Удивительная история казанского бездомного

Поговорка «От сумы и от тюрьмы не зарекайся» удивительно точна. Если с «сумой» ассоциировать бездомного бродягу, то можно сказать, что бомжи были и будут всегда, независимо от отношения к ним общества и социальной политики государства. «Без определенного места жительства» – для одних это приговор судьбы, для других, как это ни странно, – сознательный выбор.

Под окнами соседнего с моим дома стоит автомобиль, который уже никогда и никуда не поедет. Покрытая снегом ржавая металлическая коробка уже не транспорт. Это… жилище.

В ней обитает человек. Небритое лицо, грязная изношенная одежда… Обычная внешность опустившегося человека.

Я проходил мимо, наверное, уже не один десяток раз, периодически делая для себя новые открытия.

Из окна автомобиля в окно ближайшей хрущевки тянется провод, обеспечивая эту странную «избушку на колесах» электрическим светом.

Оказалось, обитатель «дома на колесах» читает Толстого, Достоевского, Кафку…

Однажды он пропал на несколько недель, но вновь появился, заметно помятый. А в другой раз я увидел его рядом с женщиной. Человек стоял перед ней, как побитый пес, и, не поднимая глаз, выслушивал ее гневные речи. После этого автомобиль со двора исчез. И точно не «своим ходом». Человек наверняка тащил его сам, по-бурлатски. Но уже через пару месяцев ржавая машинка снова появилась на своем «законном» месте во дворе.

Как-то раз, возвращаясь домой, я встретил на улице амбала, внешность которого наводила на мысли о долгом пребывании в местах лишения свободы – не только руки, но и лицо его наполовину было покрыто наколками.

Он подошел ко мне с просьбой закурить. Однако, получив желаемое, бросил сигарету на землю и попросил еще одну. Затем еще… Я понял, амбал меня «разводит», пытаясь унизить. Встреча, вполне возможно, закончилась бы не самым благополучным образом.

Но тут неподалеку хлопнула дверь автомобиля. Мы стояли прямо напротив «избушки на колесах» того самого бездомного. И теперь он вышел из машины, окликнув уже развеселившегося «игрой в сигареты» амбала. Между ними завязался какой-то разговор, что заставило позабыть обо мне… А бездомный начал подавать мне знаки: дескать, киляй отсюда, пока не поздно. Именно так я и поступил, решив, что эти двое, видимо, знакомы.

Только на следующий день узнал, что это не так.

Утром, увидев, как бомж счищает снег, облепивший за ночь стекла автомобиля, я подошел к нему, чтобы поблагодарить. Он ответил что-то  невпопад, вроде, мол, снег на стеклах забирает свет и мешает читать. Шнура-удлинителя, обеспечивавшего машину электричеством, не было уже давно – с момента той самой ссоры с женщиной.

• Свияге прочили большое будущее и предлагали остаться в Москве… Однако он уехал. Алексансей был давно влюблен в свою однокурсницу – девушку из Казани

Я спросил, как его зовут. Человек назвался Свиягой. Имя показалось странным. Но он объяснил, что привык к этому прозвищу за много лет и уже с трудом вспоминал свое настоящее имя: «Алексей… Или Александр, не помню…»

Оказалось, что когда-то  , в начале девяностых, он учился в Москве, на филологическом факультете Московского государственного университета. Увлекался творчеством Толкина (английский писатель, автор ряда классических произведений «высокого фэнтези»). В свободное от подработки и учебы время прибивался к стайкам ролевиков, разделявших его увлечение, и бегал по лесам в самодельных доспехах, размахивая «мечом» из сплющенной трубы и «отыгрывая» сюжеты книг любимого автора.

Именно тогда он получил свое прозвище. В то время еще не было профильных магазинов для «реконструкторов», предлагающих широкий ассортимент разнообразных костюмов и макетов оружия… Потому весь необходимый инвентарь делали самостоятельно. Из подручных материалов.

«Свиягой» парня назвали в честь тяжелого щита, который был изготовлен из оторванной и чуть модернизированной дверцы от холодильника этой марки.

Впрочем, увлечения, знакомые лишь узкому кругу, не помешали Алексансею закончить филфак и поступить в аспирантуру. Через несколько лет он защитил кандидатскую диссертацию.

