Идея открытия татарского университета давно обсуждается в обществе. Предполагается, что он будет создан на базе Татарского государственного гуманитарного института (ТГГИ) и размещен в центре Казани. Есть и другие проекты. Предлагаем вашему вниманию размышления академика-секретаря Академии наук РТ М.Махмутова и ректора Татарско-американского регионального института Д.Шакировой.
В чем сомнения?
Так какой нам нужен университет? Традиционный вуз с татарским языком обучения или современный вуз со всеми инновациями, имеющимися в мировой практике? Cможем ли мы создать такое учебное заведение в Казани? Размышления порождают сомнения. Почему? Ввести инновации мешает наше традиционное мышление. Представленный и утвержденный на оргкомитете проект татарского университета не имеет связи с современной системой высшего образования в стране и за рубежом.
Если мы хотим сделать университет центром развития татарского языка, его научной терминологии, то нужен просто гуманитарный институт. Если мы хотим воспитать татарскую интеллектуальную элиту, то нужен университет широкого профиля с хорошей естественно-математической, технической и информационной подготовкой студентов. Что важнее и что лучше?
Основная часть выпускников нового вуза появится, возможно, лет через 10. На что ориентироваться университету? На производственную сферу, сферу услуг, сферу управления или только на науку и задачу расширения социальных функций татарского языка? В любом случае при решении вопроса “чему учить?” нельзя не учитывать темпы развития информационной цивилизации, которая предъявляет жесткие императивы к интеллекту массового работника, требуя от него знать “немного о многом” и вместе с тем “много о немногом”.
Возникают вопросы и на правовом поле. Естественно, инновационная деятельность университета должна строиться не только на основе законов РФ “Об образовании” и “О высшем и послевузовском профессиональном образовании”. Национальная доктрина образования в Российской Федерации охватывает период до 2025 года. Нам необходимо встроиться в эту доктрину, чтобы не выпасть из образовательного поля России.
Но если попытаться принять зарубежную парадигму университета, неизбежно натолкнешься на принятые в России нормативные акты и положения. При обнаружении “несоответствия” Министерство образования РФ нетрадиционному вузу не даст лицензии, не проведет аттестации и аккредитации. А если оставить старую российскую схему организации нового вуза, тогда зачем нам новый университет, в Казани их и так более десятка? Кстати, в некоторых из них отдельные дисциплины преподаются на татарском языке.
Куда пойдут выпускники?
Социологи установили, что доля квалифицированных кадров среди молодежи в большинстве отраслей экономики не превышает 15% . Более 50% молодых специалистов работают не в соответствии со своим квалификационным уровнем. Около 42% работающей молодежи равнодушны к своей профессии, а 6% стесняются говорить о ней с близкими. Особенно тревожит тот факт, что более 63% молодых специалистов не видят перспектив в профессиональном продвижении.
Почти 29% молодых специалистов, окончивших вузы, испытывают страх перед возможной безработицей, а 32% студентов вузов в случае безработицы готовы сменить профессию. Примерно 60% старшеклассников и учащихся профтехучилищ не уверены в своем будущем из-за неопределенности трудоустройства…
Можно ли планировать новый университет без учета психологического настроя молодежи, ее мотивации и реальной обстановки на рынке труда в Татарстане и за его пределами?
О материальной базе
Высокий уровень образования и профессиональной подготовки уже невозможен, как прежде, в примитивных условиях. Даже в бедных развивающихся странах Африки и Азии многие университеты имеют прекрасную материальную базу, не говоря уже о Европе. Например, в Болгарии в пригороде Софии построен огромный университетский городок. В небольшом городке Латакии (Сирия) университет занимает очень большую территорию; учебные корпуса просторны и удобны для обучения, здесь более 10 многоэтажных общежитий, профессура имеет прекрасные квартиры и достойную интеллигенции оплату труда.
Казанский государственный университет скоро отметит, как известно, свое 200-летие. Расположен он в старых или новых, но страшно неудобных для студентов многоэтажных зданиях с изношенным оборудованием и мебелью.
