Положение с лекарственным обеспечением льготников федерального уровня становится все более напряженным – вот уже несколько месяцев многие инвалиды не могут получить необходимых им как воздух препаратов. Практически каждый день в редакцию обращаются больные люди, отчаявшиеся получить помощь.
Чтобы прояснить ситуацию, чтобы читатели “РТ” могли получить ответ из уст специалистов, редакцией совместно с Министерством здравоохранения республики была организована “прямая связь”, во время которой на вопросы жителей республики отвечали заместитель министра Фарида Яркаева и генеральный директор ГУП “Медицинская техника и фармация Татарстана” Нияз Галиуллин.
Как и предполагалось, обращений было очень много. Первой (до назначенного часа оставалось еще минут десять) на “прямую связь” дозвонилась инвалид третьей группы из Альметьевска Галия Галлямова:
– Инвалидность я получила по вине медиков – перед операцией мне три раза переливали плазму и занесли гепатит. Сейчас мне необходимы урсосан, гептрал. Лекарства дорогие, сама покупать не могу. А участковый врач сказал, что раньше чем в конце марта – и это в лучшем случае – я лекарств не получу… Мой муж, инвалид Великой Отечественной войны, уже и рецепт у врача не просит. Говорит, что все равно лекарств не дадут, так чего врача беспокоить? Много ли нам, старикам, жить-то осталось, что над нами издеваться? Ведь в войну такого не было, как сейчас…
– Галия Сабировна, ваш вопрос мы записали, – говорит Фарида Яркаева. – Разберемся, постараемся вам помочь. Очень надеемся, что в ближайшее время ситуация выправится, вы же знаете, наверное, что сегодня лекарственной проблемой озабочены на всех уровнях власти. Мы записали ваш телефон, сообщим, как только появится ваш препарат…
Не успевает Фарида Фатыховна попрощаться с пенсионеркой, как телефон вновь звонит.
– Вас беспокоит Зеленодольск, председатель совета ветеранов. Екатерина Павловна меня зовут. Больные у нас просто в отчаянии. На очереди в аптеках уже около двух тысяч рецептов, и гарантии, что они будут обеспечены, никакой.
– Вы говорите о федеральных льготниках? – уточняет Фарида Фатыховна.
– Да.
– Дело в том, что граждане этой категории получают лекарства по федеральной программе дополнительного лекарственного обеспечения. Она принята и утверждена федеральным законом. А в этом году появились достаточно серьезные проблемы с ее выполнением – установленных лимитом финансирования денег не хватает. Пожалуй, излишне говорить, насколько серьезно на всех уровнях сегодня озабочены этим вопросом.
В своем ежегодном послании Президент Татарстана дал определенные поручения, Госсоветом подготовлено обращение в федеральные органы, готовится аналогичное обращение от Президента РТ. Программа-то федеральная, и на республиканском уровне она решена быть не может. На текущий день наш федеральный поставщик ввиду того, что финансирование ограничено, не может обеспечить нас лекарственными средствами по всей номенклатуре.
– Что же мне больным-то сказать?
– Федеральный перечень препаратов достаточно обширен, и можно подобрать замену. Возможно, лекарства будут более дешевыми, но ведь главное – чтобы больные не оставались без помощи вообще.
– А если заменители не подходят?
– Это бывает редко. Как правило, это больше связано с психологическим настроем, привычками. Дело в том, что лекарства у нас выписываются по международным непатентованным названиям – по действующему веществу, а отпускаются по торговому наименованию. То есть практически одно и то же лекарство может по-разному называться и по-разному же выглядеть. Человека это смущает, потому что привык он к прежнему виду лекарства.
– С инсулином сейчас очень тяжело, больные диабетом очень волнуются…
В разговор включается генеральный директор “Таттехмедфарма”.
