В эти дни Институт истории имени Ш.Марджани Академии наук Татарстана отмечает свое десятилетие. Сегодня он утвердил себя авторитетным гуманитарным научно-исследовательским центром нашей республики, осуществившим заметный прорыв в изучении историко-культурного наследия, многовековой истории татарского народа и других народов Татарстана.

Символично, что юбилей института совпал с шестидесятилетием его директора – государственного советника при Президенте РТ Рафаэля Хакимова. Потому естественным показался повод ближе познакомить наших читателей с ним не только как с руководителем института, но и с человеком “без галстука”.

– Рафаэль Сибгатович, как “удалось” совместить эти две даты? Помнится, десять лет назад Президент Минтимер Шаймиев, посетив только что открывшийся институт, поздравил вас сначала с этим событием, а затем тут же – с вашим пятидесятилетием…

– Ну, если и можно уличить меня в подлоге, то разве в самом небольшом и потому простительном. Указ Президента о создании института вышел в июне 1996 года, а право юридического лица вместе с открытием финансирования, утверждением штатного расписания институт получил с выходом в свет 17 февраля 1997 года постановления Кабмина республики. Мой день рождения – 12 февраля, потому счел возможным отложить его на 17-е, когда состоялась презентация института. В том была, признаюсь, своя хитрость. Президент ведь так сразу в только что учрежденный институт не придет, скажет, покажите вначале себя в деле. В то же время он сочтет для себя неудобным отказать в приветствии своему советнику, когда у того такая круглая дата. А для меня как директора посещение Президента – лучшая реклама института…

– А как вы оказались в этой должности, ведь, насколько я знаю, окончили в свое время физфак КГУ?

– Да, с одной стороны, я физик, изучал квантовую механику, теорию относительности, другие разделы физики. С другой, вырос благодаря отцу в среде писателей. Гуманитарий прочно сидел в моих генах, защитил после аспирантуры кандидатскую по философии. Ко времени учреждения института, работая советником Президента республики по политическим вопросам, успел кое-что познать в общественных науках, в частности, основательно изучил теорию федерализма, написал об исламе, участвовал в переговорах между делегациями России и Татарстана на предмет подготовки и заключения Договора о взаимном делегировании полномочий, был участником Конституционного совещания по разработке проекта Конституции РФ, членом государственной комиссии по урегулированию конфликта в Чечне… И тем не менее предложение Президента возглавить новый институт истории явилось для меня неожиданностью. “За что, Минтимер Шарипович? – не удержался тогда от вопроса. – Как я могу идти в академическое учреждение без специального образования, в то время как там работает более десятка докторов наук?!” “Нужно поднимать роль истории”, – был краток Президент.

– Наш разговор происходит на другой день после заседания президиума Академии наук Татарстана, где была дана высокая оценка достижениям возглавляемого вами института за прошедшие десять лет.

– Да, оценка, как в таких случаях говорят, сколь лестная, столь и обязывающая. Но нам действительно кое-что удалось сделать. Вон у меня на столе вы видите часть зримых плодов нашего труда. Это очередной том фундаментального исследования “История татар с древнейших времен”, атласы “Тартарика” и “Тартария: Евразия на старинных картах”, “Антология татарской богословской мысли”, “Свод памятников истории и культуры Республики Татарстан”, коллективная монография “Татары”, удостоенная Госпремии Татарстана в области науки и техники…

Коллектив института ведет изыскания по одиннадцати научным проблемам, входящим в направление “Татарский народ и народы Татарстана: возрождение и развитие”. Кроме восьми научных подразделений, входящих в штат института, за счет привлечения грантов и внебюджетных средств созданы центры исследований ислама, Золотой Орды, иранистики, институты федерализма и культурного наследия. К месту будет и напоминание о разработке нашим институтом оригинальной научной методики по определению времени образования ранних городских поселений, благодаря которой вкупе с важными археологическими находками удалось установить дату основания Казани, а затем Елабуги.

