человек, травмпункт, женская консультация, межрайонная патогистологическая лаборатория и лаборатория клинической бактериологии, отделение профилактических медосмотров. На ниве беззаветного служения людям здесь трудятся более тысячи сотрудников, в их числе двести врачей и четыреста медицинских сестер.

Интересно, что это крупное медицинское учреждение города имеет статус акционерного общества  – эдакий островок капитализма в татарстанском здравоохранении. Статус предприятия позволяет интегрировать медицину в современные рыночные условия, сохранять высокий уровень обеспеченности больных всем необходимым и держать довольно высокой зарплату сотрудников. Соответственно, и медперсонал здесь отборный – 15 заслуженных врачей Татарстана и России, 10 кандидатов медицинских наук, все работающие в объединении врачи и сестры имеют сертификаты, а три четверти из них – квалификационную категорию.

По мнению сотрудников больницы, достижения клиники напрямую связаны с усилиями ее руководителя, известного в России врача-клинициста, специалиста в области экономики медицины, доктора медицинских наук, заслуженного врача РТ и РФ, кавалера ордена “За заслуги перед Республикой Татарстан”, депутата Государственного Совета РТ трех созывов Тауфика Сафина. И кто же лучше генерального директора ОАО “Городская клиническая больница № 12”, стоящего у штурвала этого флагмана татарстанского здравоохранения вот уже двадцать лет, расскажет о своем детище?

…Кабинет генерального директора весьма скромен. И даже полагающийся ему по статусу отдельный “дополнительный отсек” оборудован вовсе не под комнату отдыха, а под архив.

– А мне некогда тут нежиться, – улыбается Тауфик Феткрахманович.- Я работать должен. К тому же мы, врачи советской формации, удобствами никогда не были избалованы. Вы не знаете, наверное, но даже холодильника главному врачу в кабинете тогда не полагалось, чтобы не было соблазна хранить там спиртное, наверное. 

Интересно разговор начинается… При чем тут спиртное? Оказывается, это вовсе не для того, чтобы “беседу завязать”. На самом деле Тауфик Сафин – ярый противник спиртного и западную “демократию”, позволяющую врачу не только курить, но и даже во время работы “сто граммов коньяку”, считает почти преступной. И мое определение его клиники как островка капитализма принял с изрядной долей скепсиса.

– Если у нас и капитализм, то с человеческим лицом, – утверждает он. – Например, известный наш певец Кобзон как-то назвал западную медицину бездушной машиной для выбивания денег из пациентов. Во многом я с ним согласен. Врач ведь не механик по ремонту человеческого организма, он должен в первую очередь лечить душу пациента, бороться вместе с ним против его болезни. Гуманность и бескорыстие – козыри наших медиков, неотъемлемый атрибут российского врача. Этих принципов придерживаюсь сам, этого требую и от других. Если врач не отдает частичку себя каждому больному, он просто “ремонтник”.

Но такая точка зрения вовсе не означает, что я отвергаю западную медицину. Увы, до уровня оснащенности их клиник, организации лечебного процесса, а порой и профессионализма тамошних медиков российскому здравоохранению расти и расти. А ведь было время, когда организация здравоохранения в Советском Союзе по праву считалась лучшей в мире. И, допустим, в Финляндии, скопировавшей ее в свое время, сегодня здравоохранение процветает. А мы до основания ее разрушили: то финансирования не хватало, то просто ума. Недооценивали самое дорогое, что должно быть основой любого государства, – здоровье его граждан. Так вот для Татарстана Финляндия сегодня – лучшая модель для подражания. Собственно, все для этого у нас есть –  вертикаль “лечебные амбулатории в населенных пунктах, центральные районные больницы и “последняя инстанция” – РКБ” плюс улучшающиеся день ото дня в районах дороги. Только менталитет наш перебороть нужно: известно ведь – попасть в ту же РКБ без проблем практически невозможно, не дают сельские врачи направлений. Круги ада пройти нужно, чтобы туда попасть. И о выборе врача и больницы мы пока больше говорим.

