Два года назад в Детской республиканской клинической больнице появились… клоуны. Да-да, те самые, которых мы привыкли видеть прежде всего на арене цирка. Позвольте, но зачем? До шуток ли больным ребятишкам, их родителям, да и медикам?

Оказывается, мы не все знаем о поистине чудесной силе смеха. Снять стресс, чувство беспомощности, страх, которые вызывают у маленьких пациентов непростые лечебные процедуры и само пребывание в казенных стенах, – это под силу только ему. Но как вызвать хотя бы улыбку у страдающего, замкнувшегося в себе или плачущего ребенка? А вот как раз это знают и умеют больничные клоуны – люди со специальной подготовкой, а главное, с нестандартными для нашего времени устремлениями – делать тяжелую работу за небольшое вознаграждение. И души у них, по всему видать, тоже особенные. Какую волю надо иметь, чтобы, видя детские и родительские страдания, не заплакать, а засмеяться и рассмешить? Одним словом, штучные это люди…

Улыбка и смех как лекарство

Клоуны в «тяжелых» отделениях детской больницы? Уместно ли это? Да, более того, общаясь с больными, они способны творить чудеса…

Чем отличаются больничные «артисты» от цирковых? В первую очередь тем, что публика у них особая. Пациентам «тяжелых» отделений, само название которых не располагает к веселью, совсем не хочется смеяться или шутить. И труднее всего здесь приходится детям. Даже если ребенок благополучно преодолевает больничные мытарства, от перенесенных стрессов страдает его психика. И задача клоунов – обрадовать, развеселить даже тяжелобольного пациента и тем самым разбудить его жизненный позитив.

Научно доказано, что больничная клоунада положительно влияет на самочувствие детей. Десятки организаций, как профессиональных, так и волонтерских, работают в этом направлении в США, Франции, Италии, Голландии, Израиле, Белоруссии и многих других странах.

Восемь лет назад «смешные лекари» появились и в российских медицинских учреждениях. В Татарстане первый набор в школу больничных клоунов состоялся весной 2011 года. Тогда из двенадцати претендентов выпускной экзамен сдали восемь человек. Еще четверо присоединились к ним недавно – закончила обучение вторая «волна». Сейчас они успешно работают совместно с медицинским персоналом в десяти отделениях Детской республиканской клинической больницы.

Екатерина Уракова – координатор этого движения в Казани, рассказывает, что за два с половиной года работы они прошли длинный путь – от полного непонимания многими медиками до безусловного принятия их работы.

– Это, в общем-то, объяснимо. Согласитесь, клоун в палате – явление на первый взгляд странное, неуместное, – говорит Екатерина. – Но мы сломали эти стереотипы. Сейчас нам даже звонят психологи и просят прийти к ребенку, который, например, вышел из комы… То есть пришло осознание того, что мы не только не вредим пациентам, но и способствуем их выздоровлению.

Дети воспринимают лечебные процедуры, зачастую неприятные, как агрессию со стороны взрослых. Ощущение беспомощной жертвы, как это ни парадоксально, вызывают те, кто спасает их – медицинский персонал. Родственники, ошеломленные свалившейся бедой с их ребенком, не всегда могут облегчить его участь, поднять настроение. Не легче приходится и ребятам постарше. Хотя они понимают необходимость лечения, но зато яснее осознают и тяжелее переживают свой диагноз.

– Мы знаем главный принцип медицины: не навреди. И следуем ему. Клоуны не навязываются там, где не нужны. Никто в больнице не спрашивает у детей разрешения войти в палату, где они лежат, не прислушивается к их капризам… кроме клоунов. А иногда необходимо просто поговорить с ребенком о его сокровенном, помечтать вместе с ним. Реакцией не обязательно должен быть оглушительный смех – иногда это просто дружеское движение руки в твою сторону или скрытая улыбка в глазах, – рассказывает Екатерина.

Клоуны способны поднять настроение отчасти уже потому, что с раннего возраста ассоциируются с праздником, весельем, чудесными цирковыми представлениями. Они восхитительно несерьезны и в восприятии ребенка не относятся к миру взрослых – находятся на одном уровне с ним… С клоуном можно общаться по-свойски, а иногда и покомандовать им. Такие непринужденные отношения помогают маленькому пациенту избавиться от ощущения беспомощности и обреченности.