– Как раз по части инсулинов вопрос практически решен, – утверждает Нияз Галиуллин. – Можете успокоить больных – на днях нам удалось договориться с федеральным поставщиком о сверхлимитной поставке препаратов для диабетиков. По семи позициям у нас действительно назревал дефицит. На самом деле инсулин у больных еще не кончился, недельный запас оставался у всех, но в ближайшее время могли возникнуть сложности. Из Москвы вышла машина, которая везет в Казань инсулин по семи наименованиям на сумму около трех миллионов рублей…
– Ситуация с лекарствами для льготников действительно напряженная, но попробуем посмотреть на нее с другой стороны, – продолжает Нияз Ильясович, положив трубку. – Так, за 2006 год лекарств отпущено на один миллиард семьсот миллионов рублей. В 2005 году эта сумма составляла девятьсот миллионов. До введения программы дополнительного лекарственного обеспечения льготники Татарстана получали лекарств в среднем на четыреста миллионов. И вроде бы тогда хватало, а теперь – мало. Так что и положительные моменты у этой программы есть. Надеемся, что этот срыв – временный, и все наладится…
Нашу беседу прерывает очередной звонок.
– Я по прямой связи разговариваю? Мне бы не хотелось свое имя называть…
– Слушаем вас.
– Я принимала очень дорогостоящий препарат. В повторной выписке рецепта отказали. Пояснили, что согласно программе на одного инвалида приходится около четырехсот рублей, а мое лекарство стоит около пятидесяти тысяч. И вроде бы есть указание переводить больных на более дешевые препараты – максимум двести-триста рублей…
– О каком препарате идет речь? – уточняет Фарида Яркаева.
– Бетаферон.
– Рассеянный склероз у вас?
– Да. Мне всего двадцать три года, я не хочу быть прикованной к постели…
– В федеральном законе №243 от 29 декабря 2006 года для Татарстана утвержден предельный бюджет лимитных обязательств в семьсот девятнадцать миллионов рублей. Он рассчитан исходя из нормативов финансирования на одного льготника в 378 рублей 75 копеек. Конечно, этих средств крайне недостаточно.
– А почему в прошлом году их хватало?
– Вы знаете, наверное, что у всех инвалидов-льготников сейчас есть выбор – получать соцпакет или денежную компенсацию. Когда запускали программу дополнительного лекарственного обеспечения (ДЛО), предполагалось, что делить сумму будут так: кому-то из льготников по его заболеванию сегодня понадобятся лекарства недорогие, и таким образом компенсируются дорогостоящие препараты для других. В 2005-м – в год введения программы ДЛО – соцпакетом пользовались все льготники, и выделенных пятидесяти миллиардов рублей с лихвой хватило, даже осталась определенная сумма для лекарств на будущий год. Но 1 октября 2005 года почти половина инвалидов отказались от соцпакета и взяли денежную компенсацию. В результате норматив уменьшился тоже в два раза, а оставшимся в программе льготникам требовались очень дорогие лекарства. То есть страховой принцип, который действовал при введении программы, когда здоровый платил за больного, нарушился. И денег стало не хватать.
Вам же я порекомендую, посоветовавшись с врачом, попробовать перейти на более дешевый препарат, чтобы не прекращать лечение.
– Я уже все “ступеньки” прошла – от иммуноглобулина до бетаферона, и замены нет…
– Возможно, врач сочтет нужным, пока нет бетаферона, провести, например, курс сосудистой терапии, – вмешивается Нияз Галиуллин. – А в ближайшем будущем вы сможете возобновить курс основного лечения…
Инвалида второй группы Ивана Владимировича Кривушкина из Казани интересует, когда он сможет – получить необходимый ему фенотропил.
– Его то в аптеке нет, то рецепт уже просрочен, – сетует пенсионер. – А еще один мой препарат – манинил, говорят, уже исключен из списка. Что творится такое, кого расстреливать пора?
– С 1 ноября прошлого года манинил в дозировке 5 миллиграммов действительно исключен из перечня льготных лекарств, хотя в дозировке 1,75 и 3,5 остался, – поясняет Фарида Фатыховна. – Нужно подбирать замену. Фенотропил в списке остался.
– А почему врач не выписывает?
