“Я уже знаю, чем буду заниматься, выйдя на пенсию, – пойду работать в школу”, – такое неожиданное признание сделал на недавнем заседании президиума Казанского научного центра Российской академии наук министр образования и науки республики Альберт Гильмутдинов. Заметим, что к ученым мужам министр пришел не просто так. А чтобы предложить представителям научного сообщества также прийти в школу. Принять, так сказать, посильное участие в реализации новой президентской образовательной программы, что разрабатывается сейчас в республике.

До пенсии энергичному Альберту Гильмутдинову еще далеко, а вот опыт работы в школе у него уже есть – с недавнего времени он регулярно проводит занятия в казанском лицее имени Лобачевского при КГУ. Министр, можно сказать, стал первопроходцем в реализации одного из главных постулатов разрабатываемой программы – к преподаванию в школе нужно привлекать лучших специалистов, пусть даже и не имеющих педагогического образования. В том числе – молодых ученых и аспирантов.

Неэффективные четыре пятых

Прежде чем по пунктам обозначить, какой помощи он ждет от научного сообщества, Альберт Гильмутдинов подробно обрисовал ученым картинку современного татарстанского образования и изложил идеи, которые легли в основу разрабатываемой президентской программы.

В последние годы, отметил министр, количественные показатели нашего образования неизменно росли. Строились новые школы, ремонтировались старые, модернизировалось оборудование, росли и зарплаты учителей. А вот качество образования неуклонно падает… Свидетельство тому – результаты ЕГЭ нынешнего года: по всем предметам они в республике ниже среднероссийских. Конечно, свою роль в этих показателях сыграл тот факт, что результаты татарстанского ЕГЭ, по словам министра, оказались (по итогам анализа Рособрнадзора) самыми честными в стране. Но результаты республике нужны не только честные, но и высокие.

А как этого добиться, если в школе большие проблемы с кадрами? Только 40 процентов выпускников педвузов, пояснил министр, идут работать по специальности. Из них половина уходит из школы после года работы. Остается 20 процентов. Получается, что наше педагогическое образование на четыре пятых неэффективно.

Романтический прагматизм

– Но это еще не самое страшное, – продолжал нагнетать обстановку Альберт Гильмутдинов. – Самое страшное то, что на входе в эту систему, при поступлении в педвузы, за небольшим исключением мы имеем самых слабых абитуриентов, тех, кто не может поступить в другие вузы. То есть учителями у нас становятся слабейшие из слабых.

Именно поэтому подпрограмма “Наш новый учитель” должна стать одной из главных составляющих в новой программе развития образования, разрабатываемой в Татарстане под личным патронатом Президента Минтимера Шаймиева. Об этой программе, своем любимом детище, министр образования и науки в последнее время с жаром рассказывает на каждом крупном образовательном собрании-совещании. О том, что в образование надо привлекать лучших выпускников казанских вузов, независимо от специализации, создавая для них идеальные стартовые условия – высокую зарплату, социальные гарантии, возможность защищать кандидатские и докторские диссертации… Недостаток педагогических навыков, пояснил министр, республика готова компенсировать дополнительными учебными курсами за счет бюджетных средств. Главное – чтобы в школу пришли молодые, креативные лидеры…

– Как бы романтично это ни звучало, я уверен, что на самом деле это жесткий прагматизм, альтернативы которому нет, – убеждал представителей академической науки Альберт Гильмутдинов. И для пущей убедительности сослался на международный опыт: оказывается, многие выпускники Гарварда, одного из лучших университетов мира, идут работать в муниципальные школы. Вспомнил министр и речь Барака Обамы на собрании Национальной академии наук США, где американский президент также призвал привлекать в образование лучшие кадры. Ну и окончательным, “железобетонным” аргументом в пользу изложенной концепции стала цитата из недавнего послания Дмитрия Медведева Федеральному Собранию Российской Федерации: “Мы начнем привлекать для работы в школах тех, кто способен обеспечить более качественное профильное образование для старшеклассников, включая и квалифицированных специалистов, которые не имеют педагогического образования”.

В общем, получается, что основные идеи республиканской президентской программы реформы образования предвосхитили некую общемировую тенденцию в этой сфере. Теперь дело за “малым” – реализовать декларированные принципы на практике. Вот тут-то минобрнауки и рассчитывает на помощь ученых.

