На днях в Альметьевске состоялся семинар главных инженеров и специалистов “Татнефти” на тему “Итоги научно-технической деятельности и перспективы развития ОАО “ТатНИИнефтемаш”. Конечно, работа института из Казани имеет множество направлений. Директор азнакаевского завода “Нефтемаш” Марат Гайсин выделил среди них то, что ему ближе всего, – агрегаты и специализированные транспортные средства для механизации добычи углеводородного сырья. И не без оснований – партнерские отношения предприятия с учеными в сфере внедрения современной техники продолжаются уже 10 лет.

В 1991 году с распадом СССР и развалом административно-командной системы “Нефтемаш”, как и многие другие коллективы, оказался у разбитого корыта. Созданный как структурное подразделение “Татнефти”, завод долгое время занимался ремонтом “уазиков”. О джипах тогда слыхом не слыхивали, а передвигаться по промыслам нефтяные “генералы” и “полковники” на чем-то были должны. Так что продукция предприятия пользовалась повышенным спросом, а его руководство – уважением.

Во время горбачевской перестройки в недрах союзного Министерства нефтяной промышленности родилось “смелое” решение централизовать управление предприятиями отрасли, имеющими хотя бы косвенное отношение к машиностроению. И изменить их профиль. Азнакаевцам досталось изготовление самоходных технологических платформ, предназначенных для работы в тундре, – болотоходов. Вообще-то вечная мерзлота, как известно, в Татарстане не встречается… Да не беда, заказчик забирал все агрегаты без остатка. Но вот министерство ликвидировали, и перед заводом ребром встала проблема, куда девать последний болотоход, который еще долго пылился на складе. И что делать дальше?

Наверное, рано или поздно машиностроители сами бы до чего-нибудь додумались. Но нащупать почву под ногами им помогла группа сотрудников ТатНИИнефтемаша во главе с кандидатом технических наук М.Гафаровым, предложив освоить производство спроектированного ими агрегата сервиса электрооборудования (АСЭ).

– Ученым, – считает директор завода М.Гайсин, – на роду, как говорится, написано быть связующим звеном между нефтяниками и машиностроителями, поскольку они знают потребности, а также возможности тех и других. Пока у нас не появился собственный отдел маркетинга, институт был нашим поводырем в рыночной стихии.

Тем более что поставщики комплектующих изделий, в первую очередь КамАЗ, на шасси автомобилей которого “Нефтемаш” устанавливает навесное оборудование, не спешили их адаптировать применительно к специфике изготавливаемых здесь агрегатов. Прошло четыре года, прежде чем автозавод догадался пригласить коллег на совещание, чтобы выслушать их пожелания.

Такое игнорирование КамАЗом интересов покупателей, вероятно, связано с тем, что одно время он сам хотел развернуть у себя производство спецнадстроек, используя невостребованные мощности. И руководство торгово-финансовой компании не сразу поняло, что лишь относительно небольшие предприятия способны гибко реагировать на возникающие потребности нефтяников в новых, облегчающих их труд, универсальных машинах.

За 10 лет азнакаевцы освоили около дюжины различных типов агрегатов. Однако половина из них была изготовлена в единственном экземпляре и в серию не пошла. Что это – творческая неудача проектантов? Не только. Чаще бывает: не угадали потребностей покупателей. Хотя и маркетинговые исследования, и изучение ремонтопригодности оборудования – все сегодня делается с участием науки. Ничего не попишешь, конструирование новой техники – всегда риск.

