Каждый год около двухсот выпускников выходят в “большую жизнь” из детских домов республики. Примерно за половиной из них закреплено жилье. Остальным, согласно закону, его должны предоставить на льготных основаниях. О том, как реально обстоят дела в этой сфере, нетрудно догадаться – квартирный вопрос не могут разрешить даже умудренные опытом взрослые люди, что уж говорить о сиротах, не имеющих ни денег, ни связей… Пожалуй, именно жилье чаще всего становится камнем преткновения на пути жизненного становления вчерашнего детдомовца. Но и других проблем при адаптации к самостоятельной жизни у них возникает немало.

В поисках крыши над головой

Для Марины первым документом в жизни было не свидетельство о рождении, а акт о подкидывании. Девочка воспитывалась в детском доме, потом окончила ПТУ и пошла работать по специальности. Поскольку своего жилья у нее не было, они с подругой снимали на двоих квартиру. На это уходила большая часть весьма скромной зарплаты. Между тем, согласно Жилищному кодексу и Федеральному закону “О дополнительных гарантиях по социальной защите детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей”, она имела все права на внеочередное получение жилья. Но многократные обращения девушки к районным властям оставались безответными…

Историю Марины нам рассказал начальник отдела по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних и молодежи Прокуратуры РТ, советник юстиции Завдат Ибрагимов. Именно в прокуратуру девушка пришла в поисках правды, и сотрудники отдела добились, чтобы ее поставили-таки на учет в соответствующих списках. Но история еще не закончена – реального-то жилья у Марины пока нет. И таких историй по республике – множество, поясняет советник юстиции. И далеко не все обращаются за помощью в прокуратуру.

– У девушки просто оказался сильный характер, – говорит Завдат Ибрагимов. – Она прошла по всем инстанциям, не сломалась, добилась определенного результата. А кто-то другой, оказавшись в этой ситуации, спился бы, подался в бомжи, занялся проституцией…

Справедливости ради отметим, что в республике есть районы, где к сиротам относятся со всем возможным вниманием.

– В Набережных Челнах, например, в прошлом году из бюджета города выделили два с половиной миллиона рублей на жилье для сирот, в этом – уже пять миллионов, – рассказывает ведущий специалист отдела педагогической поддержки, реабилитации и специального образования Министерства образования и науки РТ Зульфия Мусабирова. – В Тетюшском районе за два последних года получили квартиры семнадцать бывших детдомовцев.

И все же в целом этот вопрос в республике остается открытым. В сельских районах с жильем проще, да и сирот, подкидышей там меньше, а вот городские дети часто годами ходят по замкнутому кругу. По закону жилье давать обязаны. Но даже если молодой человек отстоит свое законное право в суде, а глава района разведет руками и скажет, что у него нет денег на эти цели и нет свободных квартир, то, как говорится, на нет и суда нет. Этот вопрос поднимался на парламентских слушаниях по бюджету 2007 года, и Премьер-министр Рустам Минниханов в качестве приемлемого варианта решения проблемы предложил предоставлять сиротам жилье не в собственность, а по договору социального найма – за какую-то минимальную плату. Возможно, если такое решение будет принято, это хоть отчасти смягчит остроту проблемы. Пока же воспитатели и директора детских домов лишь констатируют: как показывает практика, те воспитанники, у которых есть крыша над головой, лучше и быстрее адаптируются в жизни.

Когда свои стены не панацея

Но бывают ситуации, когда и наличие жилья не облегчает детдомовской участи.

– У большинства наших детей есть закрепленное жилье, но это не значит, что там можно жить, – говорит заместитель директора детского дома Советского района Казани Светлана Богова. – Там может быть разруха или притон.

Вот, например, история Сергея, воспитанника одного из казанских детских домов. В этом году мальчик оканчивает 9-й класс и собирается поступать в училище. Там ему обязаны предоставить общежитие. Но что будет с юношей после ПТУ – сказать трудно. Если б у него совсем не было жилья, была бы, по крайней мере, надежда, что когда-нибудь он его получит, пусть даже по договору социального найма. Но дело в том, что официально за мальчиком числится дом в одной из отдаленных деревень Арского района. На деле это не дом, а одни стены – ни потолка, ни газа, ни света… Когда-то на эту хибару нерадивые родственники обменяли хорошую квартиру в Московском районе Казани. Социальный работник детского дома, где воспитывается Сергей, выезжал на место его официальной регистрации, встречался с представителями органов местного самоуправления – те только руками разводят: дом восстановлению не подлежит. Между тем у парня есть еще младшая сестренка-инвалид…

Ситуация, что называется, патовая. И как сложится судьба мальчишки при таких условиях жизненной задачи – никто сейчас сказать не берется. Впрочем, даже если закрепленная за ребенком квартира выглядит вполне прилично, это еще не означает, что все его проблемы решены. Там, например, могут жить родители, от которых его когда-то забрали в детский дом, – алкоголики, наркоманы, тунеядцы… И представьте, что будет, если пятнадцатилетний подросток, уйдя из детского дома в училище, попадет в такую среду.

