Дмитрия Погоржельского, собкора НТВ, представлять телезрителям не нужно. И его беседа с нашим специальным корреспондентом Андреем Кобяковым, находящимся сейчас в Берлине, думается, заинтересует наших читателей.

– Где вы учили язык?

– В обычной московской спецшколе. Это было много лет назад, но когда оказываешься здесь и нужно работать, то все вспоминается и учится довольно быстро и даже незаметно для самого себя. Тем более что работать здесь очень интересно – и пишущему, и снимающему журналистскому люду.

– А велика ли разница между ними?

– На мой взгляд, очень. Во-первых, телевидение – крайне поверхностное средство массовой информации. Во-вторых, КПД телевизионного труда крайне низкий. И в-третьих, разучиваешься писать для газеты, а уж если и садишься за перо, то ловишь себя на мысли, что начинаешь думать… картинками. И это несмотря на то, что мы, россияне, работаем над сюжетами принципиально иначе, чем, например, немцы или американцы. Они первым делом отсматривают и отбирают отснятую фактуру, потом монтируют видеоряд и только после этого пишут тексты к “склеенным” картинкам. Мы все делаем наоборот, и я думаю, что это правильнее и лучше. У меня же бывает и так, что я пишу тексты как бы вслепую, не видя отснятого материала или тех картинок, которые будут использованы, будучи взятыми из архивов или других источников. А вообще работа у нас, конечно, сумасшедшая, особенно во время визитов сюда известных российских персон. Время сжато до предела, порой остаются считанные минуты на монтаж и… Я понял, что вот именно такая репортерская работа, постоянно в разъездах, мне нравится больше. Тем более что, только став телерепортером в Германии, я начал так много ездить. Ведь на нас с оператором Толей Васькиным еще лежат Норвегия, Чехия, Австрия.

– Дмитрий, какие темы и сюжеты требует центр?

– Все, что интересно! И, естественно, все, что имеет мало-мальское значение для развития отношений между Германией и Россией. Сооотношение “заказов” и “предложений” – fifty fifty. Не скрою, что порой Москва вылавливает какие-то новости раньше меня, что вполне объяснимо – там мощная система работы с агентствами.

– Были “отказные” темы?

– За три года моей работы не прошел лишь один сюжет. И это был единственный момент, когда я здорово спорил с редактором, который сейчас уже, кстати, не работает на НТВ. Речь идет о визите в Германию Зюганова, было это года два назад. Редактор не пропустил сюжет, возмущенно спрашивая: “А где же скандал?”. А я ответил, что никакого скандала нет, просто в Германию приехал лидер крупнейшей фракции российского парламента и его принимают совершенно нормально. Более того, этот человек имел реальные шансы стать главой государства, и немцы прекрасно понимали, что, возможно, им придется именно с ним иметь дело.

– Было время, когда из НТВ ушла целая плеяда журналистов…

– Да, это Добродеев, Ревенко, Мамонтов, Масюк, Лусканов, Медведев. Но это я оставлю без комментариев. Скажу лишь, что мне лично не дано понять, как можно из независимой телекомпании уйти под государево око. Обычно случается все наоборот. Я, по крайней мере, никогда не выполнял никаких социальных заказов. Да, ни для кого не секрет, что НТВ поддерживало Явлинского, Лужкова, Примакова. Что касается первого, то я и сейчас утверждаю, что Григорий Алексеевич – человек весьма достойный, а его неуспех является следствием его просчетов в предвыборной кампании. Возможно, нашей ошибкой был излишний крен в сторону остальных двух политиков. Впрочем, это лишь мое личное мнение.

– Сколько сюжетов вы обычно передаете за месяц?

– Если два – три в неделю, то это хорошо. Случалось, что и каждый день передавали. А однажды мы выдали за день три сюжета.

– Покупаете видеосъемки у частных лиц?

– Помню, года два назад наш военный корабль протаранил какую-то датскую шхуну и нужно было сделать сюжет. Я каким-то чудом нашел человека, у которого оказались эти кадры. Есть люди, которые живут этим, выслеживают подобные случаи, нанимают лодки или самолеты, снимают ЧП, потом продают отснятый материал. Так вот, этот деятель запросил 5 тысяч долларов за минуту. Естественно, я его вежливо поблагодарил, но отказался. До сих пор интересно, купил ли у него кто-нибудь эту лабуду…

– С собкорами ОРТ и РТР отношения, естественно, нормальные?

– Конечно. Во-первых, мы делаем одно общее дело – собираем и передаем для наших российских телезрителей информацию, а во-вторых, и Олег Мигунов, и Слава Мостовой – просто замечательные ребята.

– И где вы все обитаете?

– Журналисты РТР живут в самом респектабельном районе Берлина – в Груневальде. ОРТ – в старом добротном “советском доме” в Карлсхорсте. В этом районе, который до сих пор называют Карловкой, были штаб-квартиры ГРУ, КГБ, и здесь всегда жили все советские журналисты. А я живу на маленькой тихой улочке в самом конце Курфюрстендамм. Мы переезжали из Бонна довольно спешно, на поиски жилья у нас был ровно один день. Быстро нашли маклера, и тот стал предлагать варианты, мол, раз, два, три. Мы ответили просто: “Раз!”

– Вы здесь должны жить, оплачивать коммунальные услуги, питаться, ездить на автомобиле… Но это – Германия, более того, это – Берлин!

– Нам выделяется определенная смета на год, которую мы выбираем целиком. Здесь, в Берлине, она, конечно, больше, чем в Бонне, но шиковать не приходится.

– Вы здесь один?

– Нет, с супругой и младшим сыном. Сын учится в гимназии.

– Домой, в Россию, не тянет?

– Дом есть дом, туда всегда тянет…

Автор благодарит редакцию газеты “Die Welt” за техническую поддержку и электронную связь.Андрей Кобяков.

Фото автора.