Тупиковых вариантов, на взгляд М.Гайсина, было бы гораздо больше, не обладай партнеры из НИИ высоким профессионализмом. Когда идет доводка опытного образца очередной машины, бригада сотрудников института днюет и ночует на заводе. Впрочем, не надо думать, что казанские ученые опекают инженеров “Нефтемаша”, словно малых детей. В условиях рынка – дружба дружбой, а табачок врозь! Институт предлагает свои разработки разным предприятиям. После чего включается механизм конкуренции…

В свое время компания “ЛУКойл” вознамерилась в городе Октябрьском наладить производство по чертежам ТатНИИнефтемаша агрегатов по ремонту и обслуживанию качалок. Причем улучшенной модели по сравнению с той, что за три года до этого освоили на “Нефтемаше”. Однако азнакаевцы тоже не дремали и сумели значительно усовершенствовать свою машину. И в конце концов соседи, не выдержав конкуренции, перешли на выпуск другой продукции.

Перечисляя удачные примеры сотрудничества с учеными, М.Гайсин отдал должное таланту нефтяников угадывать верное направление в создании новых средств механизации. По его мнению, в тройственном союзе науки, машиностроения и нефтедобычи тем, кто непосредственно извлекает из недр “черное золото”, принадлежит ведущая роль. Будучи главным энергетиком “Татнефти”, Владилен Чаронов в 1993 году высказал “крамольную” тогда мысль: электрики приносят столько пользы на нефтепромыслах, что заслуживают специальных машин. Прежде они использовали в своей работе приспособленную технику. Опираясь на эту идею – проектировать средства механизации труда электриков под каждую технологическую операцию в отдельности, институт разработал целую гамму агрегатов. К сожалению, не все задумки удалось довести до логического завершения.

Осталась нерешенной важнейшая проблема замены опор линий электропередачи, после того как скважина выработала свой ресурс и подлежит консервации. “Выдергивать” опору из грунта краном нельзя – правила техники безопасности запрещают. (Подъем защемленного груза может привести к трагедии.) Подогнать бульдозер и сломать, оставив нижнюю часть в земле, а верхнюю столкнуть в ближайший овраг – тоже не то. Экология страдает, да и накладно: железобетонный столб предназначен для многоразового использования. Как быть, никто не знает.

– А как на Западе? – с надеждой поинтересовался я.

– И там тоже такая ситуация, – был неутешительным ответ.

– А вот если взять за аналог действия мужичка, вытаскивающего кол из изгороди в огороде? Чуть присядет, прижмет его к животу руками и поднимается вместе с ним, – покусился я на лавры Кулибина.

– Примерно такой принцип и был заложен в конструкцию,- разочаровал меня М.Гайсин. – Но это мужичок способен наклонить свое тело, прилаживаясь к криво вкопанному столбу, а машине подавай столб, стоящий строго вертикально… Получается, для демонтажа опор нужен целый робототехнический комплекс.

Подробно воспроизвел этот диалог для того, чтобы стало ясно: “Нефтемаш” – вполне современное предприятие, где примериваются к сложным техническим задачам. Комплекс агрегатов для механизации ремонта в энергетике (КАМРЭ) экспонировался в 1995 году в Москве и Санкт-Петербурге. Наиболее удачные его элементы, в частности, машина обслуживания электроцехов, агрегат диспетчерской службы были растиражированы в 60-70 экземплярах.

Технология нефтедобычи усложняется, происходит дифференциация профессий внутри отрасли. И для представителей каждой из них – не только электрикам – требуются, как уже было сказано, эксклюзивные средства механизации трудоемких процессов. И при поддержании давления в пласте, и при подземном восстановлении скважин, их капитальном ремонте. При этом азнакаевцы со своими партнерами вовсе не стремятся непременно изобрести нечто уникальное. Да, большинство новых разработок ТатНИИнефтемаша оформлено как полезные модели, то есть на них распространяется действие авторского права. Однако на заводе не считают ниже своего достоинства заглядывать и в старые учебники, где можно встретить описания конструкций нужных нефтяникам машин, которые теперь никто не выпускает. Между тем, если применить при их изготовлении современное навесное оборудование (например, раньше вылет стрелы гидроманипулятора не превышал трех метров, а сегодня он достигает 11 метров), получается техника нового поколения.