– У вас же работают молодые кандидаты наук. Давайте посмотрим, кто из них имеет педагогические наклонности, – обратился Альберт Гильмутдинов к членам президиума КазНЦ РАН. – Наверняка есть такие! Давайте попробуем, хотя бы начнем… А огромная армия аспирантов? Пусть они тоже работают со школьниками – подобное практикуется во всем мире. Помимо всего прочего, молодые ученые еще и “потащат” за собой в науку новое поколение…

Чем еще может наука помочь школе? Это, пояснил министр, и создание научно-технических кружков при каждом академическом институте, и разработка концепции интерактивного республиканского музея науки, и разнообразные лектории для школьников, а также для учителей. Последним, пояснил Гильмутдинов, внимание со стороны ученых особенно важно, а то ведь они сегодня варятся в собственном соку, а это ведет к “эффекту выгорания”, когда вымотанный учитель уже ничего не хочет и ничем не интересуется…

Вопросы о главном

– Приятно было услышать “невыгоревшего” министра образования, – заметил на это академик РАН Александр Коновалов. И тут же дал понять, что ученых просто красивой концепцией не проймешь: – А сколько все это будет стоить?

– Мы пока только завершили разработку концепции, точный бюджет программы я вам смогу назвать месяца через два-три, – ответил Альберт Гильмутдинов. – Но хочу сказать, что это будет не много, а очень много!

– А как вообще дела с бюджетом Министерства образования и науки? – тут же поинтересовался членкор РАН Евгений Никольский.

– К сожалению, это большая проблема, – вынужден был признать министр. Но на немой вопрос собрания тут же ответил: – Но сейчас экономика возрождается, и мы очень надеемся, что в бюджете будут допдоходы и они пойдут на образование. Гарантией тому, что программа получит достойное финансирование, – ее президентский статус.

Но ученых интересовали и другие аспекты озвученной министром концепции. Например, такой немаловажный вопрос: ну придут молодые и креативные в школу, а как их встретит учительская среда, которая у нас, как известно, аналогичной креативностью не блещет? Да, “съесть” новичков в школе обязательно попытаются, согласился Альберт Гильмутдинов. Важно устоять, не сломаться… А чтобы не сильно обострять отношения, для молодых предусмотрят отдельный фонд финансирования – чтобы их красивая жизнь была не за счет “старичков”. Которым, кстати, обещают регулярное тестирование. Не самих педагогов, а их учеников, начиная с 7 класса. И чьи дети покажут лучшие результаты – тем тоже обещают сильно доплачивать. А от тех, у кого результаты будут самые слабые, школе, увы и ах, придется постепенно избавляться – иного пути нет…

Но, несмотря на вполне законные вопросы и сомнения, в целом концепция Альберта Гильмутдинова ученым понравилась.

– Мы очень хорошо понимаем, насколько для студентов и аспирантов важна основательная школьная база, – заметил председатель КазНЦ РАН Олег Синяшин. – Действительно, нужно выстраивать цепочку: школьник – студент – аспирант – научный сотрудник.

Ученый – он не хуже бизнесмена

Более того, выяснилось, что в научном центре уже и свой план сотрудничества со школами разработали. Его представил присутствующим координатор программы развития образования от КазНЦ РАН Андрей Скоринкин. Правда, в плане пока предусмотрены в основном внеклассные методы работы – обзорные лекции, работа с одаренными детьми, дни открытых дверей, экспертиза учебных пособий и инновационных программ… Но в школах, с которыми уже работают казанские ученые, рады и такому сотрудничеству. Более того, рассказал Андрей Скоринкин, учителя убедительно просят присылать к детям с лекциями не слишком молодых и при этом респектабельного вида мужчин. А то, мол, школьники нынче все как один грезят о бизнесе… Так пусть увидят, что “состоявшийся человек” – понятие, имеющее отношение не только к бизнесменам.

Чем могут, помогут

В общем, у ученых и своих идей на тему “как помочь школе” хватает. Но все опять упирается в вечные вопросы.

– Тут требуется определенное финансирование, – аккуратно обозначил проблему Скоринкин. – Надо подумать, как стимулировать людей, которые будут всем этим заниматься…

– Я рекомендую руководителям подразделений нашего центра озаботиться этим вопросом и поддержать тех сотрудников, которые работают со школьниками, – обозначил один из возможных источников финансирования Олег Синяшин.

Что касается более серьезных денег, о которых упомянул министр, то, как говорится, будем ждать и надеяться… Главное – дождаться. Потому что, отметил Альберт Гильмутдинов, грандиозных проектов у нас в стране рождается множество, а вот воплотить их в жизнь удается не всегда.

– Пусть мы вместе с вами по этой программе выполним меньшее число пунктов, но уж то, за что возьмемся, надо довести до конца, – обратился министр к ученому сообществу.

– Если мы чем-то реально сможем помочь нашему образованию – надо это сделать, – выразил общее мнение собрания Александр Коновалов. И опять напомнил “о главном”: – Но пока наш учитель не будет получать достойную зарплату, ничего не получится. Немцы еще в пятидесятые годы прошлого века вывели формулу: если учитель в средней школе получает зарплату ниже средней по стране, нация деградирует. Что мы с вами сейчас и наблюдаем…

Кстати, по данным министра образования и науки, зарплата татарстанского учителя сегодня составляет около 60 процентов от средней по экономике. Ну это так, информация к размышлению.