Конечно, он не догадывается, что клоунада в больнице – это серьезная работа. Что для нее есть специальные медицинские термины: «социальная реабилитация», «арт-терапия», «игротерапия», «психологическая разгрузка»… И тонкости этой работы необходимо постигать, ведь как во всяком серьезном деле, неумелое вторжение в душевный мир, подобно врачебной ошибке, может нанести малышу вред.

На практике клоуны, кажется, просто играют, общаются с детьми, помогают на время забыть о болезни и лечении. Но к каждому пациенту у них свой подход. Для самых маленьких – разыграть забавную сценку, устроить спектакль, подарить скрученного из воздушного шарика зверька… А вот попробуй расшевелить пессимистически настроенного пятнадцатилетнего подростка, который «каких-то там клоунов» давно перерос. Тут в ход идут уже другие приемы – упор делается на общение, обсуждение интересных для него тем, показываются фокусы. «Арсенал» у клоунов богатый.

– Работа их практически полностью строится на импровизации – каждый раз, переступая порог палаты, не знаешь, что тебя ждет, – поясняет Екатерина Уракова. – Не так давно я со своей напарницей Принцессой Лили (в жизни – Гульнарой Даяновой) работала в отделении кардиохирургии, где лежат сплошь малыши. В какой-то момент один из них заплакал, и цепная реакция не заставила себя ждать: через минуту плакали почти все. Мы с напарницей, не сговариваясь, вытащили из сумок перчаточных кукол и начали концерт – просто пели одну и ту же песенку, меняя ее под разные стили музыки. И это сработало… Мы не старались перекричать малышей, просто внесли в хаос криков ритм и мелодию.

Чтобы попасть в «школу больничных клоунов», нужно пройти собеседование и кастинг. И это совсем не просто – вступительное испытание такое же серьезное, как и в театральном училище. Поэтому большая часть клоунов – профессиональные актеры, режиссеры и музыканты. Либо просто самородки, от природы обладающие способностями лицедея. Обучение включает в себя психологические и медицинские курсы, пластику движений, моделирование из шаров, фокусы и многое другое.

Детей в больницах много, и радовать их нужно регулярно, работая несколько раз в неделю по три-шесть часов в день. А каково это – веселиться, дурачиться, видя непод-
дельное страдание больных детишек – физическое и душевное? С такой задачей справится не каждый. И награда за труды больше моральная. «Больничные клоуны» в России – автономная некоммерческая организация, существующая в основном за счет частных пожертвований, а следовательно, платят клоунам всего ничего.

Работают обычно в классической паре – «белый» клоун и «рыжий». Первый – строгий зануда, второй – веселый шалопай. Впрочем, это только основные образы. Среди клоунов в ДРКБ есть «разухабистая бой-баба», «стюардесса-аристократка», «простодушная дурочка», «добряк-недотепа», «задумчивая художница» и другие. Для многих из них сценический образ – это вторая жизнь. Часто в нестандартных ситуациях, когда нет времени размышлять над своим поведением, выбранная «маска» сама решает, как поступить.

Случается все-таки, что клоуны сталкиваются с неприятием их со стороны находящихся в стрессе ребят, непониманием родителей и даже с языковым барьером. Но, как правило, всегда находят решение. Трудности перевода преодолеваются при помощи пантомимы. А скептицизм родителей быстро сходит на нет, когда они видят улыбки и живой блеск в глазах своих чад.

Остается один вопрос: почему люди становятся больничными клоунами, что их приводит на эту стезю? Ведь отдача – душевная, физическая – здесь требуется колоссальная. Конечно, универсального ответа тут нет – для каждого из посвятивших себя этой редкой профессии «больничная клоунада» имеет собственный смысл. Но Екатерина Уракова считает: есть нечто, что связывает всех ее коллег. Она убеждена:

– Что бы ни привело человека в эту сферу – интерес, возможность перевоплощения или команда единомышленников, умеющих «думать вверх тормашками», – в основе всего здесь – любовь к детям, понимание того, что ты можешь творить чудеса, помогая им в трудной жизненной ситуации, желание дарить им радость.