Исполнилось 80 лет со дня рождения и более 55 лет трудовой, научно-педагогической и общественной деятельности академика Российской академии наук, почетного академика АН РТ, действительного члена Международной академии астронавтики, дважды лауреата Государственной премии СССР, заслуженного деятеля науки и техники России и Татарстана, доктора технических наук, профессора В.Е.Алемасова.

Имя Алемасова, в прошлом выпускника Казанского авиационного института, олицетворяет выдающиеся достижения Казанской научно-педагогической школы теплоэнергетики и двигателестроения. Он продолжил и укрепил традиции этой школы, сформулировав новое научное направление по расчету и исследованию состава и свойств высокотемпературных реагирующих сред и процессов в ракетных двигателях. Почти четверть века В.Е.Алемасов успешно руководил крупной кафедрой, подготовившей большой отряд специалистов для промышленности и науки.

Завтра в столице республики в НКЦ “Казань” состоится научная конференция, посвященная 80-летию ученого. Накануне наш корреспондент встретился с ним для беседы.

– Вячеслав Евгеньевич, переведите, пожалуйста, на общедоступный язык фразу из энциклопедической статьи о вас: “В достижениях отечественной ракетно-космической техники шестидесятых и последующих лет значителен вклад В.Е.Алемасова и его школы”.

– Популярно это выглядит так. Чтобы создать тот или иной ракетный двигатель, требуется прежде всего выбрать топливо для него. Природа предлагает множество видов топлива, и надо выбрать наилучшее. Такое, чтобы было оно наиболее и эффективным, и безопасным, и стойким по сопротивлению высоким температурам и прочее, и прочее. Первая стадия такого выбора топлива проводится расчетом.

Нам в начале шестидесятых годов удалось создать новые методы этого так называемого термодинамического расчета. И раньше это делали – считали, но это было очень трудно, долго и недостаточно надежно. Мы задались целью сделать расчет удобным, быстрым и надежным. Для этого были у нас научные идеи. Я говорю “мы, у нас”, потому что с самого начала мне помогали два аспиранта, выросшие затем в крупных ученых, – Анатолий Тишин и Анатолий Дрегалин.

Нам очень помогло то, что в этот период появились первые ЭВМ. Раньше, до них, расчет вынужденно упрощали, сводя к поиску решения системы из десяти-пятнадцати уравнений и оставляя за бортом многие другие неизвестные. Использование же ЭВМ позволило нам вводить в расчет до четырехсот уравнений! Зачем так много? Чтобы учесть самые разнообразные особенности ракетного топлива, его сгорания, воздействия на окружающую среду. Ну сами понимаете, прежде чем прибегнуть к помощи ЭВМ, надо было разработать модели – алгоритмы решений, то есть потребовалась долгая, напряженная научная работа, и мы с нею справились.

В результате мы написали и издали одиннадцать книг, одна из которых – учебник для вузов по теории ракетных двигателей – выдержала несколько изданий, переведена и издана в Китае. После всего этого мы, опять-таки упрощенно, уже могли сказать ракетным конструкторам: дайте нам любое сочетание элементов из таблицы Менделеева и мы произведем нужные расчеты топлива, режим его сгорания для любой ракеты – космической ли, военно-морской, гражданской или какой другой.

– То, что вы являетесь признанным, авторитетным ученым, давшим путевку в жизнь двум десяткам докторов и семи десяткам кандидатов наук, не говоря уж о тысячах студентов, продолжателем прославленной научной школы, неординарной и незаурядной личностью, есть результат и влияния на вас окружающих людей – будь то родители, школьные ли учителя, преподаватели института… Если даже их много, то тем не менее кого бы из них вы назвали в числе самых-самых влиятельных наставников?

– Да, их много, людей, к которым я испытываю благодарные чувства как к учителям жизни. И самая первая среди них – мама, оставшаяся после ранней смерти отца с нами, двумя братьями, и всю свою жизнь посвятившая тому, чтобы мы выучились, стали уважаемыми людьми. Судьба наделила ее природной интеллигентностью, которая не определяется образованием – у мамы было всего три класса, – а является внутренним естественным состоянием души.

