Чуть более года остается до того времени, когда весь мир отметит 180-летие со дня рождения Льва Николаевича Толстого. Как готовятся к этому юбилею литературные музеи России?
Об этом шла речь на недавней пресс-конференции в Национальном музее РТ с участием музейных работников и ученых. В том числе – группы сотрудников Государственного музея Л.Н.Толстого в Москве во главе с его директором профессором Виталием Ремизовым. Гости привезли и показали видеофильм “Юность гения” – о казанском периоде жизни Л.Н.Толстого. Это лишь часть 24-серийного телефильма “Толстой и мы”, демонстрация которого будет приурочена к юбилею писателя в 2008 году.
Вполне естественно, что на пресс-конференции поднимался и вопрос о судьбе музея Л.Н.Толстого в Казани. А более подробно о том, что мешает его появлению, каким должен быть этот музей, какова его концепция и как идет формирование музейной коллекции, говорилось на специально посвященном этим вопросам “круглом столе”. В частности, очень содержательным и эмоциональным было выступление профессора Ремизова, который давно является страстным поборником идеи создания толстовского музея в Казани. В тот же день он дал интервью нашему корреспонденту.
– Признаюсь, для меня счастье находиться в Казани, – сказал Виталий Борисович. – Здесь я ощущаю удивительное единство Востока и Запада и еще острее воспринимаю мысль Толстого о том, что мы – братья на этой земле и что единение – превыше всего.
Но наш приезд деловой. Мы хотели увидеть своими глазами все толстовские места в Казани, понять, в каком они состоянии. Увидели, и у нас возник вопрос: “Нужен ли Толстой Казани?”. Похоже, нет. “Дом Горталова против острога”, как обозначил его Лев Толстой в “Первых воспоминаниях”, дом, где он жил со своими родными, отведенный ныне под музей, стоит уже семь лет без крыши и окон, хотя вся документация на его восстановление готова. Дом Юшковых, что в Лаишевском районе, где юный Толстой жил летом, – в руинах, как и флигель (на нынешней улице Дзержинского), где прошли его последние четыре месяца жизни в Казани. Больно видеть все это!
Будучи президентом международной организации музеев (ИКОМ), я объездил полмира, но нигде такого отношения к толстовским местам не встречал. Даже в Чечне, где шла война и все было разгромлено, никто не тронул музей Толстого в станице Старогладковской. В Минеральных Водах под эгидой нашего музея действует Толстовский культурный центр. Нам готовы предоставить дом для музея Толстого и в Пятигорске. На Кавказе, надо сказать, к Льву Николаевичу отношение особое. Оно и понятно: здесь Толстой родился как художник.
Но в Казани он родился как личность. Здесь Толстой начал вести свои дневники и записал: “Упала завеса, и я увидел этот таинственный загадочный мир и спросил себя: что я есть на этой земле?” Здесь, в Казани, у него возникла потребность стать писателем.
Не забудем и того, что многие представители рода Толстых верой и правдой служили Казани. Дед, Илья Андреевич Толстой, был казанским губернатором, и неплохим, а его прах до сих пор покоится в казанской земле. Как Лобачевский открыл новые горизонты для геометрии и нашего мышления, так и Толстой создал неевклидову геометрию человеческой духовности. Истоки его гения не только в генах, но и в атмосфере, окружавшей молодого Толстого. А она связана с Казанью, с культурой этого города. Неужели об этом не надо поведать миру, миллионам поклонников творчества гениального и мудрейшего писателя, последователям его философии, приезжающим в Казань, где прошла его юность и происходило духовное становление?
– Виталий Борисович, в эти дни вы рассказали о том, как перестраиваете на современный лад деятельность вашего московского музея с использованием новейших технологий, об очень интересных преобразованиях в мемориальном домике на станции Астапово, где прошли последние часы и минуты жизни гениального писателя. А каким вы видите казанский музей Толстого?
– Считаю, что он должен стать крупным международным культурным, научно-исследовательским и туристическим центром. И обязательно центром психологической и социальной адаптации молодежи. Музей должен включиться в бескомпромиссную борьбу за души молодого поколения с агрессивной досуговой средой, пытающейся заразить бездуховностью, растлить молодежь с помощью жестокости, насилия, порнографии, заполонивших телеэкран и эстраду. И Толстой, воевавший со всем этим в свое время, – наш союзник.
Мы сейчас уходим от старой модели литературных музеев, где преобладают муляжи, копии документов и т.д. Этим сегодня уже никого не взволнуешь. Музей должен напоминать театр. Музыка и поэзия, увлекательнейшие занятия с детьми, юношеством помогут им глубже понять мысли Толстого о жизни, о назначении человека.
И мы готовы помочь нашим казанским коллегам и поделиться опытом создания такого музея. А для начала привезти в Казань выставку нашего московского музея.
– Что, по-вашему, надо сделать, чтобы сдвинуть с мертвой точки работу по созданию музея Толстого в Казани?
– Я письменно обращался к уважаемому Президенту Татарстана Минтимеру Шариповичу Шаймиеву. Получил ответ, что все необходимое для этого музея будет сделано. Но, похоже, на уровне конкретных исполнителей не все складывается так, как надо. Очевидно, что без поддержки Президента Татарстана и Правительства республики музей не появится. А Минтимер Шарипович широко известен как человек, душой болеющий за сохранение культурно-исторического наследия.
Кроме того, считаю, что надо создать общественный совет в поддержку музея Толстого, причем на всех уровнях. Мало любить Толстого. Надо следовать ему. А Лев Николаевич был убежден, что любовь – это не только слова, но и деятельность, направленная на благо других. Словом, надо действовать. Примером, на мой взгляд, может служить опыт директора небольшого Лаишевского краеведческого музея Фариды Муртазиной. Мы побывали в этом замечательном музее на родине Державина вчера и узнали, что Фарида-ханум не поленилась написать 54 письма, добиваясь, чтобы такой музей появился. И добилась. Надеюсь, что своего добьются и казанские поклонники Толстого.
– Вы встретились и с нашим министром культуры Зилей Валеевой.
– Да, у нас состоялся заинтересованный разговор о судьбе толстовского музея. Хочу сказать, что Зиля Рахимьяновна – человек умный, образованный, все тонко чувствует и понимает. И она восприняла мой взгляд на то, что музей Толстого в Казани должен стать таким, чтобы человек, пройдя через него, не остался равнодушным.
– С каким чувством и настроением вы уезжаете из Казани?
– С хорошим. И прежде всего благодаря встрече со всеми вами, любящими, как и я, Толстого. Немало интересного готовите вы к юбилею Толстого – и олимпиады по его творчеству, и именные стипендии для студентов-отличников и знатоков Толстого, и выставку “Толстой на сценах казанских театров”. А в университете, где он учился, собираются даже учредить медаль для тех, кто внес наибольший вклад в изучение казанского периода жизни писателя. Все это прекрасно. Но все же на первом месте должно быть создание музея.
Я не первый год знаю ваш Национальный музей, который ныне возглавляет Гульчачак Рахимзяновна Назипова. Это, как говорится, музейщик от Бога. И коллектив сильный, с отличной научной и экспозиционной школой. И директор толстовского музея, Светлана Александровна Коновалова, как я убедился, высокий профессионал. Все это залог того, что при должном финансировании в Казани может появиться великолепный музей Льва Николаевича Толстого, не похожий ни на какой другой. В свою очередь, мы тоже всемерно посодействуем этому.
К юбилею он вряд ли будет открыт – не успеем, но в 2010 году, объявленном ЮНЕСКО Годом Толстого, музей в Казани должен действовать!