Двадцать лет назад, 22 января 1994 года, вышел указ Президента М. Ш.Шаймиева о создании Государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника «Казанский Кремль». Это не очень далекая история, но судьбоносность решения уже сейчас очевидна. Ведь большинство из нас были непосредственными свидетелями тех позитивных перемен, которые происходили за белокаменными стенами, давно утратившими свою неприступность. Сегодня же Кремлевский заповедник и вовсе открыт все 24 часа в сутки. И за прогулку по Кремлю (хоть днем, хоть ночью) с вас не возьмут ни копейки.
— Это действительно наш эксклюзив, – говорит директор музея-заповедника «Казанский Кремль» Зиля Валеева. – Даже лондонцы платят один символический фунт за то, чтобы прогуляться по Тауэру, причем не круглые сутки… И все российские кремли, включая Московский, закрываются на ночь. А мы открыты всегда! На наш взгляд, это вполне соответствует образу «открытого Татарстана».
– Зиля Рахимьяновна, думается, сегодня нет необходимости рассказывать о том, что входит в состав заповедника «Казанский Кремль». Дорогу сюда знает почти каждый, и у каждого здесь есть свои любимые уголки. И все же, на ваш взгляд, что можно назвать главным итогом прошедшего двадцатилетия?
– Изменений произошло немало. Но они не исказили легендарное прошлое, не оттеснили памятники истории и культуры, а, наоборот, дали им больше простора, подчеркнули их красоту и значимость.
Достаточно вспомнить, что представлял собой Казанский Кремль двадцать лет назад – это была сугубо административная площадка, перенаселенная разного рода госучреждениями. И хотя Кремль всегда был любимым местом прогулок казанцев, многие его исторические здания использовались не по назначению и в силу этого оказались в угрожающем состоянии. Я уже не говорю о том, на каком сложном общественно-политическом и экономическом фоне в 1994 году в республике принималось решение о создании музея-заповедника «Казанский Кремль». А сегодня? Попробуйте представить, что здесь нет музеев и режима заповедной зоны. Просто невообразимая картина!
Конечно, сама идея создания заповедника вынашивалась не одним поколением. В 1949 году известный археолог Николай Калинин, выступая с докладом «Археология Казанского Кремля за 30 лет советской власти», первым высказал мысль о необходимости создания здесь заповедной зоны. Об этом, наверное, задумывались и ученые Императорского Казанского университета, где еще в 1870-е годы активно действовало Общество археологии, истории и этнографии. На раскопах кремля формировалась и современная археологическая школа. Долгое время ее возглавляли выдающиеся ученые Альфред Халиков и Сайяр Айдаров, чьи находки и труды также легли в основу научной концепции музея-заповедника.
Ауру Казанского Кремля создают не только архитектурные и археологические памятники. На протяжении веков здесь происходили важные исторические события, встречались государственные деятели разных стран, принимались судьбоносные решения. После разрушения Волжской Булгарии и города Болгара именно сюда переехали символы и святыни этого древнего государства. С Кремлем связано пребывание в нашем крае многих выдающихся личностей. А кто здесь только не бывал! Петр Первый и Екатерина Великая, Александр Пушкин и Александр Дюма, в хоре Благовещенского собора пел Федор Шаляпин… Это живое дыхание истории, и оно тоже притягивает сюда людей. По данным крупнейших туристических агентств, заповедник «Казанский Кремль» входит сегодня в число самых посещаемых памятников России, и для нас, безусловно, это самый важный результат.
Но жизнь не стоит на месте, меняются требования к инфраструктуре и режиму использования объектов. Поэтому, оглядываясь на прошлое, приходится смотреть вперед. Необходимо продолжать реставрационные работы и научные исследования. На территории Кремля выявлено около двух десятков новых археологических объектов, в числе которых фрагменты стен XII века, медресе Кул Шариф и другие.
Многое еще предстоит сделать в части музеефикации и расширения показа артефактов. В прошлом году отреставрирован главный корпус Пушечного двора. В южном ризалите этого здания появится еще одна музейная площадка. Да, Кремль стал крупнейшим культурным центром, но музейных, выставочных площадей по-прежнему не хватает.
В этом году мы также планируем открыть небольшую экспозицию в нижнем приделе Благовещенского собора, которая будет посвящена его истории. Продолжаются работы в Спасо-Преображенском соборе, где разместится Музей археологии. Завершается реэкспозиция Музея исламской культуры. Например, здесь появился электронный Коран, а в интерактиве представлены лучшие образцы исламского зодчества и многое другое.
– Что является для вас неким ориентиром в профессиональном плане? Скажем, можно ли провести какие-то аналогии между Казанским и Московским Кремлем?
– Во-первых, это два выдающихся памятника Российской Федерации, включенные в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Еще одна общая особенность: одновременно это и музейные комплексы, и резиденции высших руководителей страны и республики. У нас тоже часто бывают официальные делегации, и наш Президент нередко лично показывает своим гостям (а в их числе лидеры многих государств, выдающиеся политические и общественные деятели, представители крупного бизнеса) достопримечательности Кремля.
С большим успехом у нас прошла выставка из музейных коллекций Московского Кремля. Мы сотрудничаем и с такими российскими кремлями, как Новгородский и Владимиро-Суздальский, где собраны богатые художественные коллекции.
Помимо дальнейшей музеефикации Кремля, наша первостепенная задача – сделать территорию заповедника более комфортной для туристов. Надеемся, что к весне здесь появится небольшая велосипедная стоянка, а также будет больше точек, где можно перекусить, выпить чаю или кофе. К слову, сегодня набирает популярность кулинарный туризм. И надо учитывать желание людей, впервые оказавшихся в Казанском Кремле, попробовать, например, татарскую национальную выпечку.