– Тут трудно сказать однозначно. Какой препарат и в какое время вам нужно принимать, решает ваш лечащий врач. Если у вас на руках будет рецепт, можно говорить более предметно. Запишите телефон, по которому нужно обращаться в этом случае: 278-82-51 и 278-72-48. Мы постараемся вам помочь.
– Я слышал, что дополнительно выделено шестнадцать миллиардов рублей из федерального бюджета, а лекарств как не было, так и нет…
– Эти деньги пойдут на погашение задолженности перед фармацевтическими поставщиками за прошлый год. Причем это только половина нужной суммы, потому что долг составляет тридцать четыре миллиарда рублей…
У жительницы Чистополя Ольги Терентьевой свои проблемы.
– Мужу удалили почку, дали инвалидность. Вот уже несколько месяцев не можем получить реаферон, а мужу нужен срочный курс инъекций. Приходится покупать лекарство, но оно дорогое… Мы и на “горячую линию” уже звонили, нас записали. Вот только ждать-то нам нельзя…
– Оставьте координаты, постараемся вам помочь. Дело в том, что заявку на реаферон мы подали в Москву, но пока федеральный поставщик ООО “Биотэк” ее не обеспечил. Как только появится лекарство, постараемся вам выделить.
– Может, я могу полный курс купить, а потом мне возместят деньги?
– К сожалению, такого механизма законом не предусмотрено. Если вы – человек работающий, то можно приобрести препарат, а потом получить льготы по налогообложению. При наличии кассового и товарного чека.
У сына Альфии Калимуллиной гидроцефалия. Юноша – инвалид первой группы с детства, колясочник.
– Мы раз в год проходили курс церебрализина и миксидола. Сейчас нам никаких лекарств не дают. У сына ужасное состояние – он по десять дней практически не спит. Как быть?
– Рецепты у вас в аптеке на очереди?
– Да нам не выписывают их уже, говорят, все равно пропадут, потому что и на базе лекарств нет.
– Запишите телефон “горячей линии”. Скоро начнется новый квартал, лекарства должны поступить.
– А почему миксидол нам стали в таблетках выдавать, а не в ампулах, как раньше?
– Из перечня с 1 ноября прошлого года исключены препараты инъекционной формы, оставлены в основном те, что применяются в амбулаторных условиях, в таблетированной форме.
Следующее обращение – от инвалида Великой Отечественной войны Федора Ивановича Калашникова.
– Не могу получить мадопар, рецепт поставлен на ожидание в аптеке аж с января.
– Ваши данные мы записали. В Москву направлена заявка на этот препарат, ждем поступления. Думаю, в конце марта должен быть, – говорит Нияз Ильясович.
– А наком из перечня исключен навсегда?
– Вы не первый жалеете об исключении этого препарата из перечня. Препарат действительно хороший, и замена его другим не у всех больных проходит успешно. Мы обратились в Минздравсоцразвития России с пожеланием вновь включить наком в перечень лекарств по программе ДЛО…
– Моя фамилия Егоров Анатолий Васильевич, – сообщает следующий дозвонившийся. – Я – федеральный льготник. Полтора месяца не могу получить глибомед, а принимать его должен постоянно. В чем дело, почему нет лекарств?
– К сожалению, пока нет поступлений этого препарата, – говорит Фарида Яркаева. – Оставьте свои координаты, мы сообщим вам о поступлении. Надеемся, что ситуация изменится.
– К какому году? – в голосе Анатолия Васильевича слышна горечь. – Мы-то хоть доживем?..
И тут – ну просто луч света в темном царстве – звонок от жительницы Казани Ольги Дмитриевны.
