Как-то просматривая старые школьные тетрадки, я наткнулась на свой детский рисунок. Вот он, родной деревянный домик, обнесенный аккуратным зеленым заборчиком, а рядом – кудрявая береза. Когда-то мы с друзьями возле нее играли в разноцветные стеклышки, прятали в скрытые места красочные фантики от жвачек…

Вот моя деревня, вот мой дом родной

Время, когда еще не началось массовое переселение людей из трущоб, повзрослевшие дети с улиц, расположенных неподалеку от площади Свободы (Тельмана, Космодемьянской, Федосеевской, Касаткина, Олькеницкого), наверняка, вспоминают с грустью. Эти улочки, соединяясь между собой кружевными дорожками и тропинками, выстраивали некую городскую деревушку. Помню, кто-то из иногородних гостей удивленно заметил, что мы вроде живем в центре мегаполиса, но несколько минут ходьбы – и попадаешь в уютную патриархальную деревню. Да, еще в конце 1980-х годов любой дом здесь имел неповторимый облик, каждое окошко и крылечко украшала деревянная резьба. Многие дома, как, например, наш № 29 по улице Касаткина, были признаны памятниками архитектуры. Увы, сейчас таких строений в Казани осталось мало.

Помнится, особенно многолюдно и шумно становилось вечерами, когда, высунувшись из окошек, родители созывали своих пострелят:

– Гришка, Женя, Рома, Умар, Тимур, Алеша, домой! Лена (а это меня) – ужин стынет!

Всякий раз, проходя по улице моего детства, невольно окунаюсь в прошлое и слышу эти голоса, вспоминаю, как на зов родителей мы мчались по домам – голодные, но безумно веселые и счастливые.

Вот и мы с братом, свернув на узкую тропинку, бежим наперегонки, толкая друг друга и падая в сугробы, к родной деревянной трущобе. На пороге с веником в руках нас встречает мама и начинает отряхивать от снега, беззлобно поругивая, обрывая ледышки с шапок и штанов. Мы наперебой рассказываем про свои зимние забавы. Как давно все это было!

Родная улица Касаткина, где наша семья прожила много лет, именовалась так не в честь моей любимой актрисы Людмилы Касаткиной, как я поначалу считала, и даже не в честь героя войны, а, как узнала позже, по домовладельцу, «открывавшему» ее начало. Эта улица и сейчас существует, только нашего дома на ней уже нет. Его, как и многие другие деревянные постройки, снесли. Теперь здесь другие дома, люди, иная жизнь.

Атаманша

Наш деревенский островок, на котором все друг друга знали, располагался в самом центре столицы, недалеко от зданий нынешних Госсовета и НКЦ «Казань». Последний во времена моего детства именовался Ленинским мемориалом, а мы, местная детвора, прозвали его «мымриком». Рядом с ним на площади под Новый год устанавливали центральную елку Казани, вокруг располагались всевозможные аттракционы и горки. Для меня «мымрик» был чем-то вроде любимой детской площадки. Сюда, особенно зимой, едва вернувшись из школы и бросив портфель, я тут же убегала с друзьями. Учились мы во вторую смену, и право на вечерний отдых было вполне заработано. Тем более что наша школа находилась рядом, сейчас в этом здании, перестроенном до неузнаваемости, находится Министерство финансов.

С первого по десятый класс моими лучшими друзьями были Женя Гордеев и Рома Якимов. Мы жили по соседству и учились в одном классе. Если Ромка был круглым отличником, то Женька – тихим троечником. По пути в школу и обратно я позволяла то одному, то второму нести свой портфель, но никого из них не выделяла. Более того: в случае какой-нибудь промашки могла дать по шее и тому, и другому. Эти мои бойцовские качества однажды пригодились на телевидении, где снимали клип про девчонку-атаманшу, и я играла ее роль.

Наша улица, а также примыкавшие к ней Федосеевская и Тельмана, всегда были оживленными, так как мы, детвора, постоянно устраивали здесь игры. Меня привлекали общество мальчишек, игры в палки-банки, войнушку, постройка спецштабов на деревьях, катание на велосипедах и, конечно же, вредительство местным девчонкам с их куклами и колясками. Конечно, на мой авторитет работал и брат Алеша, который не позволял никому из местных пацанов обижать свою младшую сестру. Хотя, как вспоминает мама, я и сама могла за себя постоять. И при всем этом внешность у меня была самая что ни на есть девчоночья.

Каждый год 9 Мая набережная Казанки, которая тянулась вдоль всего нашего «деревенского городка», была заполнена народом. Поздно вечером все с нетерпением ждали салют в честь Дня Победы. Мы тоже всей семьей выходили на набережную. И стоило лишь окраситься ночному небу первым залпом, как по всей реке разносилось звонкое и радостное «ура». От праздничных искр становилось светло и ярко не только в городе, но и в душах людей. Мы умели радоваться обычным вещам, любили жизнь такой, какая она есть, мы обитали в трущобах и бытовом дискомфорте, но никогда не унывали и всегда помогали друг другу. Хочу ли я вернуться туда? Едва ли. Разве что для воспоминаний об ушедшем детстве и нашей патриархальной улочке.