– Когда речь заходит о памятниках, то самый больной вопрос: где взять деньги на их реставрацию? Понятно, что накануне тысячелетия Казани денег на возрождение памятников Кремля не жалели, тогда помогали все: и государство, и предприятия, и простые жители. А как с этим обстоит дело сегодня?
– Учитывая особую ценность памятника, в последние годы работы по реставрации и сохранению святынь Кремля выполнялись в рамках целевых госпрограмм и финансировались из республиканского бюджета. В настоящее время мы разрабатываем программу дальнейшего развития музея-заповедника. Но благодаря поддержке нашего Президента ни на день не останавливаются работы по реставрации и музеефикации Кремля.
– Можно сказать, что на сегодняшний день вашим главным меценатом является Президент Татарстана. А в связи с этим вы не ощущаете зависть со стороны коллег по музейному сообществу: дескать, Кремлю – все, а нам – по остаточному принципу?
– Во-первых, это не так. В последние годы самые большие средства вкладываются в восстановление памятников Болгара и Свияжска. А во-вторых, как человек, который был в числе инициаторов программы по их возрождению, я точно знаю, что такие суперпроекты работают на всех и на перспективу. Поэтому измерение «мое – твое», на мой взгляд, мелковато. Речь в данном случае идет о возвращении не только культурных ценностей, но и ценностных координат в целом. И это подтверждается на примере восстановления Старо-Татарской слободы и исторического центра Казани, а также начавшихся работ в Чистополе, Тетюшах и других городах и районах республики.
– Кроме двадцатилетия музея-заповедника, какие еще даты, события станут для вас в этом году «путеводными»?
– Начнем с того, что нынешний год объявлен Годом культуры. И я думаю, что это первое, от чего будут отталкиваться в своей деятельности все учреждения культуры. Кроме того, в этом году решением международной организации ТЮРКСОЙ Казань объявлена столицей тюркского мира, и в связи с этим тоже предстоит большая работа. Важным событием для всего музейного сообщества России станет празднование в этом году 250-летия Эрмитажа, первый региональный филиал которого был открыт и успешно работает в Казани. А благодаря расширению международного сотрудничества у нас появилась возможность стать участниками культурной программы перекрестного года Великобритания – Россия. Этому будет посвящен специальный проект, который мы реализуем совместно с лондонским музеем Виктории и принца Альберта (V&A Museum) и московским «Манежем». И это все события только первого ряда.
– Расскажите чуть подробнее о «британской» выставке и других наиболее крупных выставочных проектах.
– Лондонский музей V&A имеет одну из самых крупных в мире коллекций исламского искусства, а кроме того, раз в два года там проводится всемирный конкурс на премию «Джамиль» среди художников, работающих в русле исламских традиций, но облекающих их в новые, современные формы. В Казани будут представлены десять номинантов этой престижной премии. Выставка очень интересная и по формату, и по участникам. Там есть совершенно необычные экспонаты. Но самое главное, что мы имеем возможность познакомиться с современным менеджментом на опыте одного из самых продвинутых европейских музеев.
Надеюсь, что вызовет интерес и наша первая совместная выставка с музеем-усадьбой «Архангельское», бывшим фамильным владением одной из самых знаменитых российских династий – рода Юсуповых, к которому принадлежала и последняя казанская царица Сююмбике.
Мы готовим также новые совместные выставки с Российским этнографическим музеем, московским Фондом Марджани и другими нашими постоянными партнерами.
– С вашим приходом в музей-заповедник заметно активизировалась его выставочная деятельность. Причем зачастую это крупные международные проекты, а то и настоящие сенсации, как, например, побившая в Казани все рекорды посещаемости выставка французских импрессионистов. Что самое трудное в организации подобных выставочных проектов?
– Прежде всего для этого необходимо найти средства. Если говорить о выставке импрессионистов, то она состоялась благодаря поддержке Президента Рустама Минниханова. Но и сам проект уникальный – столько шедевров на одной выставке! Правда, редкая удача.
Сегодня мир открыт, и возможностей для сотрудничества гораздо больше, чем двадцать лет назад. Поэтому нужны спонсоры, меценаты, которые могут и готовы поддержать новые проекты. Например, фонд Владимира Потанина помогает Государственному Эрмитажу. Алишер Усманов и Виктор Вексельберг известны сегодня не только как состоятельные люди, фигурирующие в списке Forbes, но и как меценаты, помогающие музеям в приобретении уникальных экспонатов и создании новых экспозиций. В этом ряду явно не хватает фамилий из Татарстана.
Я разделяю точку зрения Михаила Пиотровского, что на культуре не всегда нужно и можно зарабатывать. Скажем, в бесплатные дни, которые регулярно проходят в наших музеях для различных социальных групп населения, к нам приходит до пяти тысяч человек! И я очень люблю эту публику. О таких людях мало сказать, что они не чужды прекрасному, они понимают и глубоко воспринимают искусство, но, к сожалению, не каждый день могут себе это позволить. И глядя на них, невольно задумываешься о том, что же считать в нашем деле доходом? Деньги, полученные от продажи билетов, или радость учительницы, которая «подгадала» с культпоходом на бесплатный день, зная, что в классе есть ребята из малообеспеченных семей?
Культура в первую очередь работает на общественное благо, хотя к финансовым отчетам, к сожалению, это не приложишь. Но эффект от этой деятельности огромен. Так, в прошлом году в нашем музее-заповеднике побывали более 1 миллиона 200 тысяч человек, и практически половина из них – бесплатно.
– Зиля Рахимьяновна, каким вам видится завтрашний день музея-заповедника?
– За время работы в музее-заповеднике я еще больше утвердилась в мысли, что культурные ценности хороши не только сами по себе, прежде всего, они должны