Организацию здравоохранения я знаю не понаслышке, причем во всем мире, бывал чуть ли не во всех лучших клиниках бывших союзных республик – от клайпедской до благовещенской. Потом от Хельсинки до Токио проехал. И как врач, и как руководитель клиники, могу оценить ведущие больницы Финляндии, Чехии, Турции, Великобритании, Германии, Франции, Японии, Таиланда, Гонконга, Китая. У всех свои особенности, свои успехи, у всех можно перенять что-то полезное. Так, из Финляндии “привез” их метод оформления медицинской документации, из Германии – стандарты качества диагностики и лечения.  Великобритания всегда отличалась патриотизмом, их гордость за свою страну подкупает. К примеру, бывал я в так называемой королевской клинике. Слов нет, все чисто и аккуратно, но такая небольшая – 50 коек всего! – и не сверхоборудованная больничка. Внешний блеск – это да. А королевской она стала называться, кстати, после того, как в ней на закате своих лет прошла курс реабилитации королева Елизавета I. Единичный факт, а они сумели им воспользоваться. Но есть действительно потрясающие больницы. Например, одной из лондонских клиник недавно исполнилось тысяча сто лет. У нас бы ее пятьсот раз перестроили за такое время, а там – пристраивают новые корпуса, но и старое сохраняют. Это ли не предмет для гордости – такая история! 

Многое в организации лечебного процесса в нашей больнице сегодня отличается от принятых норм российского здравоохранения. Мы же акционерное общество, так что имеем и юридическую, и экономическую самостоятельность. Госзаказ выигрываем на конкурсной основе каждый год, лицензированы на 172 вида медицинских услуг. Таким “ассортиментом” не может похвастаться ни одна клиника города.

А ведь начинали практически с нуля. Больница была очень запущена, всего 160 коек. Районная больница, а нагрузку несла городскую. Но на наше счастье подоспело постановление Правительства РТ о новом хозяйственном механизме. И мы решили взять больницу в аренду. К тому времени меня избрали депутатом Госсовета, где я в составе рабочей группы участвовал в разработке закона о приватизации коммунальной собственности. Хитрость была в том, что по постановлению Правительства России медицинские учреждения приватизации не подлежали, а вот указ Президента Татарстана был в этом плане более гибким – арендные предприятия в зависимости от их мощности, с числом работающих более пятисот и имеющие уставной капитал можно было перевести в другой юридический статус. Так мы стали открытым акционерным обществом. С тех пор меня избирали еще четырежды – главным врачом, затем генеральным директором ОАО.

– А кто вам готовил экономические выкладки для преобразований? Дело-то ведь новое по тем временам, экономисты были не готовы…

– Какие экономисты? Я сам всю программу считал.

– Акционерное общество – это прекрасно, но надо при этом заработать столько, чтобы хватило на самое современное оборудование, на лекарства, мебель, зарплату, в конце концов. Это какой оборот нужно иметь?

– А оборудование у нас в основном в лизинг взято. Пользуюсь авторитетом, наработанным годами, безо всякого зазрения совести. К примеру, наркозная аппаратура, которую мы взяли в лизинг за одиннадцать миллионов рублей на три года, обошлась нам на десять процентов дешевле, чем другим покупателям. Пришлось даже гипнозом воспользоваться. Дело в том, что есть у меня определенные способности в этой сфере, так что убеждать я умею. Для себя не стал бы, наверное, а для больных – все использую, что в моем арсенале за эти годы накопилось и что природа дала.

– Сегодня часто приходится слышать о дефиците квалифицированных медицинских кадров. Вы кадровый голод испытываете?

– Желающих устроиться к нам на работу достаточно. Мы предлагаем своим сотрудникам неплохие условия и зарплату, а потому имеем возможность выбирать лучших.

На самом деле всех сотрудников – от маститого хирурга до санитарки – гендиректор Сафин принимает на работу лично, после часовой беседы. Говорят, использует при отборе кандидатов правило трех “П” – профессионализм, порядочность и патриотизм.

