За счет чего выживает сегодня вузовская наука и как должна протекать реформа высшей школы, чтобы, как говорится, вместе с водой не выплеснуть ребенка? Кто такие «файловые дети» и какой урон образованию наносят негосударственные вузы? Вот с таких по большей части грустных тем началась наша беседа с профессором Валерием Куприяновым. Но для встречи с известным ученым есть и приятные поводы. В этом году родной ему Казанский архитектурно-строительный университет отметил двойной юбилей – 85 лет со дня основания вуза и 125 лет строительному образованию в Татарстане. А буквально на днях сам Валерий Николаевич принимал поздравления в связи с 75-летием.

Валерий Николаевич Куприянов – доктор технических наук, профессор, член-корреспондент Российской академии архитектуры и строительных наук. В 1988–2008 гг. – ректор Казанского государственного архитектурно-строительного университета. В настоящее время руководит кафедрой КГАСУ «Проектирование зданий». Заслуженный работник высшей школы РФ, заслуженный деятель науки и техники РТ. Родился 29 июня 1940 года.

Первые две даты для него в значительной степени тоже личные. Валерий Куприянов по образованию строитель, в свое время с отличием окончил КИСИ (ныне – КГАСУ) и в дальнейшем на протяжении почти полувека, в том числе двадцать лет в должности ректора, во многом определял научную и образовательную стратегию одного из старейших и авторитетных российских вузов.

Профессор Куприянов и сегодня остается, что называется, «играющим тренером». Семь лет назад он вернулся к активной научной деятельности, и ее интенсивности можно только позавидовать. За эти годы им фактически создана новая научная школа, которая стремительно набирает авторитет на общероссийском уровне. Эта наука – строительная физика – призвана сделать среду нашего обитания, и в первую очередь наши дома, максимально комфортными. «Сегодня мало создать архитектуру и обеспечить конструктивную прочность здания. Не менее важно уже на стадии проектирования учитывать такие параметры комфортности, как теплозащита, естественное освещение, защита от шума. Этим как раз и занимается строительная физика, – рассказывает Валерий Николаевич. – В нашем вузе это новое направление. И даже при той скромной материальной базе, которой мы располагаем, уже многое удалось сделать. Налажен учебный процесс, создана лаборатория, издано несколько учебных пособий».

На рабочем столе профессора Куприянова лежит и только что вышедший из печати его первый учебник по строительной физике. Запах типографской краски еще даже не выветрился…

– Валерий Николаевич, получается, не все так плохо с наукой в вузах? Сами же говорите: учебники выходят, диссертации защищаются…

– Сегодня вся наука в вузах – это чистый энтузиазм. Раньше высшей школе давали деньги и на образование, и на развитие науки – это были две разные статьи расходов. Сейчас принцип финансирования науки изменился и осуществляется в основном через гранты. Наверное, в этом есть резон. В то же время ряд отраслей и научных направлений сегодня вообще никак не подкреплен финансово. Возможно, сейчас они выглядят незначимыми, но через какое-то время может выясниться, что на самом деле они очень даже важны.

К тому же получить гранты очень и очень непросто. Я не утверждаю, но в силу своего большого жизненного опыта вполне допускаю, что зачастую еще до объявления конкурса все гранты уже распределены.

– Говорят, кто хочет работать – ищет средства, кто не хочет – ищет причины. Мне кажется, ваши научное долголетие и неизменная результативность иллюстрируют скорее эту известную мудрость.

– Безусловно, такой момент тоже присутствует. Кто-то будет плакаться на отсутствие денег и пальцем не пошевельнет, а кто-то при любых условиях будет двигать науку вперед. И если взять наш университет, то на многих кафедрах есть такие «точки роста», где ученые действительно выкладываются, проводят серьезнейшую работу.

В нашей жизни все развивается волнами, циклами, поэтому я оптимист и надеюсь, что все придет. Потому что без науки нельзя.

– А на реформу образования ваш оптимизм тоже распространяется? Как ни крути, наука и образование – вещи взаимосвязанные.