Еще один нюанс квартирного вопроса. Пока ребенок находится в детском доме, он не может сам платить за квартиру. Если закрепленное за ним жилье пустует, туда, с согласия органов опеки, можно заселять квартирантов – они оплачивают коммунальные счета, а оставшиеся деньги перечисляются ребенку на сберкнижку, и к началу самостоятельной жизни он может получить неплохой стартовый капитал. Проблема возникает, когда в квартире живут непутевые родители, от которых жилищные службы годами не видят ни копейки. Долги растут как снежный ком, отобрать квартиру, где прописан ребенок, нельзя, и потом все эти астрономические суммы сваливаются на голову вчерашнего детдомовца. Кто и как должен их гасить – неясно. По закону горе-родителей можно выселить через суд, а жилье опять же сдать. На практике социальные работники в детских домах, сотрудники органов опеки и милиция просто не успевают отслеживать все подобные случаи.

Испытание бытом

Но не только квартирный вопрос осложняет жизнь бывших детдомовских воспитанников. Выросшие “под колпаком” у воспитателей, они зачастую не имеют представления об элементарных вещах. Они привыкли, что еду им подают в столовой в готовом виде, а посуду моют посудомойки. В некоторых детских домах воспитанников стараются приучить мыть посуду, показывают, из каких продуктов готовят суп, кашу и котлеты, но делается это чуть ли не подпольно – не дай бог, санэпидстанция придет и обнаружит детей в хозблоке… Это строгое нарушение правил.

Не знают детдомовцы, что такое коммунальные платежи и куда нести квитанции.

– В Москве в последнее время участились случаи, когда воспитанники детдомов просто продавали свои квартиры, потому что не знали, что с ними делать, – рассказывает Зульфия Мусабирова. – А сами оставались фактически на улице. Там даже законом запретили сделки с таким жильем до тех пор, пока хозяевам не исполнится 23 года.

Что и говорить, спрос на жилье большой, и желающих обвести вокруг пальца сироту, не ориентирующегося в жизни, предложить ему неравноценный обмен с “хорошей” доплатой всегда найдется немало.

– Нашим воспитанникам, конечно, трудно вдруг оказаться один на один с взрослой жизнью, – говорит Ираида Мелихова, директор Чистопольского детского дома. – И об этом надо думать заранее. Мы, например, своих детей учим готовить, ходить в банк, разбираться в элементарных юридических документах. Ведем курс “Азбука семейной жизни”.

После окончания 9-го класса большинство воспитанников уходят в профессиональные лицеи и училища. При этом они остаются на полном гособеспечении. Но детские дома стараются найти спонсоров, чтобы еще как-то поддержать детей, – кто-то помогает деньгами, трикотажные и швейные фабрики дарят одежду. Кроме того, в ПТУ ребенка отправляют, полностью “экипировав” одеждой.

– Если у ребенка есть квартира, бывает, что и ремонт там своими силами делаем, иногда приходится и мебель, и посуду, и белье покупать, – признается Ираида Мелихова. – Через месяц после начала учебы объезжаем училища, куда ушли наши дети. Если вдруг окажется, что ребенок сбежал, пропал, ищем его по своим каналам, выясняем, в чем причина. Бывает, училище не нравится – можем помочь сменить. Каждые каникулы они у нас проводят, летом для выпускников лагерь открываем.

При исключительных обстоятельствах ребенок может еще год после выпуска жить в детском доме. Но, как следует из рассказов директоров и социальных педагогов, обычно судьба бывших воспитанников отслеживается в течение трех, максимум пяти лет. Потом связи обрываются – мальчики уходят в армию, девочки выходят замуж…

Глядя в завтрашний день

– В некоторых российских регионах детские дома считаются чуть ли не кузницей криминальных кадров, – говорит прокурор отдела по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних и молодежи Прокуратуры РТ Равиль Вафин. – Мы заинтересовались этой ситуацией, провели собственное исследование. В Татарстане ситуация оказалась гораздо более благоприятной – за два последних года зарегистрировано всего тридцать два преступления, совершенных выпускниками детских домов. А вышли из их стен за это время около четырехсот человек. Причем преступления ими совершаются в большинстве случаев не слишком серьезные, в основном это кражи. Возможно, просто не всем сразу удается вписаться в новую жизнь…

Но есть и другая статистика.

– Пару лет назад я слышала такие цифры – каждая третья выпускница детского дома в России становится проституткой, каждый пятый выпускник кончает самоубийством, – говорит Татьяна Забегина, директор ЗАО “Эбиволь”, заместитель председателя правления Торгово-промышленной палаты Татарстана, член республиканской Общественной палаты.

