Почти сорок из них он отдал работе в сельской школе. И, наверное, символично, что его день рождения в календаре стоит совсем рядом с Днем учителя.
Грамоту маленький Андрей осваивал самостоятельно – в далекие двадцатые годы прошлого века, когда в деревнях большинство взрослых были неграмотными и здесь не то что о предшкольной подготовке не слышали, а и в школу-то до восьми лет не принимали. Но уж больно Андрюше нравился букварь, по которому занимались старшие братья. И когда пришла пора ему отправиться в школу, он уже и читать умел, и считать немножко. А было ему в ту пору почти девять лет.
Имя своей первой учительницы он помнит до сих пор – Мария Константиновна Виноградова. В начальной школе его родного села Люткино Пестречинского района она тогда была единственным педагогом. Смышленому первокласснику Мария Константиновна, уделявшая больше времени "выпускному" четвертому классу, поручила заниматься с однокашниками. Так что первые педагогические навыки Андрей Поликарпович, можно сказать, получил больше восьмидесяти лет назад. Позже та же учительница отвезла парнишку в Пестрецы, в семилетку, сама и в школу определила, и учебники купила. Вот только проучился Ивойлов в райцентре всего полтора года – сильно заболел, и пришлось ему уехать домой лечиться.
– На том тогда мое образование и кончилось, – вспоминает наш герой. – Времена были тяжелые, голодные, и когда выздоровел, подался я к старшему брату, который работал в Казани. Определили меня учеником в столярную мастерскую.
Но, видно, на роду все же написано было Андрею Поликарповичу быть педагогом. В 1932 году вернулся он работать в родной колхоз, а три года спустя местной учительнице понадобилось срочно уехать, и ее попросили найти себе замену. Найти грамотного человека в деревне в те годы по-прежнему было трудно.
– Хочешь быть учителем? – с этим вопросом пришла она к восемнадцатилетнему Андрею.
– Хочу! – ответил тот, и поставили его преподавателем все в те же начальные классы с условием: чтобы заочно окончил семилетку. Через четыре года он одолел не только семилетку, но и Казанское педучилище. В это время его начальную школу преобразовали в основную, а Ивойлова назначили директором.
В те годы, как и сейчас, педагоги, помимо основной работы, много занимались общественными делами. Вот только профиль этих дел сильно отличался от сегодняшних. Приходилось, например, бороться с безграмотностью. Делили деревню на дворы, каждому учителю – по десять. Так и называлось это – "десятидворка". Как родные были эти дворы учителям, с какими только целями они сюда не ходили – и грамоте односельчан учили, и покупать облигации государственного займа их агитировали, и даже подписку на газеты в "подшефных" домах почтальонам помогали оформлять. А кроме этого, в свободное от работы время приходилось им и дрова для школы заготавливать, и зерно сортировать…
А в 1940 предвоенном году призвали Андрея Поликарповича в армию. В Великую Отечественную воевал, попал в плен. Это – отдельная страница в его биографии, такая насыщенная и драматичная, что хоть кино по ней снимай. До сих пор во всех подробностях помнит он свою жизнь в немецком лагере для военнопленных, расположенном на территории Бельгии. Помнит, как долбили уголь в шахтах, как при приближении американских войск в 1944 году он с тремя товарищами решился на побег, и удалось-таки им выскочить из лагеря под самым носом у немецких солдат и добраться до ближайшего поселка, где спрятала их одна бельгийская семья, – как оказалось, выходцы из России. Помнит лагерь репатриантов во французском городе Нант, откуда их через Ла-Манш отправили в Англию, затем в Шотландию, а оттуда, из Глазго, плыли они на пароходе до Одессы – через Атлантический океан и Гибралтарский пролив, мимо берегов Африки, с заходом на Мальту и в Турцию. Ни разу в своей жизни больше не был он за границей, а вот те далекие воспоминания о необыкновенной красоте чужеземных мест живы до сих пор.
Везучим человеком оказался молодой солдат Андрей Ивойлов. Удалось ему не только выбраться живым из немецкого плена (а трое из пяти его братьев полегли на той войне), благополучно пережить все перипетии долгого пути домой, но и избежать репрессий, которые затронули многих бывших советских военнопленных. Суровая проверка НКВД, которой подвергли его по возвращении на родину, завершилась отправкой солдата в 26-й стрелковый полк, и еще два года работал он на нефтяных приисках Азербайджана.
Правда, эхо той проверки аукнулось его семье через многие годы, когда его сына из-за отцовского "темного прошлого" не выпустили работать за границу. Но это было много позже. А пока, вернувшись в 1947 году после долгой "кругосветки" в родное Люткино, снова пришел Ивойлов в районный отдел образования. В селе тогда как раз нужен был учитель русского языка и литературы. Пришлось ему снова браться за учебники. Заочно окончил Казанский учительский институт.
– День и ночь, – вспоминает, – читал – осваивал классическую литературу. А параллельно трудился, учил детей. Никогда, – признается, – не было сожаления, что работал не в городской, а в сельской школе. С деревенскими детьми, – говорит, – проще – они неизбалованные, дисциплинированные.
Ни один его ученик никогда не стоял на учете в милиции. А учителя все силы и время отдавали, чтобы помочь школьникам "выйти в люди".
– Я им всегда говорил: надо учиться, чтобы создавать новое, чтобы жизнь становилась лучше, – делится своим нехитрым педагогическим кредо Ивойлов. Вообще, он не склонен много рассуждать о своем трудовом прошлом – работал и работал, как все.
– Он человек очень скромный, – говорит один из его учеников, член Верховного суда Мордовии Василий Мартышкин. – Я в своей жизни много видел ученых с самыми высокими степенями и могу сказать, что наш Андрей Поликарпович по степени интеллигентности, порядочности ни в чем им не уступает. Ученики его всегда любили, он к любому умел найти подход. Не ругался, не кричал, а всегда подбирал такие слова, после которых как-то неловко было плохо себя вести на уроке или прийти неподготовленным.
Двадцать девять лет проработал Ивойлов после войны в Люткинской школе. Потом еще три года – в школе села Богородское, куда переехал перед самой пенсией. И после выхода на пенсию, почти до восьмидесяти лет, трудился в местном хозяйстве весовщиком. И сегодня, когда местные школьники заглядывают к ветерану – помочь по хозяйству, Андрей Поликарпович от помощи частенько отказывается – надо, говорит, и самому что-то делать, не лежать же на печи. Они с женой и к детям в Казань переезжать не хотят – в деревне спокойней, хозяйство опять же, огород – он его до сих пор сам вскапывает. В этом вот беспрестанном труде, наверное, и кроется его секрет – как в девяносто лет оставаться бодрым, рассудительным, не потерять интереса к окружающему миру.
Среди его бывших учеников – и военные, и учителя, и юристы, и банкиры, и инженеры… Самому старшему – из тех, самых первых его учеников, которых принял он в 1935 году, – 82 года. Воспитанники Андрея Поликарповича не забывают – пишут, звонят, иногда приезжают. Вот и 9 октября наверняка кто-то да выберется в Богородское на юбилей к скромному сельскому учителю, за спиной которого – не одно поколение благодарных учеников.