– Да, они связаны, но я считаю, что их нужно категорически разделить. Наука – это особая категория. А вот образованием надо заниматься, дошкольным и школьным прежде всего. Ведь от этого зависят судьбы людей! Я помню своих первых учителей. Мало сказать, что они знали свой предмет, они прививали нам любовь к той же физике, математике… Сейчас же к нам приходят абитуриенты, которые не приучены логически мыслить. Вернее сказать, они мыслят файлами. Я так их и называю – файловые дети. И эти файлы между собой логически не связаны. Для инженерных наук это настоящее бедствие, потому что там все взаимосвязано и одно вытекает из другого.

И еще я заметил: мотиваций к получению образования у молодежи сейчас очень немного. Это в наше время оно было чем-то вроде социального лифта. А сейчас высшее образование зачастую не гарантирует ни карьеру, ни достойную зарплату. К тому же Министерством образования, на мой взгляд, выбран не тот вектор. Мы пытаемся копировать зарубежную систему образования, которая плохо приживается на нашей российской почве. У нас другой менталитет, другой образ мышления. К примеру, кто такой бакалавр и, главное, кому он нужен? Инженеры нужны, архитекторы нужны. А кто скажет, что ему нужен бакалавр? Нет такой специальности! Поэтому тот объем знаний, который раньше получал специалист, мы пытаемся впихнуть в бакалавриат. Но это тоже неправильно! У бакалавра другой уровень компетентности. И получается, что, даже имея знания, человек не может в полной мере ими воспользоваться.

Я бываю за рубежом и вижу, как там работает эта система, и надо признать, что в принципе она неплохо задумана, но наша высшая школа к ней не готова. Потому что не было времени на адаптацию. На мой взгляд, здесь нужен дифференцированный подход. Для подготовки специалистов гуманитарной, социально-экономической сферы эта система вполне приемлема, но она совершенно не подходит для инженерных специальностей.

Также я считаю, что большой урон образованию наносят негосударственные вузы. Сегодня в нашей стране 650 государственных и 3000 (!) негосударственных вузов. О чем это говорит? О том, что идет девальвация высшего образования. Людей с дипломами пруд пруди, а специалистов не хватает. Не спорю, и среди негосударственных есть хорошие вузы, но их единицы.

– Давайте сменим тему и поговорим о знаках судьбы. Скажите, вы случайно не потомственный строитель? Или, может быть, вы из профессорской семьи?

– Отец у меня военнослужащий, но еще в школе я увлекся техникой. Одно время мы жили в Йошкар-Оле, рядом с пединститутом, где во время войны была летная школа. И весь пустырь поблизости был завален фрагментами самолетов – наших и немецких. Для нас, мальчишек, это был настоящий рай! После школы я поехал в Ленин­град, поступать в электротехнический институт. Мой старший брат там учился, и я хотел пойти по его стопам. Но не поступил и, поработав год на стройке, подался в Казань (все-таки она была поближе). И меня приняли в строительный институт. Так что здесь я оказался, можно сказать, случайно.

– А с чего началось ваше увлечение наукой?

– Научной работой я стал заниматься с первого курса, причем сразу на нескольких кафедрах. Меня на все хватало! Молодая энергия била ключом, да и жажда знаний всегда была огромная. Но на серьезный уровень я вышел, когда на третьем курсе на меня обратил внимание преподаватель кафедры архитектуры Юрий Иванович Блинов. Удивительно творческий и азарт­ный человек! И это решило мою судьбу. Меня оставили на кафедре архитектуры, потом я окончил аспирантуру в Москве, а когда вернулся, стал работать на кафедре строительных материалов. Я один из соавторов учебника по стройматериалам, который выдержал семь изданий. Несколько поколений учились по нему.

– Но потом вы все-таки вернулись на кафедру архитектуры, уже в качестве заведующего…

– В чистом виде архитектура меня не сильно увлекала, но, став ректором, я пробил новую специальность «Проектирование зданий». И вот там очень много того, что мне самому было интересно. Наши выпускники, инженеры-архитекторы, уже девять лет подряд занимают первые места и на конкурсе выпускных квалификационных работ, и на всероссийской студенческой олимпиаде…

Мы говорим студентам: пока вы здесь, делайте такие проекты, какие душа просит, дер­зайте, фантазируйте! Потому что когда вы придете на производство, у вас, кроме фундаментных блоков и силикатного кирпича, ничего не будет. И в результате их дипломные проекты действительно оказываются лучшими!