– Я пенсионерка, инвалид второй группы. Вот о чем хочу вам сказать, – начинает она. – Получаю лекарства по льготным рецептам в аптеке №13. Здесь всегда чистота, опрятность. А уж об отношении персонала и говорить не приходится, редко где встретишь такую вежливость и предупредительность. Насколько я знаю, ни один из получающих здесь лекарства льготников не отказался от соцпакета. Правда, последние два месяца идут перебои с поставками, пожилые люди остаются без средств для поддержания здоровья. И все свое негодование изливают на персонал. Абсурд получается – гнев изливается на тружеников. Терпение нужно, подождать придется. А виню я только власть. Почему в Москве по сей день все не выполняющие свои обязанности остаются на своих местах? Вам же, медикам, низкий поклон. Я оптимист по жизни, а потому верю, что все будет хорошо.
– Вот такие слова редко слышим, – Фарида Фатыховна растрогана. – Так уж повелось, что жалуемся и скандалим мы громче, чем говорим слова благодарности. Ваше понимание, Ольга Дмитриевна, нам очень дорого. Спасибо.
Воспользовавшись перерывом в звонках, задаю медикам свой вопрос:
– Есть ли выход из сложившейся ситуации?
– Решать будем не мы, а Минздравсоцразвития России, – говорит Фарида Яркаева. – К сожалению, это проблема не республиканского уровня, а всей России. А выходов несколько. Например, можно увеличить объем средств или уменьшить перечень лекарств по ДЛО. Дело в том, что эти величины друг другу неадекватны. Чтобы обеспечить финансово существующий перечень, средств нужно как минимум в три раза больше.
– Денег на лекарства нужно действительно много, – утверждает Нияз Галиуллин. – Так, в прошлом году сто одиннадцать человек получили лечение на сумму более миллиона рублей. Почти две с половиной тысячи – по сто тысяч. В прошлом году препаратов поступило на миллиард восемьсот сорок пять миллионов при лимите в семьсот сорок три миллиона. И даже за два месяца этого года при лимите 59,9 миллиона рублей в месяц мы отпустили медикаментов на двести сорок два миллиона рублей. И все равно не хватает.
– Сокращение же перечня наверняка приведет к скандалу, – продолжает он. – Хотя справедливости ради следует отметить, что такого списка льготных препаратов нет даже в самых развитых европейских странах. Там по сей день лекарства отпускаются больным по принципу софинансирования. То есть государство устанавливает “потолок” цены на препарат, а остаток доплачивает сам больной. И это не черствость государства. Дело в том, что оригинальный препарат обычно очень дорог, тогда как его аналоги, тиражируемые фармацевтическими фирмами, куда дешевле. В нашем перечне очень много так называемых брендов, очень дорогостоящих. Это, безусловно, хорошие препараты, но и их аналоги могут быть не хуже…
Республиканские медики считают, что одна из причин столь серьезного перекрытия республиканского лимита на препараты для федеральных льготников – в… активном развитии медицинской науки в Татарстане. Дело в том, что чем выше уровень медицинских технологий в регионе, чем лучше диагностическая база, тем более дорогостоящие лекарства выписываются больным. Наши врачи, что называется, на пике последних медицинских достижений, поэтому могут выписывать больным новейшие лекарственные средства, умеют лечить этими препаратами.
– Ну, например, ремикейд – курс лечения этим препаратом стоит от восьмисот до миллиона двухсот тысяч рублей, – говорит Нияз Галиуллин. – Так вот выписывать это лекарство может только один врач в Татарстане. Кому-то это лекарство – как панацея, а кому-то от него никакой пользы. Прежде чем назначать его больному, нужно провести море исследований.
– Есть еще ряд мер уже принятых, – продолжает Фарида Яркаева. – Например, с этого года изменилась система формирования наценок. Раньше чем дороже был препарат, тем выше наценка. Вроде бы возникала заинтересованность в поставке дорогостоящих препаратов. Сейчас не важно, дорогой препарат или дешевый, наценка одна.
Обсуждается вопрос о том, чтобы группы лекарств по тем или иным заболеваниям выделить в отдельные программы. Не по цене, а по заболеванию. Ясно одно – меры нужны кардинальные и неотложные, чтобы аккумулировать и правильно распределять огромные средства. Оставить все по-прежнему уже нельзя. Надеемся, что в течение ближайших двух недель начнутся положительные подвижки.