– Подробнее о достижениях института, его буднях и планах можно узнать на сайте института в Интернете. Мне же под предлогом вашего юбилея хотелось бы задать несколько вопросов неофициального свойства в надежде, что на правах юбиляра вы будете откровеннее. У вас способность к словотворчеству – несть числа вашим статьям в газетах и журналах как российских, так и зарубежных, политическим брошюрам и книгам. Это от отца?

– Видимо. Я уже упомянул, что с детства видел у нас дома, на даче писателей – коллег отца, вольно или невольно слышал их разговоры. В аспирантуре на кафедре научного коммунизма мой руководитель профессор Фасеев потребовал, чтобы я писал диссертацию о художественной литературе. Так я, кроме научного коммунизма, заодно прочитал и всю татарскую литературу. Последние пять-шесть лет жизни отца мне пришлось выполнять функции его секретаря. Я был первым читателем его произведений, переводчиком прозы и машинисткой. Отец много писал о Тукае, знал глубоко его творчество. Приближался 90-летний юбилей Тукая. В Москве готовили к изданию сборник его стихов, попросили отца написать предисловие. Он написал, я перевел, отослали. Через короткое время с аналогичной просьбой к нему обращается наш Тат-книгоиздат. Отец и говорит мне: “Новых мыслей у меня нет, может, ты попробуешь что-нибудь сочинить от моего имени? Только для этого надо писать моим стилем”. А стиль его очень лаконичный – предельная плотность мыслей, короткие емкие предложения. Пришлось дополнительно сесть за книги, но с поручением отца справился…

– В качестве советника Президента вы прошли вместе с ним все перипетии борьбы за суверенитет Татарстана, бывали в самых разных, порой небезопасных для жизни ситуациях. Говорю “небезопасных”, поскольку помнится (мы с вами не впервые встречаемся), что как-то вы под настроение по-свойски поделились чуть ли не детективной историей “путешествия” в Чечню во время войны. Теперь, по прошествии времени, не признаетесь, что страшновато было? Не напомните историю?

– Первая чеченская война в разгаре. Москва ищет пути замирения, но не ясно, кто контролирует территорию Чечни – федералы или боевики. Президент дает мне задание – срочно отправиться в Назрань для выяснения обстановки. Аушев поможет перейти границу Чечни. Вылетел в тот же день в Ингушетию. Аушев приставил ко мне сотрудников МВД. Перешли границу, дальше нас сопровождают боевики. Идем по лесным тропам. Весна, кругом растут незабудки, а между ними затаились мины, так называемые лягушки. Прошел по всей линии фронта, через десятки блокпостов, по окопам, увидел своими глазами обстановку. Ночевал в блиндажах. Вернулся в Назрань, оттуда домой, доложил свое мнение: война не имеет перспектив, российская армия разлагается. Минтимер Шарипович довел это до сведения Центра. Поднялся шум в Москве, оттуда посоветовали унять Хакимова… Но в дальнейшем-то последовало соглашение о перемирии. Было ли страшно? Не скрою, моментами – да: а вдруг мина разорвется, шальная пуля сразит… Но куда большее душевное напряжение – до состояния, когда нервы натягивались как струны, а сердце пугающе холодело – пришлось испытать несколько раз на переговорах в процессе урегулирования отношений Татарстана с Россией в известные моменты начала девяностых… Это не рисовка, это честный ответ на ваш вопрос.

– Тогда столь же честный ответ на такой вопрос: легко ли быть советником? Регулярные загранпоездки, встречи и беседы за чаем с крупными политиками, вершителями людских судеб…

– …и постоянная боеготовность к написанию проекта требуемого документа, обоснованию позиции по тому или иному злободневному политическому вопросу. Как-то один аппаратчик выразился про нас так: “Вы, советники, насоветуете на месяц вперед, а нам потом разгребать”. На самом деле, прежде чем советовать, надо досконально знать суть проблемы. Чтобы выработать татарстанский подход к федерализму, сколько пришлось литературы перелопатить, побывать не в качестве туриста в странах мира с федеративным устройством…

Что такое советник по большому счету? Я так понимаю: это не просто должность. Если ты – личность, тогда история на твоей стороне, а если всего лишь аппаратный интриган, то твое имя умрет вместе с тобой. Поскольку советники заодно и ученые, то много приходится ездить на разные международные конференции. Если не ездить, не общаться, откуда новые мысли? Вот меня наш Президент порой спрашивает: “Ты где-то это видел или сам придумал?” Надо знать мировой опыт, а не пытаться заново изобретать велосипед.