– А когда вы были молодым, о чем мечтали?

– Честно говоря, я не мечтатель. Каждый раз я ставил перед собой задачу и решал ее. К примеру, горжусь тем, что, будучи ректором, построил четыре дома, где наши преподаватели могли по себестоимости приобрести жилье. И в целом удалось укрепить материальную базу вуза. Это были девяностые – двухтысячные годы, денег не было, но мы строили. А главным достижением я считаю создание докторских диссертационных советов. Сейчас их у нас несколько, а тогда не было ни одного. Кроме того, мы начали издавать ряд научных журналов, вошедших в рекомендательный список ВАК. Этого раньше тоже не было. На тот момент, когда я стал ректором, у нас было 11 докторов наук, а когда уходил с этой должности, их было уже 60.

– Не могу не спросить вас о Свияжске. Думаю, немногие знают, что вы один из тех, кто пытался привлечь внимание к его уникальным памятникам еще тогда, когда их судьба мало кого интересовала…

– К Свияжску в нашем университете всегда был большой интерес. Тропинку туда в свое время проложили наши преподаватели – В.В.Чумаков, С.С.Айдаров, В.П.Остроумов. Будучи ректором, я в эту работу тоже включился, поскольку у меня появились какие-то рычаги влияния. В Свияжск мы выезжали многократно. Там был очень энергичный глава поселения, Женя Игнатьев, мы называли его «мэр Свияжска», и он все время нас теребил: ну давайте же что-то делать! Мы провели первую конференцию по Свияжску, потому что материал собрался богатейший, и стали готовить документы на представление свияжских памятников в Список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. Оттуда приезжал представитель, мы ему все передали, но приоритет тогда был отдан Казанскому Кремлю. А мы потом на основе собранного материала издали книгу. Таких изданий по Свияжску тогда не было, и теперь это уже раритет. В последнее время я отошел было от этого дела, но сейчас у нас в воздухе носятся новые идеи. Дух Свияжска продолжает жить в наших стенах.

– Знаю, что вы человек открытый, с чувством юмора, и у вас много друзей. А среди них есть такие, с которыми вы дружите всю жизнь?

– Чтобы через всю жизнь, таких, пожалуй, нет, но в каждый период жизни я приобретал новых друзей. Сначала это были школьные друзья, потом вузовские, аспирантские, «ректорские»… Помню, мы отмечали 50 лет окончания вуза, и со стороны, наверное, странно было смотреть, как седовласые, солидные мужи обращались друг к другу – Толик, Юрка… Это было так ностальгически! Друзья у меня были всегда, да и сам я по натуре дружественный, незлопамятный человек. Считаю, надо делать добро, и оно к тебе вернется.

– А со спортом давно дружите? Слышала, что вы, даже будучи ректором, каждый день ходили в спортзал.

– Я никогда не был выдающимся спортсменом, но считаю себя выдающимся физкультурником. Со спортом дружу со школьных лет и много чем занимался. Лыжи, легкая атлетика, стрельба, баскетбол… Мне нравится даже ощущение усталости после занятий спортом. Кроме того, это дает чувство товарищества, чувство команды…

– Валерий Николаевич, в эти юбилейные дни вы наверняка слышите в свой адрес много добрых пожеланий. А что бы вы сами себе пожелали?

– Что пожелать… (пауза). Да у меня все есть! Где-то я прочитал, что в молодости надо заниматься всем подряд, а с возрастом делать то, к чему душа лежит. И вот сейчас я занимаюсь именно тем, к чему лежит моя душа. Мне нравится работать со студентами, аспирантами и все, что с этим связано. И хочется, чтобы это длилось еще долго и долго. Несмотря на все те грустные моменты, о которых мы с вами говорили вначале, повторяю: я оптимист и верю, что все придет. Потому что без науки и без образования стране не выжить.