Почетной международной наградой в области космических исследований – медалью Зельдовича – был награжден этим летом молодой казанский ученый Олег Гусев. Парадокс в том, что Олег вообще-то биолог. Впрочем, на самом деле никакого противоречия тут нет – вот уже пять лет международная группа ученых, одним из основателей которой является наш земляк, плотно занимается исследованиями в области астробиологии.
Медаль Зельдовича, учрежденную Международным комитетом по исследованиям космического пространства (COSPAR), иногда еще называют (неофициально, конечно) молодежной Нобелевской премией. Раз в два года ею награждают молодых ученых по совместному решению COSPAR и Российской академии наук (РАН). Естественным моим желанием было узнать у Олега, какие исследования принесли ему столь весомую награду. Но это оказалось не так просто – выяснилось, что ассистент кафедры зоологии беспозвоночных Казанского федерального университета одновременно работает в рамках международного гранта в Национальном институте агробиологических наук японского города Цукуба. С учетом времени обучения в магистратуре и аспирантуре Олег вот уже десятый год живет и работает в Японии.
На помощь пришел Интернет – о своей работе Олег подробно рассказал мне в “аське”. Заодно поведал, как так вышло, что зоолог оказался связан с космическими исследованиями:
– Отец у меня астрофизик, так что интерес к космосу был с детства. Учился в 131-м лицее, но после одиннадцатого класса неожиданно поступил не на физфак, а на биофак. Неожиданно для родителей, но не для себя. У меня дома всегда жила какая-нибудь живность – хомячки, тарантулы… А походы на Урал и Нижнюю Волгу, где необычайно разнообразен живой мир, убедили меня, что биология – “наше все”. Так что родителям я уверенно заявил: я и в зоологии беспозвоночных состоюсь!
Ему хотелось серьезно заниматься наукой. Еще будучи студентом, Олег выиграл грант Министерства образования Японии и уехал осуществлять исследовательский проект в университет города Окаяма.
Почему именно Япония? Все очень просто, поясняет Олег – там была лаборатория, которая занималась интересующими его проблемами. Конечно, пришлось освоить японский язык. Об этом наш герой говорит как о чем-то обыденном – мол, ну да, выучил между делом…
– Хотя сами японцы очень удивляются тому, что он в своей речи передает даже стилистические тонкости языка, – рассказывает декан биофака КФУ Рушан Сабиров.
На биофаке, кстати, теперь японский осваивают и другие. Благодаря Олегу между Казан-ским и Окаямским университетами был заключен договор о сотрудничестве, и теперь идет регулярный обмен студентами и аспирантами.
Но вернемся к Гусеву. После университета он окончил аспирантуру, причем защитился и в Казани, и в Японии. И теперь работает в Цукубе – это такой японский академгородок, где на 200 тысяч населения приходится около ста научных институтов.
Еще будучи студентом, Олег на одной из международных научных конференций познакомился с Владимиром Сычевым – руководителем лаборатории Института медико-биологических проблем РАН, где занимаются здоровьем космонавтов и биологическими работами на Международной космической станции (МКС). Через некоторое время возникла идея создания сборной российско-японской команды, работающей на базе межинститутских и межуниверситетских соглашений при поддержке РАН, Российского фонда фундаментальных исследований и Японского фонда поддержки науки. Так появился эксперимент “Биориск”.
– Мы нашли идеальный вариант, – рассказывает Олег. – Российская сторона необычайно сильна в том, что касается космоса, а японская осуществляет тонкий генетический анализ, молекулярные работы.
В чем же суть исследований этой группы? В открытый космос, на внешнюю поверхность МКС посылались различные организмы – споры грибов, бактерий, семена растений. Часть из них погибла. Но некоторые выжили! Например, личинка африканского комара. Конечно, она “жила” в космосе не просто так, а в состоянии ангидробиоза – полного обезвоживания. По возвращении на Землю ее опустили в воду – и она ожила! То есть ни радиация, ни экстремальные температуры, ни прочие факторы воздействия открытого космоса, которые до сих пор считались абсолютно непригодными для какой-либо жизни, на нее не повлияли. Кстати, интересный факт – с личинками отечественных комаров фокус, что называется, не удался – они в космосе погибли… Но сейчас не об этом. А о том, что результаты исследования теоретически доказывают, например, возможность того, что жизнь на нашу планету могла быть занесена из космоса…
– Кстати, полученные нами результаты говорят и о том, что нужно в корне пересматривать правила биобезопасности космических полетов, – говорит Олег. – Раньше никто об этой проблеме даже не задумывался – ведь все были уверены, что жизни в открытом космосе нет. Теперь можно с большой долей уверенности сказать, что земляне на поверхности космических аппаратов перенесли на Марс и Луну немало “чужих”.
Кстати, о Марсе. Сейчас в “Биориске” готовятся отправить живые организмы уже в дальний космос – к спутнику Марса Фобосу. Это, по словам исследователей, первый шаг к пониманию того, с какими условиями встретятся живые организмы (в том числе человек) на межпланетных космических трассах.
– Но космос – это только часть наших работ, – продолжает рассказ Олег Гусев. – Основная тематика исследования этих организмов – понимание их уникальной способности выжить при полном отсутствии воды. Представляете, какая польза будет человечеству, если мы поймем, как комарик может высыхать, сохраняя живыми все биомолекулы, да еще и защищая их от сверхэкстремальных воздействий? Первые результаты говорят о том, что уже в ближайшие годы, возможно, удастся освоить и активно применять клеточные культуры, которые можно хранить без холодильника – просто высушивая. Как вам перспектива – хранение крови в сухом виде, без дорогостоящих холодильников? А потом добавил воды – и вот тебе живая кровь!
Над материалом, побывавшим в космосе, работают не только в Японии и Москве, но и в Казанском университете.
– Благодаря Олегу мы получили доступ к этим организмам, и сейчас наша задача – выяснить, как все-таки повлиял открытый космос на их генофонд. Появятся ли у них какие-то новые свойства в процессе дальнейшей жизни? Как отразится эксперимент на их потомстве? – рассказывает Рушан Сабиров.
Кстати, Олег родной университет не забывает, приезжает время от времени, читает лекции. И вообще, он признается: каждый год почти решает вернуться насовсем… В глобальных планах у него – организация на родном факультете специальной лаборатории, которая бы изучала организмы, выжившие в экстремальных условиях. И все же, хоть душа рвется на Родину, пока он остается в Цукубе. Потому что для науки тут все устроено лучше – есть прекрасное оборудование, нормальное финансирование, удобная для жизни по всем параметрам инфраструктура. Одним словом, все условия для реализации планов и идей, которых у Олега множество. Например, сейчас русские и японцы совместно готовятся отправить на МКС аквариум с рыбками. Идет подготовка к новым экспериментам в открытом космосе. Пишется глава в книгу по астробиологии.
– Я, наверное, слегка помешан на своих исследованиях, – пишет Олег, сопровождая это признание улыбающимся смайликом. – Хочется быстро получать ответы на вопросы. А вообще, у меня в жизни есть простое правило: чтобы потом ни о чем не жалеть, нужно заниматься самым интересным для тебя, а не тем, что популярно у других или просто прибыльно. Поэтому всегда искал и находил возможности реализовывать самые волнующие меня идеи.