Учиться мне выпало в школе №15 (ныне там школа №18) и, считаю, очень повезло. Великолепная была школа, блестящее созвездие учителей-личностей, доброжелательная атмосфера, высокая организация всей школьной жизни… У меня не было любимых и нелюбимых предметов – все нравились. Выделю разве что уроки литературы, которые вела Тамара Владимировна Смирнова-Карпинская. Ее высокая культура, любовь к литературе и искусству вкупе с богатой школьной библиотекой привили мне страсть к чтению, которая, к счастью, с возрастом не ослабевает.

Что касается института, то и там царила аура познания и творчества. На преддипломную практику нас, шестерых лучших студентов курса, послали в Москву, в ЦИАМ – Центральный институт авиационного моторостроения. Помню, свободные вечера и выходные дни у нас уходили на театр: в Малом смотрели Островского, в Большом – оперную классику, “Свадьбу в Малиновке” с Яроном – в Театре оперетты, “Учителя танцев” с Зельдиным – в Театре Красной Армии…

А наставниками в институте были – вон, видите их портреты на стене: Валентин Петрович Глушко, Андрей Владимирович Болгарский, Георгий Сергеевич Жирицкий, Сергей Васильевич Румянцев… Конечно же, их много – людей, помогавших мне при проведении многочисленных исследований, при разработке научных проблем, да и просто в какой-либо жизненной ситуации. Многие имена, что естественно, не сохранились за давностью лет в памяти, тех же, кто наиболее дорог и памятен, я постарался назвать в своих воспоминаниях о прожитом и пережитом, которые выйдут на днях опубликованными в журнале “Казань”.

– Среди ваших заслуг значится и восстановление первой в стране кафедры ракетных двигателей, основанной в 1945 году пионерами отечественного ракетостроения Глушко и Сергеем Королевым…

– Развитие ракетных специальностей в КАИ шло бурно, выпускники были, без преувеличения, нарасхват. В 1965 году появилась кафедра №22 (дань секретности) – специальных двигателей, руководить которой доверили мне. Поначалу коллектив его составляли несколько десятков человек, а вскоре он вырос до полутора сотен.

Главными задачами перед нами были определены подготовка инженеров и научные исследования в области ракетодвигателестроения. В деле подготовки кадров кафедра взяла на себя роль архитектора специальности. Что это значит? Мы организовали научное и методическое объединение усилий всех смежных кафедр, курирование практики студентов и проектирования на предприятиях, участвовали в распределении выпускников, поддерживали с ними обратную связь с целью совершенствования обучения. Вскоре наш опыт был замечен и одобрен министерством высшего образования, к нам стали регулярно приезжать учиться из других вузов страны. На 30-летие кафедры в 1975 году приехали академик Глушко, многие крупные представители ракетной отрасли. Валентин Петрович остался доволен состоянием кафедры, обещал дальнейшую поддержку.

Контакты с ним вылились в совместную работу по созданию оригинального многотомного справочника по свойствам продуктов сгорания. Хочу сказать, что тесное сотрудничество с Глушко принесло мне большую пользу в плане самоусовершенствования. Я вынес для себя, что любовь к работе надо довести до одержимости, целеустремленность сцементировать с постоянным чувством нового и стремлением к генерации новых идей, организованность довести до расписания по часам и минутам надолго вперед, а взаимоотношения с каждым членом коллектива – до обязательного сочетания строгой справедливости с естественной заботой о человеке.

Длительное время ключевыми словами для кафедры были: “справочник” и “учебник”. Работа над первым заняла десять лет, работа же над учебником была перманентной, так как учебник переиздавался не раз и каждый раз заметно обновлялся.

В 1985 году в Казани была очень представительная делегация Академии наук СССР. Было приятно показывать наши достижения таким корифеям отечественной и мировой науки, как дважды Герой Социалистического Труда наш земляк академик Котельников, лауреат Нобелевской премии академик Прохоров и другие. Их одобрение воодушевило коллектив кафедры на новые дерзания.

– Вячеслав Евгеньевич, позвольте вопрос сокровенного свойства. У вас за плечами большая интересная жизнь, наполненная государственной важности работой, значительными событиями. Скажите, если бы дано было жизнь повторить, что из нее захотели бы вы еще раз повторить и пережить, а что улучшить, подправить?

