Как много значат в нашей жизни имена! Вряд ли Зиннур Сагдеев, называя своего первенца в честь полярного путешественника и исследователя Руаля Амундсена, первым достигшего Южного полюса, впервые обогнувшего северо-западным морским проходом Северную Америку, мог предполагать, что его сына тоже потянет в США. Имя – это тайный код, который влияет на судьбы и характеры людей.

Второго сына Сагдеевы нарекли тоже не совсем обычно: уже в честь первооткрывателя другого полюса – Северного – Роберта Пири. Но потом родились третий сын и четвертый… Полюсов больше не осталось, и глава семейства передоверил это хлопотное дело – придумывать имена сыновьям – своей супруге. Та, не мудрствуя лукаво, назвала их просто: Ренат и Рустем. Но традиция – первая буква “Р” – при этом сохранилась. Однако Ренат, повзрослев, взревновал к звучным и ярким, как ему казалось, именам своих старших братьев и, получая паспорт, переправил последнюю букву на “д” и превратился в… “Ренада”. Так – “академик Ренад Сагдеев” – его назвал и Борис Ельцин, вручая в 1994 году Государственную премию за выдающиеся заслуги перед Россией в области физико-химических изысканий.

… Законодателем мод среди братьев Сагдеевых был, конечно же, Роальд. “Для нас Ролик, – так ласково, несмотря на почтенный возраст патриарха физической науки, до сих пор называют его родные и друзья, – всегда был и остается непререкаемым авторитетом”, – говорит его брат Роберт Сагдеев. В интеллигентных казанских семьях было принято обучать детей изящным искусствам: Роальд брал уроки игры на виолончели, младшие – кто на скрипке, кто на рояле. Ролик увлекался также футболом и шахматами (был чемпионом Казани среди юношей), посещал художественную школу (он и сейчас иногда берет в руки кисть). Но музыку невзлюбил, по его примеру братья тоже забросили свои музыкальные занятия.

Роальд Сагдеев по линии “физик-лирик” определился достаточно рано. Возможно, сказалось и влияние родителей: мама преподавала математику в школе, отец сначала был доцентом математики в Казанском пединституте, потом пошел по партийно-административной стезе, дослужившись до зампреда Совмина республики. Несмотря на то, что по всем предметам Роальд шел ровно, окончив Казанскую среднюю школу №19 с серебряной медалью, физический факультет МГУ выбрал осознанно и самостоятельно. Младшие братья тоже отдали предпочтение точным дисциплинам. Роберт (ныне пенсионер, последнее место работы – коммерческий банк) и Рустем (умер 7 лет назад в Калуге) – питомцы Казанского финансово-экономического института. А Ренад, проучившись три года на физмате в КГУ, перебрался в Новосибирск в знаменитый Академгородок, где в то время уже работал старший брат. Вообще, как утверждает Роберт Сагдеев, младший брат Ренад добился в науке не меньших высот, чем старший Роальд. Оба академики, лауреаты Ленинской премии. Старший много лет руководил таким престижным учреждением, как Институт космических исследований в Москве, младший и сейчас возглавляет такую перспективную организацию, как Международный томографический центр в Новосибирске. Просто Роальд Зиннурович шел первым, дополнительную известность ему придали и знаменитая женитьба на внучке Эйзенхауэра, и скандальный переезд в Америку…

Из интервью Роальда Сагдеева:

“Представить, что Бен Ладен может создать ядерное оружие в своих пещерах, абсолютно нереально. Другое дело, что некоторые государства, такие как Северная Корея, Ливия, Ирак и Иран, развивая ядерные реакторы и, затем, рядом с этим пытаясь строить военные ядерные комплексы, в принципе, могли бы прийти к созданию бомбы. Это, в принципе, возможно – при затратах большого количества денег и времени”.

Многое в нашей жизни зависит от того, с какими людьми нас сводит судьба. У Роальда Сагдеева таких “роковых” встреч было несколько, но главные из них, пожалуй, две. Еще студентом он посещал спецкурсы великого Ландау, и за домашним столом за чашкой чая сдавал ему не один зачет. Мэтр приметил способного парня и всячески его опекал. В 50-е годы была такая практика – отправлять молодых физиков на Урал и в Сибирь. Но Сагдеева оставили в Москве в Институте атомной энергетики им. И.В.Курчатова: рекомендации Ландау действовали сильнее, чем “красный диплом” физфака МГУ, а у Роальда было и то, и другое. Через несколько лет, не поступая в аспирантуру, он подготовил кандидатскую диссертацию. Говорят, во время защиты Сагдеева сильно “ругал” Капица-старший: “Молодой человек, ну куда вы торопитесь! Неужели нельзя было посидеть еще месяца два-три, чтобы довести работу до конца, и нам не собираться снова”. Говоря так, маститый ученый имел в виду докторскую диссертацию, которую, на его взгляд, Сагдеев мог защитить сразу.

Плазма высоких температур, управляемый термоядерный синтез – это в те годы была самая перспективная тема в физике, которой занимался и Роальд Сагдеев. “Я считаю его одним из ведущих в мире специалистов в области физики плазмы, – говорит директор физико-технического института КНЦ РАН Кев Салихов. – Именно за создание неоклассической теории переноса в тороидальной плазме ему и была присуждена Ленинская премия”.