Пожалуй, о последнем пункте стоит поговорить подробнее. Двадцать лет назад, когда Сафина только избрали главным врачом (на альтернативной основе, между прочим), ему поступило предложение из известной германской клиники поработать специалистом по организации здравоохранения. Выгода была налицо: тут то ли получится сделать из плохонькой районной больницы клинику достойного уровня, то ли нет, да и сколько сил на это потребуется? А германский контракт сулил не только перспективы, но и немалые деньги. Он тогда подумал, подумал и… отказался. Не смог оставить коллектив, который его выбрал руководителем и возлагал на него большие надежды.

Десять лет ушло, чтобы сделать больницу такой, какая она сегодня. Но ведь сделали!

– Кроме всего прочего, – продолжает Тауфик Феткрахманович, – мы даем своим сотрудникам возможность карьерного роста. Причем не просто не препятствуем, а поощряем самые амбициозные планы. Так, для каждого врача разрабатывается индивидуальная программа его развития как минимум на пять лет. И все же я уверен: врачом нужно родиться, удержаться в этой профессии невозможно без самоотверженности и любви к людям, и идти в медицину, допустим, только по настоянию родителей, бессмысленно. Ведь всю жизнь потом нужно будет работать с больными людьми. У каждого ли хватит сил на это?

…О Сафине-воспитателе разговор особый. Он не прощает ошибок, допущенных по невнимательности, не допускает даже мысли о том, что его подчиненный может не проявить должного внимания к больному. Один из его сотрудников по секрету рассказал, что однажды Сафин заставил его пойти на похороны умершего во время операции. Боже упаси, вины врача в смерти больного не было, тут разговор пошел бы совершенно другой – халатности Сафин не простил бы и собственному сыну. Но тогда Тауфику Феткрахмановичу показалось (только показалось!), что молодой врач недостаточно серьезно отнесся к гибели больного на операционном столе. Ругать его Сафин не стал, а вот на похороны отправил. Боль этих людей, их горе молодой врач запомнил навсегда…

– А как же иначе? – восклицает Сафин. – Нет ничего дороже человеческой жизни, она одна у каждого из нас. И холодность, отстраненность врача от проблем больного здесь неприемлемы…

Он с гордостью говорит, что в последние двадцать лет ни одного случая халатного отношения медиков к своим обязанностям, в результате которого умер бы больной, у них не было.

– Вы говорите, что нельзя идти в профессию “по выбору родителей”. Но ведь вам-то профессию мама выбрала?

– Ну, не совсем так. Да, мама мечтала, чтобы я стал врачом. Но у меня – своя история. Медиком я решил стать лет в пять. При мечети в селе Новые Тимерсяны Ульяновской области, где мы тогда жили, был фельдшерский пункт. И вот однажды мама сильно поранила руку и, отправившись на перевязку, взяла меня с собой.  Для меня это было как сказка: после нашей комнатушки, а жили мы очень бедно, медпункт показался настоящим дворцом. А уж запах йода с тех пор – мой любимый, никакие духи не сравнятся. Вот мама потихоньку тогда мне и шепнула: “Запоминай все, учись”. Когда стал постарше, она напрямую говорила: “Врачом будешь – никогда не пропадешь. Даже ТАМ выживешь”. Потом я понял, что говорила она о сталинских лагерях, старалась хоть как-то обезопасить меня. Я же из семьи репрессированных. Мой дед, Махаматша Шаймарданов, до революции был зажиточным помещиком, своим дочерям дал хорошее домашнее образование. И в тридцатые годы, предвидя серьезные притеснения со стороны новой власти, успел выдать обеих замуж за простых рабочих, но очень достойных людей. Дед так и сгинул в застенках НКВД, а мама моя и ее сестра выжили, вырастили детей. Но всю жизнь мама прожила под страхом за судьбы – мою и брата…

Несмотря на клеймо “дочери врага народа”, ее очень любили в деревне. Она была религиозной, доброй, всегда всех жалела. В годы войны у нас дома часто собирались вдовы, молились и плакали о своих мужьях. Наш отец с фронта не вернулся, и поднимала она детей одна. Авторитет мамы был для нас непререкаем. К примеру, она часто говорила: “Мужчина должен делать карьеру, и делать ее правильно. Репутация его должна быть безупречной. Комсомол, армия, партия, институт – обязательно, без этого никак. Русский язык ты должен знать не хуже, а может, и лучше, чем русские. И православные религиозные традиции – тоже”.