– Повторить, говорите?.. Не отказался бы вновь окунуться в атмосферу семидесятых, когда мы одержимо работали над справочником. Мне было тогда 45-50 лет, нагрузка была колоссальной, но в силу нашей молодости она таковой не ощущалась, работали с пьянящим упоением. Представьте: в книге 40 тематических глав, по каждой из них – “досье” из нескольких пухлых папок. Чтобы отфильтровать эти материалы, их нужно иметь перед глазами все одновременно. Как это сделать практически? Мне ничего другого не оставалось, как освободить от всего мансарду своего дачного дома и разложить на полу папки. А затем самозабвенно ползать между ними, отсортировывая нужное.

Относительно же того, чтобы подправить что-то… Нет, пожалуй, ни о чем не сожалею. В разные годы были приглашения на работу и жительство в Уфу, Самару, Москву с предложением лучших, чем в Казани, условий, но я все три раза вежливо отказался от них: здесь мои корни, моя питательная среда.

– Хорошо, тогда спрошу несколько иначе: какой афоризм или, может, библейское изречение наиболее полно отражает ваше отношение к жизни?

– Не мудрствуя лукаво скажу, что мне по душе слова Марчелло Мастроянни: “Я люблю жизнь, потому что она любит меня”. Смею верить, что жизнь благосклонна ко мне, раз я встречаю свое 80-летие и встречаю в довольно неплохой форме, не утратив вкуса к работе. Жизнь, к счастью, не ограничивается только работой. Я благодарен друзьям, приятелям своим, помогавшим нам с Надеждой Александровной, супругой, постигать, ощущать бесконечное разнообразие, красоту и полноту жизни. Бердниковы и Талантовы, приглашая на свои дачи, приобщили нас к чудным волжским пейзажам; Яковлевы раскрыли прелесть турпутешествий на автомашинах; Ржевские, обладатели богатой фонотеки, заразили музыкой; другие исподволь вовлекали в чтение “толстых” журналов, посещение театра, консерватории… На семейные праздники и юбилеи стали дарить друг другу не дорогие безделушки, а картины.

Среди больших и малых радостей жизни прочное место в моей жизни занимает, например, футбол – я профессиональный болельщик. Переживаю за сборную России, казанский “Рубин”, но более всего – за московский “Спартак”, поскольку “заболел” им со времен незабвенного Синявского, блестяще ведшего по радио репортажи.

60-70-е годы для нас с женой отмечены особой романтической окраской: мы пристрастились к поэзии. Исподволь пришло осознание того, что хорошая поэзия – это наиболее афористичное, емкое и образное отображение мгновений жизни. Радостным для нас было каждое собственное открытие того или иного имени в поэзии, знакомство с его творчеством. Я особенно увлекся творчеством женщин-поэтов. Мне кажется, они глубже и тоньше передают настроение, мироощущение, пишут больше сердцем, нежели разумом. Люблю читать и перечитывать Ахматову, Цветаеву, Берггольц, Ахмадуллину, Друнину, Казакову, Алиеву, Капутикян и многих других.

Вирусом поэзии мы заразили и своих друзей, традицией стало на наших встречах, застольях одаривать друг друга метко, к месту и времени найденными чудными поэтическими строками.

– Представьте, что вам отправляться в далекий путь на космическом корабле и с собой из духовной пищи вы можете взять только одну из любимых книг и одну магнитофонную кассету с записями любимых музыкальных произведений – груз для корабля рассчитан до грамма. Какие это будут книга и мелодии?

– В суровые условия вы меня ставите! Ну что делать, коли так… дайте подумать. Взял бы, наверное, с собой общую тетрадь с выписанными мною самыми-самыми стихотворениями и кассету с записями русских народных песен и старинных романсов.

– Спасибо большое, Вячеслав Евгеньевич! Еще раз от себя, от имени газеты и ее читателей сердечно поздравляю вас с юбилеем и желаю вам творческого и земного долголетия. Напоследок прочтите, пожалуйста, что-нибудь из вашей заветной тетради.

– Вы читали Людмилу Татьяничеву? Напомню такие строки ее:

Изведав горечь укоризны,
Обид, ошибок, мелких драм,
Учитесь радоваться жизни,
Ее обыденным дарам.
Рассвету, взлету журавленка,
Речушке, моющей пески,
Улыбке малого ребенка,
Пожатью дружеской руки.
Работе, сделанной как надо,
Дороге, чтобы вдаль влекла,
Летучей ласке снегопада,
Добру домашнего тепла.
В ракете или же сквозь линзы,
Приблизясь к солнечным мирам,
Учитесь радоваться жизни,
Ее обыденным дарам.