В последнее время СМИ запестрели публикациями о реформировании народного образования. Авторы публикаций (в основном люди, мягко говоря, далекие от школьной жизни: академики, чиновники от образования и, конечно же, журналисты) выступают как крупные специалисты народного образования безапелляционно и, главное, от имени школьного учительства.
Так, в одной из публикаций “Российской газеты” изложена беседа некоего Антона Зверева с ректором Университета Российской академии образования академиком Борисом Бимбадом. Ученый муж предлагает реформировать наше народное образование на западно-американский манер. Он, в частности, заявил: “Я бы деньги дал. Но не всем, а только школам, готовым взамен перейти к западной модели “полного дня”. Почему? Да потому, что прожить вместе с ребенком полный день с утра до вечера (пока его родителей нет дома) – это уже подвиг, сравнимый по нервным затратам и общекультурной пользе с окончанием педвуза. Только так, похоже, мы сумеем вдохновить учительство на освоение гигантского арсенала доныне простаивающих новаторских технологий от… “метода проектов” американца Джона Дьюи, принципа “активной обучающей среды” О.Х.Мура до идей природосообразного образования Марии Ментеосор, Лейбница, Френе – “школы-эксплоратория” и “школы-парка”.
Приходится только сожалеть, что академик отдает предпочтение западной модели образования, не считаясь с российской реальностью. А ведь наша российская модель не хуже западных технологий и за многие десятилетия существования себя оправдала. Недаром выпускники наших вузов, молодые ученые из России за рубежом идут нарасхват.
Спора нет, наше образование нуждается в существенной корректировке, только начинать ее надо со школы и школьного учителя. Именно учитель – тот стержень, вокруг которого крутится весь учебно-воспитательный процесс, и с его мнением следовало бы считаться в первую очередь. Но в СМИ его мнение никого не интересует. Видимо, СМИ считают учителя мелкой сошкой. Да, сегодня в нашей стране учитель унижен не только средствами массовой информации, но и государством. Кому за тяжкий труд платят самую низкую заработную плату? Учителю. Кому ее задерживают по нескольку месяцев? Тоже учителю. Кого заставляют ходить с протянутой рукой по кругу, чтобы обеспечить ремонт школы, класса и школьной мебели? Опять же учителя.
Сегодня на слуху у всего учительского корпуса самый важный вопрос в сфере реформирования народного образования – оплаты труда. Минтруд предлагает отменить единую тарифную сетку. Наверное, это правильно. Ученые мужи и чиновники ратуют за полную отмену почасовой оплаты труда и предлагают загрузить учителя на полные восемь часов рабочего времени. По их мнению, учитель ежедневно недорабатывает: провел 4-5 уроков и свободен. От безделья не знает, куда себя деть, да еще и зарплату требует повысить, как минимум, в два раза. Какая наглость! (Именно такова тональность многих публикаций.)
Давайте разберемся, на самом ли деле наш учитель такой бездельник. Плановая ежедневная нагрузка учителя составляет 4-6 часов, проведение занятий на дому с больными учениками – 1-2 часа, ежедневная проверка тетрадей (сочинения, изложения, домашние задания) – 4 и более часов. Много времени отнимает подготовка к очередным занятиям. Редкий учитель ложится спать раньше 24 часов. Учитель Г.Трухманова (публикация “Алтайской газеты”) по поводу занятости учителя пишет: “Учитель недорабатывает ровно столько же, сколько делает. Чтобы выполнить все, что требуется, надо не спать, не есть и трудиться по 25 часов в сутки. А перечень обязанностей классного руководителя (210 руб. в месяц) занимает не одну страницу убористого текста. Да еще, помимо этого, чиновники различных ведомств обожают заваливать классных руководителей бесплатной работой: вечно какие-то анкеты надо заполнять, ходить по домам переписывать детей, оформлять медицинские полисы на учеников и т.д. Все это отнимает массу времени и сил”. Все это так. От себя добавлю: в каникулярное время, а подчас и во время отпуска, учитель становится строителем, маляром, плотником и вместе с родителями и, естественно, за их счет ремонтирует классы и классную мебель, красит, белит. Некоторых чиновников воротит от такой жизненной прозы. Но, простите, такова нынче жизнь школьного учителя-“бездельника”.
