Прошу прощения за такое минорное начало, но смею утверждать: попасть в тюрьму боится каждый нормальный человек. Однако вот парадокс: многие «сидельцы», особенно со стажем, страшатся выйти на волю. И не потому, что за колючей проволокой так хорошо. Зачастую самой большой проблемой для таких людей становится адаптация к «новой старой» жизни, негативное отношение со стороны окружающих.

С другой стороны, лозунг «на свободу с чистой совестью» для многих осужденных остается пустыми словами – из тюрьмы они выходят не такими, как были, а гораздо более опасными для общества. Понятно, что иным законопослушным гражданам и страшно, и неприятно иметь таких соседей.

Как разрешать ситуацию?

По открытым источникам информации, амнистия, объявленная в России чуть больше недели назад, дала свободу около 25 тысячам арестантов. Но из тех, кто осужден и на данный момент отбывает срок, из заключения выйдут не более двух тысяч человек. Остальные – это те, кто находится под следствием, у кого отложен срок исполнения приговора и т.д. Эту амнистию называют актом гуманизма по отношению, прежде всего, к людям определенных категорий. Это, в частности, беременные женщины и матери малолетних детей, граждане, перешагнувшие определенный возраст, инвалиды первой и второй групп. Сюда же отнесли лиц, чьи преступления не являются особо тяжкими, а также осужденных на условные сроки, некоторые другие категории.

Точных данных о том, сколько человек будет амнистировано в Татарстане, пока нет, сообщили в пресс-службе УФСИН по РТ. По амнистии освобождаются люди с очень разным общественным и гражданским статусом. Кстати, подписанный Президентом России Владимиром Путиным документ об амнистии наделал много шуму еще на первой стадии внесения в Госдуму. Центром всеобщего внимания в этой связи стали, в первую очередь, фигуранты громких политических процессов: активисты митинга на Болотной площади в Москве, опальный бизнесмен Михаил Ходорковский, участницы скандальной группы Pussy Riot. Однако тех, кто не выступит после своего освобождения по телевизору и о ком точно не напишут в газетах после того, как за ними захлопнутся тюремные ворота, все-таки намного больше. Интересны ли они кому-нибудь   , кроме своих родных или участковых, призванных присматривать за бывшими арестантами?..

Тем, кто будучи по другую сторону закона не утратил свои социальные связи, отношения в семье, повезло. Им есть где жить, и они наверняка найдут работу или даже восстановятся на прежнем месте. Но кому-то   из бывших «сидельцев» в буквальном смысле слова некуда будет идти. И желанная, по сути, свобода оборачивается чуть ли не новым наказанием. Тем не менее в учреждениях УФСИН по РТ всячески стараются еще на стадии исполнения наказания оказывать осужденным содействие в укреплении связей с родственниками, помогают при необходимости в подготовке нужных документов, в решении вопросов, связанных с пенсионным обеспечением. У осужденных есть возможность получить образование, обучиться какой-либо профессии. Внимание уделяется лицам с ограниченными физическими возможностями, пожилым гражданам. Задолго до освобождения с каждым осужденным проводятся беседы, выясняется, где человек после отбытия срока наказания намерен проживать, работать или учиться, имеется ли связь с родственниками, какой характер взаимоотношений с ними, какие жизненные планы. О том, что к определенному месту жительства прибудет бывший заключенный, обязательно уведомляются органы местного самоуправления, органы внутренних дел и служба занятости, в УФСИН по РТ дается информация о наличии жилья, имеющихся специальностях. Кроме того, администрация системы исполнения наказаний держит на контроле как вопросы сохранения за осужденным жилья на период отбывания наказания, так и восстановления его жилищных прав после освобождения. Но вся эта работа может оказаться бесполезной, если на воле бывший арестант, даже если он полон решимости покончить со своим преступным прошлым, окажется без поддержки, в том числе психологической.

«Как не вспомнить советскую систему профилактики рецидива преступности, – делится мнением заместитель председателя Комитета Госсовета по законности и правопорядку Рафил Нугуманов. – Существовал жесткий порядок, например, трудоустройства вышедших из мест заключения людей. Им предоставлялось в обязательном порядке не только рабочее место, но и при необходимости койка в общежитии. Не бог весть что, конечно, но на первое время у такого человека гарантированно были и крыша над головой, и заработок, и осужденные об этом знали. Руководителя трудового коллектива за отказ в приеме на работу такого человека могли и наказать. Сегодня подобная практика отсутствует». По словам депутата, некоторые «сидельцы», особенно в возрасте, настолько боятся неизвестности, которая ожидает их на воле, что даже после освобождения готовы остаться и жить «на зоне». Растерявшись на свободе, бывший заключенный может сознательно пойти на какое-то преступление, лишь бы вернуться в условия, ставшие для него за много лет привычными, говорит Рафил Нугуманов.

По словам начальника УФСИН России по РТ Дауфита Хамадишина, сегодня в исправительных учреждениях республики содержатся около десяти с половиной тысяч осужденных. Из них половина – рецидивисты, то есть находятся в местах лишения свободы не первый раз. За последние четыре года рецидивная преступность снизилась на 10 процентов. Динамика положительная, однако число рецидивистов остается по прежнему высоким. Почему?

«За те несколько лет, которые человек проводит в изоляции, жизнь на свободе сильно меняется, – отмечает Дауфит Хамадишин. – После освобождения у него возникает множество различных социальных, психологических, иных проблем, с которыми самостоятельно справиться получается не у всех. Около 60 процентов бывших осужденных нуждаются в помощи. Зачастую они никому не нужны – ни родственникам, ни друзьям, ни бывшим коллегам по работе. Работодатель боится человека с пятном в биографии – несмотря даже на наличие нескольких специальностей, найти работу с достойной заработной платой ему крайне сложно».

Если пенитенциарная реабилитация урегулирована УИК России и подзаконными актами, то с постпенитенциарным этапом дела обстоят гораздо хуже – нет ни правового регулирования, ни самой системы. За прошедшие 12 лет Государственная Дума возвращалась к рассмотрению законопроектов о социальной реабилитации лиц, освободившихся из мест лишения свободы, дважды – в 2001 и в 2006 году. Оба они были отклонены, поэтому до сих пор на федеральном уровне не существует нормативного правового акта, всесторонне регулирующего вопрос.

В первую очередь, считает начальник УФСИН России по РТ, надо понимать, что проблема эта государственная и решаться она должна на государственном уровне. Необходимо создать специализированную службу – службу пробации, которая непосредственно будет заниматься постпенитенциарным сопровождением лиц, освободившихся из мест лишения свободы. Решить проблему по остаточному принципу не получится. Если отталкиваться от опыта европейских стран, то во многих странах такие службы существуют продолжительное время. «В республике есть ряд организаций, которые занимаются этими вопросами, но их усилий явно недостаточно. Мы все – правоохранительные органы, Министерство труда, занятости и социальной защиты, да и все граждане – должны быть заинтересованы, чтобы освобождающиеся из мест лишения свободы не совершали новых преступлений. А для этого общество должно воспринимать их как своих равноправных членов», – убежден Дауфит Хамадишин.

Спокойной ночи, малыши!

Марта КИРИЛЛОВА