Что касается чаепитий, то да, нередко важные политические идеи вынашиваются и воплощаются в процессе общения и бесед за чашкой чая, кофе. Взять, к примеру, наши нынешние контакты с исламским миром, факт принятия России в Организацию Исламская Конференция. Ведь не секрет, что первым тропу туда проторил наш Татарстан. Впрочем, больше об этом может рассказать вам наш “министр иностранных дел” Акулов. Я же могу гордиться тем, что тоже не оставался в стороне – принимал у себя дома в качестве гостя председателя ОИК Экмеледдина Ихсаноглу.

– Уместным в контексте сегодняшнего разговора кажется мне такой вопрос философского плана: как относитесь к материальному богатству?

– Подробно об этом я написал в своих “размышлизмах”, вышедших отдельной книжкой под названием “Метаморфозы духа”. А сейчас, чтобы не растекаться многословием, выражу свою мысль так. Нашим соседом по отцовской даче в Лебяжьем был Хасан Туфан. Один из лучших поэтов, каких я вообще читал. Долгие годы он провел в лагере в Сибири, где пас стадо, кормился молоком и таким образом выжил. Слово “меркантильность” отсутствовало в его лексиконе. Так вот, у него есть проникновенные строки о родном крае, написанные там, в Сибири:

Не мочи меня, дождик,

тайком,

Не шепчи

про подошву худую.

В этот мир

я пришел босиком.

Ничего,

если так же уйду я,

Не мочи меня, дождик,

тайком…

Ведь что сказал пророк? У тебя есть одна долина, усыпанная золотом. У тебя есть две долины, усыпанные золотом. Но успокоит же тебя горсть земли…

– Как, Рафаэль Сибгатович, поддерживаете свою спортивную форму? Говорят, любите зимой ходить по снегу босиком.

– Да, есть привычка пройтись босиком, особенно когда бывают гости. Часто мы сидим во дворе, где пол каменный, и если холодно, то гости не выдерживают, глядя на мои ноги. Я их успокаиваю: “Ничего, через полчаса привыкнете…”

Олжас Сулейменов в один из приездов в Казань побывал у меня дома в Боровом Матюшино. Мы, сидя напротив камина, говорили с ним об истории тюркских народов, перспективах взаимоотношений России и Востока. Моя дочь и жена поочередно играли на пианино лирику и классику. В общем, понравилось ему у меня, о чем он сказал позже по телефону. А в конце разговора произнес: “Особенно меня впечатлило то, что ты ходишь по снегу босиком”.

А летом у меня другая страсть – ходить под парусом. Есть у меня небольшая яхта пяти метров длиной, на одного человека рассчитана. Так вот, летом люблю выйти на ней на волжскую стремнину. Особенно когда ветер и волны с барашками. Ощущения – словами трудно передать, проще показать.

– Как в той самой песне в исполнении Лидии Руслановой, если слегка переиначить: “Дам парусу полную волю и смело доверюсь волнам”?

– Пожалуй, так.

– И последний вопрос. Что значит для вас нынешняя круглая дата?

– Пора подведения итогов. Обычно к такому событию готовят полное собрание сочинений и ждут наград на юбилей. Я решил сам себе сделать подарок – написать книжку… не мемуаров и не политическое кредо, а смешных, занимательных эпизодов из своей жизни. Политика – штука серьезная, изнуряющая, но в ней, как в обычной жизни каждого, немало места и для смешного, поучительного, забавного. Вот я и вспомнил кое-что из своего прошлого и настоящего и изложил на досуге в книжке под названием “Смешная политика”.