Почему в нашей стране труд учителя оценивается гораздо ниже труда его бывших учеников? Почему именно учитель является “козлом отпущения” при дефиците бюджета? Конечно, полезная отдача от учительского труда проявляется спустя время, наверное, поэтому, с точки зрения чиновников, и отношение к нему, с позволения сказать, наплевательское. Эта недальновидная политика по большому счету угрожает национальной безопасности России.
Учитель учится всю жизнь (застой – профессиональная смерть). А может ли современный учитель заниматься самообразованием? У него для этого нет ни времени, ни средств, ни условий, ни возможностей. Курсы по повышению квалификации, кроме набивших оскомину методических приемов, ничего не дают. К сожалению, учитель в школе – придаток администрации. Без указаний администрации он и шага не сделает, а если посмеет, в ответ услышит: “Учитесь работать. Не хотите – увольняйтесь”.
Нужна ли нам реформа образования в “мировом масштабе”, если наше государство не обеспечивает всем необходимым даже учебный процесс? Рабочее место учителя не оборудовано: нет приборов, методических пособий, учебной литературы, наглядных пособий, радио-кино-видеоаппаратуры (а если все это и есть в какой-то мере, то двадцати-тридцатилетней давности). Дело дошло до того, что учитель бегает по магазинам в поисках кусочка мела.
На мой взгляд, работу учителя желательно организовать на контрактной основе. Заработную плату установить выше средней в промышленности в полтора раза и своевременно индексировать. В контракте определить годовые обязательства по обучению учащихся. Для учителей, не выполняющих условий контракта, установить штрафные санкции. Для успешно выполняющих – премиальные доплаты. Мне кажется, контрактная система разовьет здоровую профессиональную конкуренцию и подлинное творчество.
Учебная нагрузка на детей в школе огромна и имеет тенденцию к росту. В силу этого и здоровье детей оставляет желать лучшего. Много лишних знаний дает сегодня школа детям. Нагрузку надо срочно уменьшать, и возможностей здесь непочатый край. Зачем, например, человеку технические знания, если он мечтает о гуманитарной профессии? Не лучше ли подразделить школы на гуманитарные и технические? Чему только мы не учим школьника: и этот предмет нужен, и другой, и без третьего не обойтись, а ребенок заканчивает школу малограмотным. Почему? Да потому, что для всех “нужных” предметов необходимо учебное время, а его-то и нет. Вот и сокращают часы на изучение русского языка и литературы, планово обрекая выпускников на безграмотность. Чиновники от образования забывают, что по сложности изучения русский язык занимает одно из первых мест среди языков мира. Дело дошло до того, что иностранным языкам уделяется больше внимания, чем русскому. А у нас в Татарстане, например, изучают еще и татарский язык. Ребенок, таким образом, изучает сразу три, а то и четыре языка: русский, татарский, свой родной (башкирский, чувашский и т.д.) и иностранный. В условиях Татарстана лучше было бы, наверное, организовать школы с обучением на родном, татарском языке. А в случае необходимости каждый, кому предоставится возможность занять высокую государственную должность, выучит его самостоятельно или на курсах.
Хочется предостеречь авторов публикаций, ратующих за отмену домашних заданий. Роль их велика. Домашние задания приучают ребенка к самостоятельному труду, осмысливанию полученных на уроке знаний, учат работе с книгой, учебником, словарями, энциклопедиями. Домашние задания способствуют деловому общению родителей с детьми и их воспитанию.
Облегчить жизнь нашим школьникам можно не только сокращением времени на изучение языков, специализацией школ, если хорошо подумать, то и многими другими путями, всего не перечислить.
Хотелось бы услышать мнения учителей по вопросам реформирования народного образования в нашей стране с позиций школьной практики. Может, редакция газеты откроет дискуссию на эту актуальную тему? Вопрос-то ведь очень серьезный!
Анатолий СОЛОМИН.
