Системе высшего образования необходима реструктуризация

Чему нужно учить студентов в технических вузах? Ориентировать ли их на конкретную работу на конкретном предприятии или давать фундаментальное инженерное образование? И каких специалистов вообще готовить, если никто не может сказать, кто будет востребован на рынке труда через пять лет?

Эти и многие другие вопросы обсуждали недавно в Казанском государственном энергетическом университете в ходе стратегической сессии «Повышение качества подготовки инженерно-технических кадров для субъектов энергетического рынка».

Обсудить насущные для технических университетов проблемы в энергоуниверситет приехали в том числе столичные эксперты. Среди них – руководитель Центра профессионального образования Федерального института развития образования Владимир Блинов, с которым мы и побеседовали о перспективах высшей технической школы.

– Владимир Игоревич, говорят, что вузам сегодня непонятно, кого нужно готовить. Ведь мир специальностей быстро меняется, и никто не может сказать, какие именно специалисты потребуются в обозримом будущем. Может, тогда имеет смысл от практико-ориентированного образования вернуться к тем фундаментальным программам обучения, которыми всегда славилась советская школа подготовки инженеров?

– Безусловно, но только в каких-то отдельных отраслях. Потому что, скажем, в авиакосмическом производстве, где стоит новейшее оборудование, хотят от своих работников конкретных, ясных компетенций. И студент, окончив практико-ориентированный курс и придя на такое производство, быстро вливается в работу, хорошо зарабатывает и не знает, что значит статус «молодого специалиста». Но фундаментальная база и тут нужна. И здесь должен выручить бакалавриат – бакалаврские программы позволяют такую базовую часть давать в течение первых двух лет учебы. То есть первые два года студента не настраивают ни на какую конкретную специальность, и потом на своей базовой подготовке он может выстраивать много разнообразных траекторий своей дальнейшей судьбы и в оставшиеся два года получить конкретную специальность. Тем более что для предприятия двухгодичный горизонт планирования того, какие специалисты понадобятся, – это уже вполне реально.

– Мы говорим о том, что мир специальностей сегодня меняется очень быстро. А готовы ли наши вузы к этим переменам?

– Что-либо изменить в образовании всегда было тяжело, это самая консервативная система. Но мы видим и хорошие примеры – вот Казанский энергоуниверситет, например, да и многие другие технические университеты быстро реагируют на потребности времени. Остальные просто отомрут, когда исчерпают ресурсы. Не случайно одна из перспективных задач у нас сегодня – очередная реструктуризация системы высшего образования. У государства нет потребности в массовом высшем образовании, а это то, что происходит сегодня в России. Хотя стремление населения дать детям исключительно высшее образование вполне понятно – в нашей стране человек с вузовским дипломом и зарабатывает на тридцать пять процентов больше, и трудоустраивается намного легче… Но государству это дороговато обходится.

– Некоторые страны, наоборот, берут курс на всеобщее высшее образование, полагая, что это создает определенный культурный уровень общества…

– Да, в Японии, например, считают, что это хорошо. Но у нас ведь, признаем честно, зачастую сегодня идет имитация высшего образования, что ведет к полной его девальвации.

– Тогда какова роль среднего профессионального образования в новых условиях?

– В отдельных отраслях, думаю, оно сольется с высшим, компетенции специалистов среднего звена перейдут в базу бакалавров. В той же нефтехимии, например, в авиационном машиностроении. Уровень сложности оборудования там серьезно вырос, и для работы на нем требуются серьезные фундаментальные знания, почти инженерные. Конечно, удобнее этому учить в бакалавриате.

– Какова, на ваш взгляд, судьба классических университетов? Их время безвозвратно ушло?

– Классические университеты – это база фундаментальной науки. И все зависит от того, насколько она будет развиваться. Кроме того, это способ развить те самые талантливые головы, которых в любой стране – пять процентов. Им надо давать фундаментальное образование. Может, несколько оторванное от реалий, но это необходимо.

– В девяностые годы у нас был перекос в сторону гуманитарного образования. Сейчас пошло обратное движение, и часто мы видим, что уже гуманитарии оказываются в «загоне». Чем это может закончиться?

– Мы живем в системе маятников. Они качаются от жестко направленных компетентностных подходов до фундаментальных широких. То же самое и в образовании. Да, сейчас экономические задачи преобладают, и гуманитарии постепенно отходят на второй план. Но, думаю, это периодическое явление. В какой-то момент физики и лирики опять начнут договариваться. Вообще, человека с высшим образованием от того, кто такого образования не имеет, отличает важный признак – это культурный человек. И культурным человек без хорошей гуманитарной подготовки не может быть, каким бы талантливым технарем он ни был. В мире науки есть масса примеров, это подтверждающих.