Сегодня более 7 тысяч выпускников татарстанских школ будут сдавать единый госэкзамен по русскому языку. Напомним, что первый в новейшей истории образования республики ЕГЭ (по химии) прошел 23 мая, и к сегодняшнему дню школьники получили его результаты. Как мы уже писали, в качестве общественного наблюдателя на первом экзамене присутствовал корреспондент “РТ”. Будучи на этом мероприятии фактически единственным незаинтересованным лицом, старавшимся по возможности бесстрастно наблюдать за происходящим, хочу, не претендуя на роль глубокомысленного аналитика, просто поделиться некоторыми соображениями по поводу увиденного.

Множество споров велось в Татарстане на протяжении всего учебного года вокруг образовательного нововведения, именуемого ЕГЭ. Не слишком ли сложными будут тестовые вопросы? Успеют ли наши дети подготовиться к экзаменам по новой системе? Действительно ли можно будет автоматически попасть в любой вуз страны, если наберешь большое количество баллов по профилирующему предмету? Устранит ли ЕГЭ возможность коррупции при сдаче экзаменов?

Понятно, что взгляд в первом приближении не даст исчерпывающих ответов на все вопросы. Но кое-какие любопытные наблюдения он все же позволил сделать.

Впечатление первое. Дети отнеслись к ЕГЭ гораздо спокойнее, чем взрослые. В то время как учителя и родители, собравшиеся у входа в здание технологического университета, где проходило испытание, нервно проверяли и перепроверяли, не забыли ли их чада взять с собой все необходимое (пропуск, паспорт, калькулятор, бутылку с водой), выпускники невозмутимо выискивали свои фамилии в списках сдающих, спокойно переговаривались, как будто пришли не на экзамен, а на дружескую тусовку. По словам детей, большинство из них к ЕГЭ готовились целенаправленно, а потому в себе были вполне уверены.

– Я специально занимался с репетитором, чтобы сдавать химию именно по системе тестов, – рассказал нам выпускник 72-й казанской школы Иван Дамоцев. – И пробный экзамен уже сдавал.

На педиатрический факультет медуниверситета, куда собирается поступать Иван, в этом году абитуриентов будут принимать именно по результатам ЕГЭ, и химия там – один из профилирующих предметов. Но не все выпускники решили принять участие в эксперименте с прицелом на дальнейшее обучение. Это стало ясно уже через час с небольшим после начала экзамена. Именно в это время дети начали сдавать первые работы, хотя изначально на все про все им отводилось три часа. Причем почти одномоментно к выходу потянулось не менее десятка человек. А когда прошла половина положенного времени, аудитория опустела почти на треть.

– Неужели уже все сделали? – тихонько интересуюсь у одного из выходящих. Выясняется, что некоторые дети просто не стали решать задания группы С, требующие развернутого ответа, – “они слишком сложные”. На вопрос, зачем же тогда они вообще пришли сдавать ЕГЭ, если даже не попытались выполнить хотя бы что-то из заданий повышенной сложности (ведь времени-то еще было достаточно!), многие отвечали: “А нам химия в институте не нужна. Просто сдать ее по тестам проще, чем на обычном экзамене в школе”. Интересно получается: в то время как взрослые копья ломают, споря о том, не слишком ли сложны контрольно-измерительные материалы, по которым проводится тестирование, некоторые дети восприняли ЕГЭ как лишний повод облегчить себе жизнь.

Правда, были и другие примеры. Один из мальчиков, скажем, признался, что поступать будет в технологический университет, где, конечно, без химии – никак. Но усложненные задания делать все равно не стал – “да без них как-нибудь”… Хотя понятно, что рассчитывать на высокую оценку в этом случае ему не придется. Вот вам и предэкзаменационная уверенность в себе… Значит ли это, что пресловутые КИМы (контрольно-измерительные материалы) действительно, как и предполагали противники новой системы, оказались не по зубам нашим школьникам? Вряд ли, ведь большинство из тех, кто досидел на экзамене до конца, говорили, что не смогли выполнить только два или три задания повышенной сложности.

– Все-таки дети есть дети, – комментируют эту ситуацию организаторы в аудитории, сами, кстати, школьные учителя. – Некоторые просто несерьезно отнеслись к экзамену…

Что ж, возможно, кто-то из выпускников по привычке посчитал, что все будет как в школе и учителя что-нибудь да придумают, чтобы повысить им оценку. А может, рассчитывают на родительский кошелек: хоть на платное, мол, да все равно пристроят? По крайней мере, пресловутый “пофигизм” нового поколения явно просматривался в этом странном сплаве самоуверенности и безответственности. Нет у нынешней молодежи в массе своей пиетета к оценке собственных знаний!

Еще одно наблюдение. Вопросов о некорректности того или иного задания во время экзамена у детей не возникало. А вот трудности с правильным оформлением ответов были. И школьники то и дело обращались за помощью к организаторам в аудитории, которые, как выяснилось, сами толком не знали, куда и как именно нужно вписывать тот или иной ответ.

– Эх, если б мы заранее видели хотя бы образцы КИМов, – сокрушались они, – а нам сказали, что дети сами все знают…

Конечно, организаторы – люди грамотные, они по мере необходимости еще раз просматривали инструкции, и в итоге ребята все же получали ответы на свои вопросы. Но на это уходило время. Так что к правильному оформлению работ надо тщательно готовить не только школьников, но и тех, кто будет находиться рядом с ними в аудитории. Кстати, хотелось бы, чтобы последних было больше: в нашей аудитории шесть организаторов приходилось почти на 140 детей. И когда ребята в массовом порядке начали сдавать свои работы, взрослым было трудновато уследить за всеми одновременно.

И напоследок вот о чем. Было много споров – возможна ли в принципе “нечестная игра” во время ЕГЭ? Рискуя навлечь на себя гнев родного Министерства образования и науки, могу сказать: теоретически – да, возможна. И здесь все зависит от пресловутого человеческого фактора. Помнится, на “круглом столе”, посвященном ЕГЭ, который прошел в нашей редакции, приводился пример одного из соседних регионов, где КИМы за выпускников решали сидящие за стенкой аспиранты одного из вузов. Так вот, если начальник пункта приема экзамена будет каким-либо образом в том заинтересован, если он сумеет договориться с организаторами в аудитории (а их, повторю, не так много), то возможность взять у выпускника листок с заданиями, вынести его и затем принести готовые ответы у него есть.

Понятно, что сейчас в республике, делающей первые шаги на пути ЕГЭ, к этому мероприятию относятся со священным трепетом, поэтому все проходит строго по протоколу. Ну а через два – три года, когда система будет отлажена, когда все освоятся и начнется поиск “подъездных путей” к решению проблемы? Поэтому обязательно нужны сторонние наблюдатели, контролирующие процесс. И, кстати, в Министерстве образования и науки активно призывали и призывают всех желающих поучаствовать в ответственном мероприятии.

К сожалению, практика первого экзамена показала: таких желающих, что согласились бы отсидеть на нем три – четыре часа в качестве общественного наблюдателя, в республике нет (если не считать корреспондента “РТ”, движимого служебным долгом). Остается только еще раз воззвать к общественности с призывом идти наблюдателями на ЕГЭ, дабы потом не возникало никаких эксцессов, не было лишних разговоров и не ставились под сомнение итоговые результаты.