Свияге прочили большое будущее и предлагали остаться в Москве… Однако он уехал. Алексансей был давно влюблен в свою однокурсницу – девушку из Казани. Но та, окончив вуз, вернулась на родину. Они не виделись несколько лет, переписываясь и перезваниваясь. Теперь молодой человек больше не мог ждать и поехал к любимой.

Параллельно росла страсть Свияги к восточной культуре и философии буддизма, что в будущем сыграло определяющую роль в его жизни.

В Казани Алексансей сыграл свадьбу. Но семейное счастье оказалось недолгим – через некоторое время жена изменила Свияге и, несмотря на все его усилия, предпочла остаться с другим.

Для него это стало слишком тяжелым ударом. Отреагировал он на него своеобразно. Свияга собрал кое-какие вещи и отправился в путь. Направлялся он в… индийский город Дхармасалу, обитель тибетского правительства и высшего духовенства буддистов в изгнании. Ни с кем не простился. Просто пропал, нырнув в судьбу, словно в бурную реку.

• Рассказов о его приключениях в пути, наверное, хватило бы на несколько книг. Как он нелегалом пересекал границы, замерзал, плутая в лесных дебрях, и перебирался через горы, не имея альпинистского снаряжения

И, что самое удивительное, он добрался до Дхармасалы. Рассказов о его приключениях в пути, наверное, хватило бы на несколько книг. Как он нелегалом пересекал границы, замерзал, плутая в лесных дебрях, и перебирался через горы, не имея альпинистского снаряжения. В пути провел два года – иногда требовался «отдых», и Свияга на некоторое время оставался на правах бомжа в каком-нибудь поселении.

Алексансей показал свою фотографию с далай-ламой. Тот принял его, хотя обычно не был склонен к такому… Впрочем, путник, проделавший такой трудный путь, в тех краях редкий гость. Свияга говорил, что после беседы (а языки он знает благодаря своему образованию – взаимопонимание не стало проблемой) его мировоззрение сильно изменилось.

В Индии он не остался.

Ему помогли добраться до границ родной страны совершенно бескорыстно. А потом он снова двинулся в путь. В Казань. Не зная, что ждет его здесь…

Вернувшись, Свияга узнал, что стал отцом.

Жена, уходя от него, еще не подозревала, что беременна. О том, что ребенок именно от мужа, а не от нового ухажера, она догадалась исходя из сроков. А сожитель, узнав об этом, быстренько смотал удочки и оставил женщину в одиночестве. Она бросилась на поиски бывшего мужа…

Однако Алексансея уже не было в городе.

Потом они встретились. Алексансей что-то  стал ей объяснять, рассказывал, вспоминал… Но бывшая жена, обнаружив его в новой ипостаси, смотрела на Свиягу уже как на чудовище, виня во всех своих невзгодах. И он признавал вину. Сочувствовал, что ее бросил любовник, что ей пришлось растить сына в одиночестве… Это было сочувствие человека, которому прокусила ногу пограничная овчарка и пробила плечо пуля часового. Который потерял от обморожения три пальца на ноге. Который порой не ел неделями.

Старая машина Свияги больше трех лет пылилась во дворе, никем не востребованная. Там он и поселился добровольно на правах бездомного, не восстанавливая ни потерянных документов, ни нормального человеческого облика…

Просто часами сидел и читал. Читал то, что удалось раздобыть. В машине, которую выкатил под окна своей бывшей жены. Наблюдая, как она каждое утро ведет его сына в детский сад, опасливо заслоняя собой ребенка от отца…

Со временем женщина поняла, что от соседства со Свиягой вреда нет. Иногда он даже помогал им – чем мог помочь бездомный. Из окна в машину протянулся тонкий провод, по которому в обитель Алексансея протекал свет. Свет не только лампочки, но и надежды. На что? Он и сам не мог объяснить.

Свияга отказался говорить о том, что произошло потом между ним и бывшей женой, и почему провода больше нет… Я видел, как он пытается читать, освещая страницы книги огарком свечи. На днях я подарил ему лампу на батарейках. Каждому в жизни нужна хотя бы капля света. Особенно таким, как он.