Главней всего погода в доме

Наша квартирка была очень маленькой, но уютной, огромная белая печка топилась газом. Это, наверное, было единственной приметой цивилизованной жизни. Канализации в доме не было. Что же касается воды, то ее приходилось ежедневно таскать ведрами с колонки. Помню, как мать с отцом, нагруженные тазиками и ведрами, в зной и в холод надолго уходили к колонке полоскать белье. Так делали все наши соседи.

Это нынче со стиркой никаких проблем: закинул белье в машину, через час вытащил и развесил, даже не отжимая. Сейчас, проживая в квартире с удобствами, понимаю, как было тяжело родителям. Посуду, например, приходилось мыть в специальном корыте с мылом. Ну а про туалет вообще молчу… он был общий и располагался на улице.

Трудности быта уравнивали людей, делали их отношения проще. Может, по причине совсем уж юного возраста я чего-то не замечала, не понимала. И все-таки люди были добрее, отзывчивее.

Помню, в нашем доме на первом этаже жила тетя Галя. Долгие годы она преподавала в вузе. Так получилось, что семейная жизнь у этой милой женщины не сложилась, и всю свою любовь, заботу она бескорыстно дарила окружающим. Дети ее беззаветно любили, а местные кошки и собаки ходили за ней по пятам. Многих обездоленных животных она приютила, спасла. И нас научила им помогать.

В середине 90-х «трущобники» с улицы Касаткина получили благоустроенные квартиры в новых микрорайонах Казани. Наша семья переехала на «кварталы», в соседнем доме поселилась тетя Галя, которая не бросила своих питомцев – кошку и двух дворовых собак. Она давно на пенсии, живет очень бедно, одиноко. Минувшей осенью заходила к ней в гости с яблоками и овощами с нашей дачи. Тетя Галя виновато развела руками, указывая на обшарпанные стены и протертый линолеум на полу. Пожаловалась, что болеет, нет сил не то что на ремонт, но даже на уборку и готовку еды. Свою квартиру она переписала на каких-то дальних родственников, да только они нечасто ее навещают.

Одно время жил в нашем доме на Касаткина милиционер, которого я немного побаивалась. Он ездил на старинном «газике» с брезентовым верхом, мне все время казалось, что он там возит преступников. Его жена Юля работала водителем трамвая. Потом они переехали в Лаишевский район, и мы их даже как-то навещали. А в опустевшую однокомнатную квартирку с крохотной кухней въехала другая семья – шумная и неблагополучная. Хозяин увлекался спиртным, хозяйка тоже не прочь была опрокинуть рюмочку, да еще отличалась горячим нравом. Я их всегда обходила стороной, зато мне нравилась их дочь Анжела – спокойная и красивая девушка. Однажды ночью у них случился большой скандал, соседи отчаянно ругались, дрались. А потом я узнала, что Анжелу увезли в больницу, и она там умерла. Мать в пьяном угаре схватила кухонный нож и бросилась на отца, девушка попыталась помешать и получила удар в живот…

Фамилия пророчила спортивную карьеру

Каждое воскресенье мы с ребятами собирались группками и мчались на традиционный показ американских мультиков «Том и Джерри», которые в 90-е годы показывали в «мымрике» на большом экране. Именно там впервые мы смогли увидеть и сравнить качество зарубежной мультипликации и нашей, как тогда казалось – не в пользу последней. Анализируя сегодня те мультфильмы, понимаю, что самыми ценными были именно наши мультики, потому что прежде всего они воспитывали в ребенке сострадание, уважение, ответственность и честность.

Берег протекающей поблизости Казанки для детворы на многие годы стал местом зимних забав. Склоны как бы специально были созданы для катания на лыжах, ледянках и санках. Нередко здесь проводились уроки физкультуры для учеников 116-й школы, где я училась, мы сдавали нормативы по зимним видам спорта. И каждый раз учитель для показательных выступлений на лыжах вызывал свою лучшую спортсменку Елену Лыжину, меня. Да, фамилия говорила сама за себя и звала покорять высоты в лыжном спорте. До сих пор помню моменты, когда бесстрашно мчишься на лыжах по заснеженному склону и ветер вышибает слезы из глаз. А сколько счастья испытываешь от удачного прыжка через трамплин, какой буйной радостью и гордостью переполняется сердце после эффектного приземления!

Многие пророчили мне перспективную лыжную судьбу, но не сложилось. Найти подходящую школу слалома или фристайла тогда в нашем городе было невозможно. Так что выдающейся спортсменкой я не стала, но бесстрашная лыжница Лыжина до сих пор живет во мне.

 Фото из семейного архива автора