В Казани прошел очередной форум по проблемам образования людей с ограниченными возможностями
Системе инклюзивного образования нужна преемственность, чтобы детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) буквально «из рук в руки» передавали с одного образовательного уровня на другой, выстроив траекторию их развития от детского сада до трудоустройства. Об этом говорили на днях в казанском Институте экономики, управления и права, где прошла III Международная научно-практическая конференция «Педагогика, психология и технологии инклюзивного образования».
Отмечая необходимость такого кластерного подхода к инклюзии, проректор ИЭУП по непрерывному образованию Дания Ахметова констатировала: сегодня многие вообще не очень понимают, что такое настоящее инклюзивное образование, часто называя таковым просто обучение инвалидов – на дому ли, в коррекционных ли школах… Между тем инклюзия – это когда все дети, независимо от их физических, психических, интеллектуальных, культурно-этнических, языковых и иных особенностей, имеют возможность учиться в одной и той же школе по месту жительства.
Безусловно, отмечали участники конференции, до создания полноценной инклюзивной системы нашему образованию еще далеко (об этом неоднократно писала и «РТ»). Ведь даже там, где сегодня пытаются выстроить кластерный подход к инклюзии (например, ИЭУП активно работает в этом направлении в Казани вместе с Ново-Савиновским и Авиастроительным отделом образования), подлинной преемственности пока нет. Скажем, в нескольких детских садах Ново-Савиновского района создается инклюзивная среда, в штат добавляются специалисты – дефектологи, психологи, логопеды, но большинство детей с ОВЗ идут после такого садика все-таки в коррекционные, а не в обычные школы.
Впрочем, на данном этапе это и неплохо, ведь общеобразовательные учебные заведения у нас пока только на подступах к пониманию того, как работать с особенными детьми, в то время как у специальных школ – десятилетиями наработанный опыт, квалифицированные специалисты. Примечательно, что даже после принятия нового закона об образовании, впервые в российской истории зафиксировавшего, что инвалиды имеют право учиться вместе со здоровыми детьми, в Татарстане не стали, как в некоторых других регионах, поспешно закрывать коррекционные школы. Между тем в Москве, например, как рассказала член Комиссии по делам инвалидов при Президенте России Надежда Белькова, из 75 коррекционных школ сегодня осталось 15, и негативные последствия таких необдуманных мер уже явно видны всем, кто причастен к процессу коррекционной педагогики.
Отдельная проблема сегодня – инклюзия в высшем образовании. О трудностях, которые здесь возникают, на примере своей работы рассказал профессор Анатолий Кочергин – директор Казанского учебно-исследовательского и методического центра для людей с ОВЗ по слуху при КНИТУ-КАИ. Сегодня в центре учатся 78 таких студентов. Им, конечно, необходимы особые условия – группы не больше 8–10 человек, на каждую – минимум один сурдопереводчик, аудитории, оборудованные слуховыми аппаратами, звукоусиливающей аппаратурой, мультимедийными системами. Учиться они должны на год больше обычных студентов, учебный материал для усвоения им необходимо прорабатывать 3–4 раза. Вот только вузовские преподаватели с зар-платой раза в 1,5–2 меньше, чем у воспитателей в детсадах и педагогов в коррекционных школах, не заинтересованы в такой нагрузке, специальное оборудование требует дополнительных затрат, а уж с сурдопереводчиками и вовсе беда. Их, по словам Кочергина, на весь Татарстан всего человек 50, а уж чтобы еще владели технической терминологией – так и вовсе единицы. Между тем, рассказал профессор, в Германии провели исследования, доказывающие, что если глухому человеку с детства давать полноценное образование, то к 50 годам он принесет государству доходов в 10 раз больше, чем пошло на его обучение. Вот только заниматься этим обучением надо опять же системно, начиная с самых малых лет…
Но дело не только и не столько в пользе, которую может принести обществу образованный инвалид. В развитых странах, отметила ректор ИЭУП Асия Тимирясова, инклюзия рассматривается не как некое одолжение общества инвалидам, а как благо для тех, кто будет учиться и работать рядом с людьми с ограниченными возможностями. Ведь в современном техногенном, унифицированном мире инклюзия позволяет осознать, насколько уникален каждый человек, помогает нам всем оставаться людьми.
