Почему ученые и чиновники не всегда понимают друг друга

Наступлением на фундаментальную науку посчитала Российская академия наук (РАН) проект государственной программы РФ «Развитие науки и технологий на 2013–2020 годы», предложенный федеральным Министерством образования и науки.

Дело в том, что РАН еще весной подготовила и представила в Правительство свою «Программу фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2013–2020 годы», которая должна была стать составной частью министерской программы. Но из итогового документа «академическая» часть практически полностью исчезла, и в РАН это восприняли как попытку лишить академическую общественность возможности влиять на развитие фундаментальных исследований в России, отдать науку на откуп чиновникам. В связи с этим ряд региональных академических центров направил обращения руководству страны с просьбой остановить этот процесс. Соответствующее письмо было подписано и на общем собрании Казанского научного центра (КазНЦ) РАН, состоявшемся в середине октября. О том, как развивается ситуация и каковы вообще ожидания государства и науки друг от друга, мы говорили с председателем КазНЦ РАН, академиком РАН Олегом Синяшиным.

– Олег Герольдович, как думаете, какая вообще мотивировка была у Министерства образования и науки, когда оно фактически исключило фундаментальные исследования из программного документа?

– Мне трудно поставить себя на место министра, я не знаю, какими аргументами он руководствовался. Наверное, для этого есть какие-то и объективные, и субъективные факторы. Но необходимо учитывать, что министерство – это чиновники, а стратегия научного развития определяется все-таки учеными, поскольку у них есть понимание того, как в тот или иной момент развивается та или иная область науки. Чтобы это развитие правильно оценить, нужно в этой среде «вариться», быть информированным о том, что здесь происходит. Многие знают, что 29 октября в Ново-Огареве прошло заседание Совета по науке и образованию с участием Президента России Владимира Путина. На этом заседании в том числе обсуждался вопрос о том, что и экспертизу проектов, которые сегодня подаются по линии Минобрнауки России, и оценку их результативности должны проводить не чиновники, а именно научное сообщество. Это очень важный момент.

– И все же, видимо, у государства сегодня есть какие-то претензии к науке…

– Есть. Сегодня финансирование науки существенно возросло, и по тому объему средств, которые вкладываются в научные исследования, мы практически догнали целый ряд европейских стран. Вопрос в другом – как оценить, что эти средства вложены эффективно? Критерии могут быть разными, но в основном – и это тоже обсуждалось на Совете – это уровень и число научных публикаций, рейтинг журналов, в которых они издаются, так называемый индекс цитирования, число патентов и лицензий, которые были получены от продажи этих патентов. Пока в этих показателях мы заметно отстаем, и, конечно, у руководства страны есть вопросы, почему так происходит.

• Выделенные на науку средства необходимо направлять не только на текущие расходы, но и предусмотреть отдельные специальные инвестиции на развитие инфраструктуры

– А почему так происходит?

– Эти вложения в науку начались буквально в последние пять-шесть лет, и, безусловно, резкого прорыва произойти не может, должна накопиться некая критическая масса, которая уже в ближайшие годы должна дать результат. На том же Совете обсуждалось, что выделенные на науку средства необходимо направлять не только на текущие расходы – зарплата, коммунальные платежи, ремонт, – но и предусмотреть отдельные специальные инвестиции на развитие инфраструктуры, создание мегаустановок – сложных дорогостоящих комплексов международного статуса и коллективного пользования, которые бы позволили качественно поднять уровень российской науки. Сегодня РАН разрабатывает программу развития материально-технической базы академии, которая предполагает создание в регионах новых инфраструктурных комплексов при научных центрах и институтах. Например, в Казани предлагается создать медико-технологический комплекс на базе Института органической и физической химии имени Арбузова, который позволит получать лекарства нового поколения. Конечно, для этого потребуются соответствующие капитальные вложения и инвестиции, зато это позволит существенно поднять уровень исследований и довести новые разработки до коммерческого продукта.

Что касается эффективности науки, то нам, конечно, нужно больше публиковаться в престижных журналах, потому что это своего рода международная экспертиза тех работ, которые мы ведем. То же самое касается и патентов – сегодня их можно получить в большом количестве, но важно, чтобы они были востребованы, чтобы их покупали по лицензионным договорам и использовали в экономике страны. Но тут есть другая сторона – наши промышленные предприятия и крупные компании к этому пока не готовы, у нас нет рынка интеллектуальной собственности, где происходит оборот нематериальных активов. На Западе этот рынок уже давно сформирован, и многие предприятия стоят в очереди за результатами новейших разработок. Мне кажется очень важным, что на Совете по науке и образованию обсуждался вопрос многоканального финансирования науки, включающего в себя и выделение средств бюджета, и развитие грантовой системы поддержки науки, и привлечение бизнеса – государственных и частных компаний, которым действительно необходимо участвовать в финансировании научных исследований.

– Какой процент в бюджете страны сегодня отведен на науку?

– Около одного процента от ВВП.

– Есть ли какое-то дополнительное финансирование у региональных центров РАН – скажем, казанского – из бюджетов регионов?

– Бюджетный кодекс этого не позволяет. Но мы получаем дополнительное финансирование через систему грантов республиканской Академии наук или по хоздоговорам, которые заключаем с предприятиями республики. Для казанской науки очень важна поддержка Президента Татарстана, Правительства республики, отраслевых министерств, наше участие в целом ряде программ, проектов, которые действуют в регионе. Живя и работая в Татарстане, мы не можем быть в стороне от решения региональных задач.

– Есть ли уже какие-то отклики на ваше обращение к руководству страны?

– Да, уже получен ответ от Комитета Совета Федерации по науке, образованию, культуре и информационной политике, который разделяет нашу позицию и направил соответствующий запрос в Министерство образования и науки России. Обращение казанских ученых поступило и в приемную российского Президента. Думаю, что ситуация все же разрешится положительно с учетом огромного вклада Академии наук в развитие страны. В современной России без науки просто невозможно провести ту модернизацию экономики, о которой сегодня все говорят. Поэтому мне хочется верить, что у нас достаточно здравых, умных людей, понимающих это.