О проблемах детдомовцев успешный предприниматель и общественный деятель Забегина знает не понаслышке. Вот уже несколько лет она ездит в Нурлатский детский дом Зеленодольского района, помогает чем может, поддерживает наиболее одаренных при поступлении в вузы, в том числе и коммерческие, “курирует” их самостоятельную жизнь в большом городе – если встает проблема с общежитием, устраивает на квартиру, помогает найти работу, к ней выпускники приходят, когда нужен совет… Она уверена: даже если приведенная ею печальная статистика, как и криминальные цифры, не столь актуальны для нашей республики, это не значит, что в Татарстане все проблемы с детдомовскими воспитанниками решены.

– У них ведь столько вопросов возникает, когда они остаются один на один с собой, – как ориентироваться в городе, как тратить деньги… И так важно, чтобы им было к кому обратиться, – говорит Татьяна Вениаминовна.

Поварившись несколько лет в этих проблемах, она считает: сегодня уже не столь актуальны разговоры о материальной помощи сиротам и детям, оставшимся без попечения. И если раньше известные люди, приезжая в детский дом, везли с собой сладости, игрушки, одежду, то сейчас в этом нужды нет. Слава богу, деньги на содержание выделяются регулярно. В некоторых детских домах Татарстана обстановка такая, что домашним ребятишкам и не снилась – и компьютеры современные там есть, и бассейн, и в одинаковой одежде никто не ходит. Теперь на первый план выходит проблема завтрашнего дня детдомовцев, их подготовки к дальнейшей жизни. Вот над чем надо думать и государственным органам, и благотворителям, и обществу в целом. И думать еще в то время, пока дети находятся под крылышком у государства.

Взять хотя бы учебу. Как уже упоминалось, большинство воспитанников детских домов после 9-го класса уходят в училища. Но, если у ребенка нет квартиры, это сразу резко ограничивает его возможности – учиться придется не там, где нравится, а там, где есть общежитие… Кстати, как выяснилось, хотя по закону никаких проблем при переходе ребенка в ПТУ или профлицей возникнуть не должно, поскольку для них там предусмотрены и стипендии, и социальные педагоги, все же не всегда учреждения начального профессионального образования рады принять таких ребятишек. Социальный работник одного из республиканских детских домов, например, в приватной беседе жаловалась: некоторые учебные заведения находят тысячу причин, чтобы не взять сироту – слишком уж много вместе с ним приходит проблем, да и дети в детдомах, что уж греха таить, покладистым нравом часто не блещут.

Тем же, кто захочет получить высшее образование, еще сложнее. Вообще-то для детей-сирот предусмотрены льготы при поступлении в вуз. Но, во-первых, воспитанники детских домов, как правило, не посещают элитные школы, да и на репетиторов у них денег нет. Хотя для особо одаренных воспитатели и стараются найти спонсоров, в целом уровень подготовки у них слабоват. Во-вторых, для них практически закрыта дорога в коммерческие вузы, ведь не на всех найдутся благотворители, готовые оплатить учебу. И опять же возникает проблема с проживанием.

– Мне бы очень хотелось, чтобы в Казани, например, было что-то типа общежития, где эти дети могли бы жить во время учебы за социальную плату, – говорит Татьяна Вениаминовна. – А когда нет своего угла и заступиться за тебя некому – тут и начинается: криминал, притоны…

Помимо предоставления доступного жилья, считает Забегина, таким детям надо повышать пособие. Сегодня, переходя из училища или лицея во взрослую жизнь, молодые люди получают социальное “приданое”: около 28 тысяч рублей на юношу и около 30 тысяч – на девушку. Но ведь им, как и всем молодым, хочется не только нормально одеться, хорошо питаться, но и культурно отдыхать – в кино сходить, в тренажерный зал записаться…

Еще одна проблема. Не в каждом районе республики есть детские дома. В итоге ребенок из Менделеевска, оставшийся без попечения родителей, может, например, попасть в Челны или Нижнекамск. А после выпуска должен ехать на родину, где за прошедшие годы утеряны все былые связи – с родственниками, соседями, друзьями. И к воспитателям за советом уже не наездишься. Адаптироваться в незнакомом большом мире при таком раскладе, конечно, сложно. Возможно, государству пора подумать о создании какой-то специальной службы – при Министерстве образования и науки либо Минсоцзащиты, которая будет отслеживать судьбы таких детей на протяжении хотя бы первых нескольких лет их самостоятельной жизни.

И, конечно, должно измениться отношение общества к воспитанникам детских домов.

– Когда мы девочкам-студенткам из Нурлат искали квартиру, сталкивались с тем, что люди боятся их пускать. Хотя у этих девчонок воспитание очень строгое, – рассказывает Татьяна Забегина. – Да и вообще, многие у нас к детдомовцам относятся с предубеждением.

Действительно, абстрактно жалеть сирот легко. И деньги перечислить детскому дому несложно. А вот “возиться” с конкретным ребенком, имеющим непростой характер и сложную судьбу, помочь ему не потеряться во взрослой жизни – гораздо труднее. Но это именно то, в чем так нуждаются сегодня выпускники детских домов.