Несмотря на все заявления о мерах борьбы с контрафактом, он процветает. Причем если прежде мы получали контрафактную продукцию изза рубежа, то теперь научились успешно делать ее сами. И если в борьбе с поддельной алкогольной продукцией в Татарстане есть определенные успехи, то в других сферах успешной ее не назовешь.
«Нарушители, как хамелеоны, быстро реагируют на различные методы выявления контрафактной продукции, на старания правообладателей обезопасить свои изделия от подделок. Они меняют упаковку товаров, страну ввоза, места декларирования, ввозят продукцию, не маркированную товарными знаками, а затем на территории РФ ее маркируют, открывают фирмы-однодневки…», – говорит Дмитрий Перфилов, заместитель начальника Татарстанской таможни. По данным Ассоциации европейского бизнеса, 45 процентов правообладателей считают, что среди государственных структур именно наши таможенники наиболее эффективно борются с контрафактом.
В Таможенном реестре объектов интеллектуальной собственности России на сегодня зарегистрировано более 2600 товарных знаков. Это – капля в море. Многие фирмы игнорируют реестр не только из-за бюрократических сложностей регистрации и необходимости раскрытия полной информации о себе, но и из опасения лишний раз привлечь внимание таможни к легальной продукции. Однако, как нам сообщили в Татарстанской таможне, таможенные органы осуществляют контроль и в отношении не включенных в реестр объектов интеллектуальной собственности. По информации Дмитрия Перфилова, в прошлом году и в первом квартале текущего года с подачи их структуры судами контрафактными было признаны около 240 тысяч единиц товаров.
Выявление и пресечение преступлений, связанных с незаконным оборотом контрафактной и фальсифицированной продукции «отечественного производства», входит в сферу деятельности и МВД. Как сообщил Ринат Акчурин, начальник отдела управления по экономической безопасности и противодействия коррупции МВД по РТ, с начала года в этой сфере в республике было выявлено 1096 административных правонарушений, в том числе 1062 – в сфере оборота алкогольной и спиртосодержащей продукции. Как видим, силы полиции в основном направлены на выявление контрафактного алкоголя, ведь «потерпевшим» в случае продажи безакцизной алкогольной продукции в большой степени является государство. К тому же потребление фальсифицированного алкоголя представляет прямую угрозу жизни и здоровью населения.
Что касается промтоваров и ширпотреба, то здесь просматривается относительно лояльное отношение к их подделкам, что обусловлено сложностью вы-
явления и дальнейшего расследования таких преступлений. Товар предстоит изымать, организовать экспертизу, искать правообладателей товарного знака, и даже если дело доходит-таки до суда, существует еще одно препятствие, о котором говорится в пресс-релизе МВД по РТ: «Вопреки сложившейся на территории Российской Федерации судебной практике позиция следственных и судебных органов Республики Татарстан на сегодняшний день такова, что отсутствие прямой нотариальной доверенности от правообладателя не может быть положено в основу обвинения. Тем самым, заявленный расчет и суммы причиненного ущерба не могут быть юридически обоснованными». К тому же правообладатели, находящиеся в основном в Москве или за рубежом, как правило, не желают участвовать в уголовных процессах, так как их материальные затраты на участие в следственных и судебных мероприятиях завершаются невозможностью взыскания суммы ущерба с виновных лиц. Поэтому компании предпочитают действовать по принципу «спасение утопающих – дело рук самих утопающих».
В структуре крупных компаний существуют специальные отделы, отслеживающие контрафакт, в том числе и силами частных детективов. Евгению Щепину, члену Международной ассоциации российских детективов, нередко поступают заказы от крупных зарубежных компаний на проведение сыскных мероприятий по установлению мест сбыта, хранения и производства контрафактной продукции. При этом заказчиков интересуют не только незаконное использование их товарного знака, но и продажа не уполномоченными на это фирмами оригинальной брендовой продукции. Задача детектива – предоставить фирме обличительные документы, а в случае необходимости – свидетельствовать в суде. Но фирмы, как правило, предпочитают не связываться с судами, ведь расходы на экспертизы и судебные издержки опять-таки порой превышают предполагаемый выигрыш. Ограничиваются претензией, и этого бывает достаточно для того, чтобы продавцы сами изымали контрафактный товар из реализации.
В случае обнаружения факта продажи «левого» брендового товара компании тоже идут мирным путем – предлагают нарушителям стать их официальными дилерами по продаже.
Что касается компаний-правообладателей компьютерных программ, которые пытаются проводить аудит в организациях, пользующихся нелицензионными программными продуктами, то, как пояснил Ринат Акчурин, предприятия не обязаны допускать таких частных аудиторов к своим компьютерам хотя бы из соображений информационной безопасности.
Логично, что у потребителей нелицензионного программного продукта не может быть негативного отношения к нему – ведь он на порядок дешевле. И у населения к контрафакту отношение в целом более чем лояльное. Что плохого, например, по мнению некоторых, в том, что они по дешевке купят несанкционированно тиражированные аудио- и видеодиски? Или вместо настоящей дорогой брендовой одежды порадуют себя подделкой или даже оригиналом, импортированным без ведома правообладателя?
Вопрос о борьбе с контрафактом можно ставить как угодно остро. Можно усиливать административную и даже уголовную ответственность. Но, до тех пор пока у кого-то сохраняется в нем потребность, борьба будет идти с переменным успехом. Отдавая должное работе, которая ведется сегодня по борьбе с контрафактным товаром, нельзя не отметить отсутствие нетерпимого отношения к нему у некоторых контролирующих органов. А в условиях членства России в ВТО вопросы защиты интеллектуальной собственности приобретают особую актуальность, ведь в условиях безнаказанности псевдопредприниматели могут перейти от реализации контрафактной, но в целом безопасной для здоровья человека одежды, к подделке тех же продуктов питания и лекарственных препаратов. Чем это грозит, объяснять не надо.