Для меня малая сцена ТГАТ им.Г.Камала в некотором смысле место сакральное. В свое время она с первого раза перевернула мои представления о татарском театре как о территории непоколебимых традиций и смыслов, где на всем лежит печать самодостаточности – от драматургии до реакции публики. 

Случилось это без малого двадцать лет назад на чеховской «Чайке» в постановке молодого тогда режиссера Фарида Бикчантаева. И до сих пор этот спектакль остается для меня неким камертоном. И не только потому, что люблю Чехова и солидарна с известным театральным педагогом Юрием Альшицем, который, будучи в Казани, в нашей с ним беседе сказал: «Лично мне хватило бы одного Чехова, чтобы всю жизнь заниматься театром». Формально спектакль «Чайка» был студенческим (Бикчантаев тогда выпускал свой первый актерский курс). Треплева играл 20-летний Искандер Хайруллин, остальные исполнители были столь же молоды и неопытны. По большому счету, они не Чехова играли, а просто получали драйв от возможности «разминать» текст и, поверх хрестоматийных смыслов, рассказать свою историю, которая поразительно свежо вписалась в пространство чеховской пьесы. И я до сих пор помню то острое чувство новизны, удивления и какого-то радостного шока от абсолютной свободы и пронзительности этого высказывания – о том, как трудно в молодости примириться с тем, что все в этой жизни идет по одному и тому же кругу, все повторяется и имеет свою оборотную сторону – талант незаметно переходит в маститость, любовь – в чувство вины, а мечты о мировой гармонии оставляют после себя только горы словесной шелухи.

С тех пор, повторюсь, прошло почти двадцать лет, и те впечатления не то что бы стерлись, но, конечно же, подзабылись. А всколыхнула их недавняя премьера на малой сцене театра им.Г.Камала – спектакль «Однажды летним днем» по пьесе современного норвежского драматурга Йона Фоссе. Работа над ним, по словам Фарида Бикчантаева, проходила «почти лабораторно», в атмосфере студийности и постоянного актерского тренинга, чем-то напоминавшей ту, из которой в свое время вышла «Чайка». Хотя в спектакле заняты не только молодые, но и уже состоявшиеся актеры – такие как Люция Хамитова, Алсу Каюмова, сценический опыт в данном случае не главное. Драматургия Фоссе – это terra incognita не только для татарского театра, но и русского тоже, и прежде всего это встреча с совершенно иной ментальностью – более сдержанной, холодной и даже суровой, как сама природа страны фьордов. И первое, что требовалось от исполнителей, – забыть на время о сочных красках, яркой характерности и брызжущей через край брутальности, с которыми в первую очередь для большинства ассоциируется камаловская сцена.

У себя на родине Йон Фоссе известен как выдающийся романист, поэт и автор детских книг, но за пределами Норвегии его больше знают именно как драматурга.

Пьесы Фоссе как будто созданы для малой сцены и режиссерских экспериментов. В них мало действия и персонажей, да и те почти всегда безымянны – Женщина, Мужчина, Подруга и т.д.

Но все-таки самое необычное и притягательное – сама форма этих пьес. Драматические тексты Фоссе строятся по такому же ритмическому принципу, что и его проза: в них постоянно присутствуют повторения – одни и те же реплики героев звучат по несколько раз, и, тем не менее, слова как будто не достигают тех, кому адресованы. За этими повторяющимися будничными фразами, чаще всего никак не окрашенными эмоционально, проступает весь трагизм повседневности. Иногда герои настолько погружены в себя, что просто не существует таких слов, чтобы передать их душевное состояние. Но театр в любом случае должен суметь это сделать.

Вот почему в спектакле «Однажды летним днем» все самое важное происходит в тишине, в долгих паузах между словами или просто в молчаливом созерцании фьорда, вид на который открывается из окна.

Большую часть времени Женщина (Люция Хамитова) проводит возле этого окна, всматриваясь не столько в знакомый пейзаж, сколько в один-единственный день своей жизни, когда она вот так же стояла у окна, провожая взглядом удаляющуюся спину мужа, покидавшего их тихую семейную гавань, как вскоре выяснится, навсегда и осознанно. Причем этим воспоминанием Женщина живет так давно, что оно уже не доставляет ей прежней боли, став почти что частью пейзажа за окном. Тем не менее она продолжает с молитвенным терпением, как четки, перебирать в памяти слова и даже интонации Асле (Ильнур Закиров), пытаясь уловить в них хоть какой-то намек на истинные причины ухода мужа. В его прощальном взгляде, как в зеркале, она увидит и собственное отражение в молодости. Правда, поначалу не только зрители, но и сама Женщина с трудом ассоциирует себя с этим очаровательно юным, кротким, хотя и немного сонным существом (Лейсан Файзуллина), пребывающем в искреннем недоумении, почему тихим семейным вечерам у домашнего очага, о которых они когда-то так мечтали с мужем, Асле предпочитает уединенные прогулки по фьорду в старой утлой лодке, открытой всем ветрам… Но по мере того как наступает ясность и события того рокового дня постепенно выстраиваются в логическую цепочку, меняется и отношение Женщины к самой себе прежней. Это «узнавание» и воссоединение во времени и пространстве происходит не на уровне слов, а в том спектре чувств и ощущений, которые пропускает через себя актриса Люция Хамитова, показывая долгий и трудный путь своей героини к пониманию истинной глубины ее чувств. 

Последним оплотом этой любви и становится дом, где на всем лежит невидимая вуаль запустения, а тишина такая, что любой звук, даже безобидное «тиканье» часов, кажется неоправданно громким. А еще здесь изредка слышится какое-то невнятное бормотание, как фантомный отзвук тех дней, когда стены дома резонировали с живыми голосами. И если бы не распахнутое окно, откуда доносится прохладное дыхание фьорда, картина безысходности была бы полной… Подобно Солярису, фьорд не только материализует воспоминания Женщины, но и олицетворяет для нее точку возврата от края пропасти к какой-то новой и еще неведомой ей жизни. И чем бы ни было продиктовано решение Женщины покинуть старый дом, лучшая часть ее жизни навсегда останется здесь женским отражением в окне с видом на фьорд.

«Однажды летним днем» – это тонкий, умный и филигранно сделанный спектакль, еще раз доказывающий, что Татарский академический театр способен на художественные провокации высокой пробы. Кроме драйва, получаемого от самого творческого процесса, для театра это еще и момент очищения, прививка от штампов и самоповторов. А для зрителей это редкая уже возможность почувствовать себя не потребителем более или менее удобоваримого культурного продукта, а полноправным участником энергоинформационного обмена и проводником высокого духовного тока. И я искренне желаю особенно молодым зрителям не упустить такой шанс.