Следующий этап – Институт ядерной физики Сибирского отделения АН СССР, где молодой ученый познакомился еще с одним корифеем отечественной физики – академиком Леонтьевым. Научная карьера Сагдеева быстро пошла в гору. В 32 года он стал членкором Академии наук СССР, а в 35 – академиком. Это был самый молодой академик в Советском Союзе, а среди татар – еще и первый. Тогдашний партийный руководитель Татарии Ф.Табеев счел необходимым пригласить прославившегося земляка в гости, о чем в семье Сагдеевых до сих пор вспоминают с благодарностью.

В 1973 году Роальду Сагдееву предложили возглавить Институт космических исследований РАН. 15 лет академик посвятил космосу. Под его руководством был проведен ряд уникальных исследований на космических аппаратах серий “Космос”, “Прогноз”, “Интеркосмос”, “Метеор”, “Астрон”, “Марс”, “Венера”, орбитальных комплексах “Союз” и “Салют”. Сагдеев был также научным руководителем крупнейшего международного космического проекта “ВЕГА”.

Роальд Сагдеев о периоде застоя:

“…Как-то очень тихо, незаметно происходило перерождение в сфере морально-этических норм. Это объясняется тем, что продвигались наверх выгодные правящей элите “ученые”, которые готовы были в любой момент из конъюнктурных, карьерных соображений проштамповать то или иное решение”.

Трудно сказать, как бы сложилась дальнейшая судьба ученого, если бы ему не встретилась одна любознательная американская журналистка. Если Ландау оказал решающее влияние на профессиональный путь Роальда Сагдеева, то Сьюзен Эйзенхауэр перевернула всю его личную жизнь. Они встречались несколько лет (то в Америке на различных научных конференциях, то Сьюзен наезжала в Москву), пока, наконец, не решились на официальное заключение брака.

– Я был на их свадьбе, – рассказывает его брат Роберт Сагдеев. – Брак они зарегистрировали в московском загсе №1. Сначала собрались все друзья и знакомые, потом отмечали в более узком кругу в американском посольстве.

Как потом шутили, эта свадьба стала “самым удачным совместным предприятием США и России”. Советское руководство было в шоке – “железный занавес” во времена Горбачева только-только начал приоткрываться. Герой Социалистического Труда, кавалер двух орденов Ленина, орденов Октябрьской Революции и Трудового Красного Знамени, народный депутат СССР, крупнейшей специалист в области физики плазмы, руководитель космического института – разве можно такого человека выпускать в Америку?! И не выпустили бы, если бы избранницей Сагдеева была рядовая американка, а не внучка бывшего президента США Эйзенхауэра…

Из высказываний Роальда Сагдеева:

“Вообще интерес к физике, точным и инженерным наукам за те 10 лет, что я преподаю в США, здесь систематически снижается. Особенно это чувствуется на уровне аспирантуры – половина аспирантов, которых мы ежегодно набираем, – выходцы из стран юго-восточной Азии”.

Устроились и живут в Америке “молодожены” неплохо. Роальд Сагдеев работает в Мерилендском университете, но связь с Россией не обрывает (он так и не принял американского гражданства). Академик сохранил за собой должность главного научного сотрудника ИКИ РАН и часто приезжает в Москву. Бывает и в странах СНГ, где ведет переговоры об установке автономной спутниковой связи для бывших союзных республик. “Назарбаев, Акаев, Шеварднадзе, Алиев – его личные друзья и очень хорошо его встречают”, – рассказывает Роберт Сагдеев. Однако проект дорогостоящий, финансы изыскали пока только в Казахстане и, кажется, на Украине. Подобные переговоры велись и с Татарстаном, но у нас тоже напряженка с деньгами…

Из интервью Роальда Сагдеева:

“Самое важное, что сегодня происходит в науке и действительно может коренным образом повлиять на нашу жизнь, – то, что генетика и вообще биология стали на твердые инженерные рельсы и превращаются из науки в индустрию. Здесь можно ожидать что-то вроде промышленной революции.

Другой прорыв – исследования мозга, настоящая атака на головной мозг человека, которая очень скоро принесет конкретные плоды. Я состою в комиссии, которая занимается поддержкой исследований в новых приоритетных направлениях в США, и знаю, что различные проекты изучения мозга получают значительное финансирование”.

А вообще-то родные места Роальд Сагдеев не забывает. “Корни, родственные связи для него очень важны”, – говорит его брат Роберт Зиннурович. Вместе с Сьюзен он уже трижды побывал в Казани. Постоянно перезванивается со своими старыми друзьями: известным скрипачом Казанской консерватории Рустемом Сайфуллиным, президентом общества хирургов РТ Ильгизом Ибатуллиным, президентом АНТ Мансуром Хасановым…

Кстати, в декабре следующего года у “российско-американского” академика 70-летний юбилей, который Академия наук Татарстана (Р.Сагдеев ко всему прочему еще и действительный член АНТ) собирается пышно отметить и в Казани.