Казань – старинный город, но мы даже не понимаем, как мы бедны в смысле материальной базы высшей школы. Сколько шуму, сколько крика было вокруг преподавания татарского языка. Его ввели и в средней, и в высшей школе. А учащиеся так на нем и не говорят. Для подготовки учителей татарских школ создали Татарский государственный гуманитарный институт. Но он более 10 лет ютится в приспособленном здании детского сада. То же самое происходит и с Татарско-американским региональным институтом, созданным для внедрения лучших достижений американского образования – он также расположен в маленьком здании бывшего детсада.
А рядом построены и баскет-холлы, и пирамиды, и стадионы для элиты, и рестораны, и игорные дома! За миллионы долларов покупают хоккеистов и баскетболистов, как будто именно хоккей или баскетбол решает проблему подъема производства. В городе всего одна приличная гостиница – “Сафар”, но цены в ней доступны даже не каждому иностранцу. Приехавшего, например, из Москвы на научную конференцию профессора “прилично” поселить просто негде. А ведь ТГГИ и ТАРИ – это не российские, а татарстанские региональные вузы, проникнутые заботами о татарской национальной культуре. Не окажется ли и новый региональный университет на положении такого же пасынка?
О чем говорит мировой опыт
Богатый опыт имеет Япония, принявшая программу “Образование для ХХI века”, подготовленную учеными под непосредственным руководством лично премьер-министра. В основе ее лежит концепция непрерывного образования граждан на протяжении всей жизни. Ученые, занимающиеся разработкой национальной концепции образования, и педагоги-практики первостепенное значение придают гражданскому воспитанию молодежи, заключающемуся в выработке непротиворечивой системы ценностей у каждого учащегося.
В мировой практике есть и создание мега-университетов с миллионом студентов, получающих знания через дистанционную систему обучения. Они работают в информационно-коммуникационных средах индустриальными методами…
К инновациям относятся и педагогические технологии, представляющие собой модели учебно-воспитательного процесса. Их перечень говорит о возникновении новой дидактической системы в школе и вузе. Уже появился термин “глобальное образование”, означающий целостную систему международного высшего образования на новой технологической базе.
Нельзя забывать, что высшее образование за рубежом имеет большое экономическое значение. Например, в США в прошлом году обучались 454 тысячи иностранных студентов. Более половины из них прибывает из Азии, 15% – из Европы. Это дает американцам ни мало ни много 7 млрд. долларов, или 2,7% валового национального продукта. Это говорит о том, что качественное обучение – такой же продукт, как и машины, оборудование, продукты питания, которые можно продавать и получать прибыль. Можем ли мы гарантировать решение такой задачи и планировать это направление обучения в новом университете?
Национальные меньшинства за рубежом пользуются определенными привилегиями в образовании своих детей. Не будем ссылаться на опыт европейцев. Посмотрим на среднеазиатские республики. При советской власти там были вузы или отделения в русских вузах, обучавшие на родном языке. В независимых государствах СНГ теперь иная ситуация. Но даже в автономном округе Синьцзянь в Китае “все высшее образование построено на уйгурском, китайском и казахском языках… У уйгур и казахов есть собственные телеканалы, полноценная общеобразовательная сеть – от яслей до вузов”, – сообщается в одной из газет.
Исходя из изложенного, можно утверждать, что университет нужен по нескольким причинам.
Первое. Мир меняется, глобализация – процесс не только экономический, но и идеологический, культурологический, а нынешние вузы не успевают перестраиваться (кстати, этому мешает и традиционное мышление преподавателей).
Второе. Ввиду быстрой интеллектуализации производства и информатизации жизни общества назрела необходимость создания “открытого” инновационного университета, нацеленного на предстоящие изменения в мире.
Поскольку 90% ноу-хау дают 5 % населения, возникла потребность в обучении одаренных детей, подростков и юношей, прошедших через различные конкурсы и фестивали. ввиду глобализации и смены идеологии, шкалы ценностей возникла нужда в подготовке татарской и татарстанской интеллектуальной элиты.
По количеству университетов Россия еще отстает от Европы, татары не имеют собственного университета, который мог бы стать базой дальнейшего развития национальной культуры и вхождения татар в мировое культурное пространство.