Мудрая женщина была, ее жизненный план оказался идеальным.  В Казанский мединститут я поступал уже серьезной, подготовленной по всем статьям личностью, отслужив в армии и поработав заведующим фельдшерским пунктом. Окончив лечебный факультет, поступил в аспирантуру – на кафедру госпитальной хирургии. Энергии было тогда много, за все брался. И все получалось. Мой преподаватель, а сегодня большой друг, профессор Салихов направлял меня и в Новосибирск на учебу, и в Киев – куда я только не ездил… Освоил многие разделы хирургии, преподавал потом четверть века в казанском мединституте.

– Когда вас выбрали главврачом, вы были действующим хирургом, и хирургом успешным. Но ведь это же, по сути, чиновничья должность, не жаль было расставаться со специальностью? 

– А я и не расставался, с чего вы взяли? До шестидесяти пяти лет работал ответственным хирургом. Раз в неделю – дежурство. Операции проводил и по сей день консультирую. Потому что не имею права держать при себе тот опыт, те знания, которые получил за годы работы и постоянной учебы.

Вот и в должности главного врача чувствовал себя комфортно с самого начала. Убежден, что лечебному процессу необходима грамотная организация, иначе эффект будет не тот. Если к хорошей материально-технической базе прибавить наш врачебный менталитет, основанный на веками созданной культуре и сердечном отношении к больному, то российской медицине не будет равных в мире, это я вам заявляю со всей ответственностью.

Сегодня у нас в палатах хорошая мебель, постели, лекарственными средствами больные обеспечены в полном объеме. Зайдите в любое наше отделение – от западной клиники и не отличишь. К примеру, за последние пять лет из собственных средств мы направили на развитие больницы более 150 миллионов рублей. Зарплата персонала гораздо выше средней по здравоохранению республики – санитарка получает до 10 тысяч рублей в месяц, медсестры – до 15, врачи – от 20 до 50 тысяч рублей. Есть возможность приглашать самых высококлассных специалистов за очень хорошие деньги. Это же все для людей, не так ли? Значит, со своей функцией я справляюсь и врачом быть не перестал.

– Как вам хватает сил и времени на такой темп жизни?

– Люблю свою работу, вот и весь секрет. И потом – природа вложила в меня хороший запас прочности. Я же деревенский. И на лыжах ходил, и национальной борьбой занимался, и верхом по сей день с удовольствием езжу. Сил и здоровья Всевышний мне отмерил с избытком. А совсем недавно выяснил, что у меня и гороскоп соответствующий – Козерог я. Так что диагноз мне поставлен давно и точно: “Патологически работящий, трудоголик”.

– Ваши сын и дочь тоже медики, а вот внуки в медицину не пошли… Почему?

– Таланты не те. В медицину не потащу, не в моих правилах заставлять. Старший внук – крутой компьютерщик, у нас в больнице какое-то время работал системным администратором, вторая внучка оканчивает КАИ, третья – дизайнер, рисует великолепно. А вот на младшенькую надеюсь. Эта серьезная особа прямо заявляет: буду главным врачом. Похоже, с ее подходом с делу действительно будет – она не только внешне, но и характером похожа на меня…

Врач, по утверждению Тауфика Сафина, пример для больного, а главный врач – еще и для коллег, подчиненных. А это значит: первым на работу и последним – домой. Все знают, что никакие транспортные пробки, никакая непогода в будний день или праздник не помешают ему приехать на работу ровно к половине восьмого утра. Его мобильный телефон доступен всегда, а в десять вечера дома он принимает  сводку о состоянии тяжелых больных. Вот и накануне празднования юбилея больницы участвовал в операции как консультант – болезнь ведь не интересуется праздниками. Так что его рабочий день, независимо от времени года и праздничных дат в календаре, всегда насыщен до предела. Работа по-прежнему приносит радость ему и здоровье людям. Вот такое счастье по-сафински.